В комнате, куда Кайндел привели после долгих процедур проверки на наличие маячков и прочих мелких магических следящих заклинаний, уже ждали десять человек. Последним вошел как раз вот этот седоватый мужчина в черной гимнастерке, единственной такой среди прочих форменных одежд. Он с интересом оглядел Кайндел, потом кивнул на ее скованные руки, которые она неловко держала на коленях, и повернулся к офицеру с жестким лицом, севшему у двери.
— Сними, Старший, — проговорил он. — Наручники совершенно ни к чему.
— Шреддер сообщил, что девица обратилась к нему за помощью, — сказал Старший, поднимаясь с места. Взял ключ, лежавший на столе, и ловко снял с запястий девушки тяжелые стальные кольца. — Она сообщила, что раньше служила в Алом Круге.
— Что же побудило ее оставить службу?
Офицер равнодушным голосом почти слово в слово повторил все то, что Кайндел рассказывала Эйву. Похоже, и у того, и у другого была прекрасная память, позволявшая им неплохо запоминать чужие слова, а затем передавать их, не добавляя ничего от себя. Для седоватого мужчины за столом бойко освободили место, но он не стал к нему пробираться, оперся о столешницу и стал разглядывать девушку.
— Вот, значит, как, — проговорил он. — Вас, мадам, значит, собратья приговорили к смерти?
— Очень уж возвышенно звучит, — сморщилась та. Что-то забрезжило в сознании, и Кайндел показалось, будто она узнает этого человека. Подобным проблескам девушка привыкла доверять, но знала также, что торопить себя и заставлять напрягаться, пытаться как можно скорее вспомнить, выудить со дна памяти нужный осколок информации не следует. Само все получится куда быстрее и легче. — По нынешним временам главы магических Орденов привыкли просто избавляться от тех, кто представляет для них опасность или же просто неугоден.
— А вы, сударыня, по мнению госпожи Ночи, под какую категорию подпадали?
— Наверное, под обе, — Кайндел пожала плечами.
— Вы действительно представляли для нее опасность?
— Сложно сказать. Наверное, до определенной степени — да. И сейчас продолжаю представлять.
Присутствующие в комнате зашевелились, запереглядывались, кто-то неразборчиво и на пределе слышимости заворчал, а единственная среди мужчин женщина — темноволосая эффектная брюнетка с надменным изгибом губ и презрительным взглядом — усмехнулась в лицо перебежчице и длинно затянулась сигаретой.
— Ну, теперь вам затруднительно стать опасной для Ночи, — примирительно сказал седоватый. — А вот для Алого Круга… Допускаю, что да. Возможно, вы еще не знаете. Ночь мертва.
— Но это не значит, что больше ее не существует.
— Она заявила Шреддеру, будто Ночь на самом деле жива, — пояснил Старший.
— В самом деле? — седоватый отпустил столешницу, покачался с носков на пятки. Несмотря на свою легкую полноту, он оказался весьма подвижен. — Что же, мадам, вы можете нам пояснить по этому поводу?
— То же, что уже объясняла Эйву Шреддеру, — ответила девушка. — Ваши боевики уничтожили физическую оболочку Ночи, но не ее саму. Найти себе другую она сможет за довольно короткий срок.
— Что за мистическая чушня? — презрительно бросила женщина с сигаретой, зажатой меж тонких пальцев.
— Ну-ну, Багира, — осадил седоватый. — В наше время ничему уже не приходится удивляться, даже мистической чушне. Значит, сударыня, вы утверждаете… Кстати, как вас зовут? А то трудно общаться, не зная имени собеседника.
— Кайндел.
— Ирландское имя, — отметил он. — Ну-ну… А как вас звали в Алом Круге? Насколько я знаю, там в ходу совсем другие имена.
— В самом Круге существуют малые образования, называемые семьями или родбми. Они объединяют в себе магов, не всегда связанных родственными узами (как в этой жизни, так и в прошлых, все идет в расчет), скорее, просто дружбой и побратимством. В семье Ночи — Доме Феникса, так она его называет — у каждого обязательно есть имя в духе ирландской традиции. В других семьях — другие традиции.
— Вот как? — заинтересовался седоватый. — Вы относитесь к семье Ночи?
— Весьма опосредованно. Через своего бывшего мужа. Относилась…
— Но у вас также есть ирландское имя… Хорошо, как вас звали в Круге? Те, кто не был в курсе вашего ирландского имени?
Кайндел поколебалась, и это колебание мигом расположило к ней собеседника. Готовность немедленно выложить перед окружающими всю подноготную настораживает, заставляет усомниться в искренности говорливого собеседника. Потому ответа седоватый оэсэновец ждал очень терпеливо. Остальные же наоборот насторожились, кое-кто подался вперед в готовности разоблачать и угрожать.
— Аэда, — наконец ответила девушка.
— Вот как? Знакомое имя. — Он задумался. Посмотрел на девушку с любопытством. — Да. Я определенно слышал о вас. Ну-ну. Приятно познакомиться.
— Мне тоже, — ответила она. — Это ведь вы Удин, он же Воин, глава ОСН.
Седоватый медленно поднял бровь.
— Воином меня уже давно никто не называет, — проговорил он. — А откуда, Аэда, вы меня знаете?
— Видела фотографию, даже не одну. Правда, на фотографиях вы сами на себя не похожи.
— Алый Круг интересовался мной?
— Конечно. Так же, как вы сами интересовались Алым Кругом.
— Однако мне, к примеру, неизвестно настоящее имя Ночи.
— Но оно совершенно не имеет значения.
— Да? Ладно, вернемся к прежней теме. Мы говорили о Ночи. Вы знаете, какое тело она изберет себе теперь?
— Да она уже избрала. Мыслимое ли дело так долго торчать в эфирном состоянии! Это неприятно. Возможно, Ночь уже успела даже освоить новое тело.
— Кто же та несчастная?
— Некая Шенна О’Фейд. Возможно, она вам известна.
— О’Фейд? Госпожа О’Фейд, поборница прав животных? Она-то тут при чем?
— Она не только боролась за права животных. Она еще очень любила усыновлять детей по всему миру. И в своих разъездах постоянно обзаводилась то одним, а то и сразу двумя отпрысками.
— Да-да, я слышал, будто из тринадцати детей, которых она растит, лишь пятеро ее собственные, — подтвердил глава ОСН.
— Она год назад приехала в Россию, желая усыновить русского ребенка. Очередного. И застряла здесь.
— Вы хотите сказать, что Ночь облюбовала для себя тело Шенны О’Фейд?
Кайндел неторопливо кивнула.
— Вы в этом точно уверены?
— На сто процентов я ни в чем не могу быть уверена.
— Ты сама не видела Ночь в новом теле, как я понимаю, — кривя губы, произнесла женщина, названная главой ОСН Багирой. Имя шло ей, как нельзя лучше, — темноволосая, гибкая, томная и злая.
— Не видела. В моем положении я вообще мало что могла видеть.
— Тогда почему говоришь?
— Порой не обязательно видеть, чтобы знать.
— Любопытно. Ты пытаешься впарить нам информацию, в точности которой и сама-то не можешь быть уверена…
— Багира! — Один сделал жест, который, видимо, был в ходу лишь здесь, в их тесном сообществе, но Кайндел его поняла. — Подожди. Если б сударыня рассказывала нам нечто обратное, расхолаживающее нашу бдительность, тогда конечно… Хорошо, если все, что вы предполагаете, верно, когда Ночь снова окажется… так скажем… в полной форме?
Девушка пожала плечами.
— Думаю, через год, может, быстрее. Но ее полная форма не имеет никакого значения.
— Почему?
— Потому что в Алом Круге она далеко не самый сильный маг. Так, из средненьких. У нее другие способности. Например, харизма, умение сплотить вокруг себя людей… Умение заставить сильных магов сражаться на своей стороне.
— То, что в компьютерных играх именуется лидерством, — насмешливо откомментировала Багира.
— Можно и так назвать, — Кайндел вопреки ожиданию не смутилась. — Мне кажется, терминология здесь не имеет никакого значения.
— Сколько в Алом Круге магов? — внезапно вмешался в разговор мужчина, одетый почему-то в серый аккуратный костюм, а не в гимнастерку. До сего момента он почти все время молчал и упорно мучил в пепельнице свою давно потухшую сигарету.
— Много.
— А точное число вы не можете назвать?
— Конечно, нет. Я имею представление о составе лишь питерского ответвления.
— И сколько же магов в питерском Алом Круге?
— Порядка семидесяти человек. Есть еще адепты, которые пока не считаются полноправными членами Ордена. Таких около сотни.
— Около? Точно вы не знаете?
— Я молодежью никогда не занималась.
— Правильно, каждый должен заниматься своим делом, — Один внимательно разглядывал Кайндел. — А ведь я знаю не только ваше имя. Но и род занятий. У вас ведь очень редкая профессия, называемая «оператор информации». Не так ли?
— Да.
— Насколько я знаю, свой оператор есть в каждом «семействе», как вы выразились. И занимается он обработкой полученных разными путями сведений и выработкой оптимального плана действий. Так?
— Не совсем. Я обеспечивала нечто такое, что можно назвать «полуфабрикатом оптимального плана действий». На его основе можно составлять итоговый план. От меня требовалось, скажем так, показать, какие есть варианты и к чему они могут привести.
— И вы это делали?
— Я никогда не разрабатывала планов боевых операций. То есть… Почти никогда.
— Зачем вы вообще этим занимались, Кайндел? — спросил молодой человек со смеющимися глазами, весь в черном, которого — девушка уловила краем уха — сосед называл Варлоком.
— Изначально мне нужна была практика.
— Все равно какая? — быстро вставила Багира.
— Не совсем. Насколько возможно — трудная. К тому же сначала Алый Круг не воевал с ОСН. Только с отдельными магами-шизофрениками. Несколько стычек с вашими людьми все же произошло, да, но год назад ваша Организация еще не удосужилась зарегистрироваться. И боролась, кажется, не за порядок, а против любых проявлений магии…
— Твоего мнения забыли спросить…
— Подожди, Багира, — снова вмешался Один. — Было такое, все верно. Только ты тогда еще находилась в Индии, ты этого не помнишь. Ну, в растерянности чего ни наделаешь. — Он повернулся к Кайндел. — Вы не слишком удивлены, что я имею о вас такую довольно важную информацию. Догадываетесь, откуда я ее получил?