Мэтью рассмеялся.
– Но ведь это значит, что и у меня есть кровь Дивного Народа, да и у всякого, кто в родстве с заклинателем, а это как минимум половина Уайза. В вас, лорд Скиннер, тоже наверняка найдётся капелька фейской крови. То есть любой из нас при желании смог бы воспользоваться магическим зеркалом.
Эйва нахмурилась. В устах Мэтью всё это звучало так обыденно! На миг вернулся странный запах – и девочка подавила зевок, внезапно ощутив себя очень усталой, как если бы обильная и роскошная еда, которую она съела, теперь тянула её к земле.
– Извините меня, – сказал лорд Скиннер. – Я уже говорил, что моя работа здесь – чисто административная. Я сам не тянусь к магии и без сожалений оставляю её заклинателям. – Он поднялся с кресла. – Что ж, тем временем становится поздно, а вы ещё не отдохнули с дороги. Я прикажу заложить экипаж и отвезти вас домой.
Когда Эйва вскарабкалась в поджидавший у крыльца экипаж, голова у неё слегка кружилась – и не только от обильной еды. Она никак не могла разобраться, что же она на самом деле думает о лорде Скиннере. Он выглядел таким приятным, совершенно нормальным, вовсе не опасным. И всё же…
– Он замечательный человек, – пробормотал Мэтью себе под нос, усаживаясь рядом с сестрой.
Эйва вздрогнула.
– Что ты сказал?
– Я о лорде Скиннере. Он замечательный человек, тебе ведь тоже так показалось?
Да, Эйве действительно тоже так показалось. Эти слова сами собой поселились у неё в голове, словно заученные наизусть – точно как и говорил Чарли. Она скрестила руки на груди, стараясь думать о чём-нибудь другом.
– Только вот я не верю, что ему неинтересна магия. Он же устроил в «Убывающей Луне» настоящий магический музей – со всеми этими зеркалами. И вообще он управляет всей магической частью города. Если ты чем-то управляешь, ты же не можешь совсем этим не интересоваться, верно?
– Глядя на наше правительство, я бы так не сказал, – сухо отозвался Мэтью.
– Я серьёзно. Папа говорил, что не доверяет ему. Ты хочешь сказать, мы можем просто не обращать внимания на папины слова?
– Нет, я хочу сказать… сам не знаю что. Лорд Скиннер показался мне очень разумным и убедительным человеком. Давай дадим ему шанс заслужить наше доверие, ладно?
Эйва неохотно кивнула. Всё равно они теперь были заперты в этом городе, так что выбирать не из чего.
За коваными воротами между тем загорелись уличные фонари, и в их зелёно-золотом мерцании «Убывающая Луна» выглядела совсем из иного мира.
Глава 3
Наверняка вам не терпится поскорее перейти к Дивному Народу. Не спорьте, я знаю, о чём вы думаете: я ведь книга-провидец, книга, читающая мысли, я, в конце концов, пришла сюда с той стороны зеркала. Человеческие создания все одинаковы: им интересна магия и ничего, кроме магии. Хорошо, сейчас вы узнаете кое-что о Внеуайзе, пока у нас ещё есть на это время. Пока все на свете не умерли.
Хоуэлл терпеть не мог выходить из дома по воскресеньям. В этот день, единственный в неделю, люди никогда ничего не заказывали через зеркала, и улицы Внеуайза были полны народа, вышедшего за собственными покупками. По воскресеньям Хоуэлла толкали на улицах города, натыкались на него и наступали на ноги чаще, чем он успевал сосчитать.
Он надеялся, что хотя бы на площади перед Зеркальной Почтой будет потише, но и здесь тянулась огромная очередь: все стремились как можно поскорее передать на отправку свои товары, чтобы те добрались через зеркала до адресатов как можно раньше в понедельник утром. Дым из труб «Растущей Луны» мешался с серебряным туманом, в тех местах, где в воздух пролилась магия, принимая причудливые формы цветов и ветвей. Эта серебряная дымка всегда особенно густо стояла над Зеркальной Почтой, и сегодня она противно воняла тухлыми яйцами.
Зажав сумку под мышкой, Хоуэлл начал прокладывать себе дорогу через толпу.
– Осторожнее, – возмутился какой-то мужчина, ожидавший своей очереди. – У меня тут сотня зачарованных роз, спецзаказ на завтра!
– Извините, – отозвался Хоуэлл, совершенно не чувствуя себя виноватым. У этого торговца розами был целый день, чтоб отправить свой товар – сам виноват, что его принесло на Почту именно сейчас.
Мальчик в красной униформе проверял документы посетителей у входа на Почту, и Хоуэлл на миг задержался на него посмотреть. «Я бы мог работать на такой должности», – подумал он, чувствуя укол зависти. Для этой работы не нужно никаких особых способностей, никакой магии. Но у Хоуэлла, конечно, не было шансов получить подобное место – всех почтовых смотрителей лично назначал мистер Боунз.
Мистер Боунз, владелец Почты, а заодно и доброй половины Внеуайза. Все без исключения подростки, когда им исполнялось одиннадцать, проходили обязательное годовое обучение на фабрике мистера Боунза – «Растущей Луне», где создавалось большинство заклинаний для мира людей. Для молодёжи это был шанс показать себя – и в ещё большей степени шанс исследовать собственные магические таланты и узнать свои сильные места.
Как выяснилось в процессе обучения, у Хоуэлла вовсе не было сильных мест. Пока прочие ученики выхватывали магию прямо из воздуха, чтобы превращать сухие листья в живые розы, или меняли собственную внешность, Хоуэлл ничего ниоткуда не выхватывал и внешне оставался всё тем же скучным Хоуэллом.
В результате за время обучения ему то и дело поручали работу, которую больше никто не хотел делать. Восьмичасовые смены проходили в подметании полов и чистке оборудования – и всё это в атмосфере удушающей, непроходимой скуки. Сперва он ещё надеялся, что кто-нибудь оценит его старания и усидчивость и даст ему шанс заняться чем-нибудь получше – но никто его так и не оценил.
Три месяца назад, когда год обучения закончился, родители подыскали Хоуэллу работу, на которой отсутствие магических способностей не особенно сказывалось. После чего, удовлетворившись тем, что сын теперь может сам о себе позаботиться, они уехали из Внеуайза путешествовать – и Хоуэлл с тех пор их больше не видел. Иногда он скучал по родителям, но большую часть времени просто злился, что они его бросили.
Он оторвал взгляд от фабричных труб. Лучше не думать о «Растущей Луне» – для него время работы там закончилось и вряд ли когда-нибудь вернётся.
Дама в необычайно широкой шляпе, украшенной синими розами, на ходу налетела на мальчика и извинилась:
– Простите!
Потом она пригляделась – и, откинув вуаль, пристально воззрилась на Хоуэлла.
– Извините, вы, случайно, не…
– Я спешу, – коротко бросил тот.
Его вдруг страшно утомила эта толпа. Дама ещё пыталась что-то сказать ему вслед, но он заторопился прочь, расталкивая толпу локтями и не обращая внимания на возмущённые выкрики владельцев всех этих сумок и коробок.
Спрятавшись за памятником мистеру Боунзу, возвышавшимся на краю площади, он остановился перевести дыхание – а потом продолжил путь. Обойдя подальше Молочайную улицу, где жила чокнутая мадам Брилль (последний раз, когда он наткнулся на неё, старуха пригрозила превратить его в уховёртку), он выбрал дорогу через вещевой рынок и вышел по другую его сторону на почти пустую дорогу.
Здесь магический туман был не таким густым, а запах травы и дыма говорил, что кто-то неподалёку жжёт летние костры. Немногочисленные прохожие спешили куда меньше, чем в центре. Хоуэлл вытащил из сумки пирожное и принялся жевать на ходу, облизывая с пальцев сладкие крошки.
На середине улицы – между очередной конторой и сырной лавкой – стояло нужное ему здание, с фасадом, целиком сделанным из стекла.
Вот оно, единственное место во Внеуайзе, где имелась работа для парня, лишённого магических способностей. Хоуэлл доел своё пирожное и со вздохом взглянул на знакомую табличку на дверях:
«Добро пожаловать в Дом Забытых Зеркал»
Галерея была пуста – если не считать коллекции старых зеркал, собранных со всего Внемира. Ни одно зеркало не работало. Завёрнутые в белую ткань, они напоминали собрание призраков.
Хоуэлл положил свою сумку на конторку и сбросил с плеч пальтецо. Не успел он повесить его на вешалку, как сверху по ступенькам с топотом сбежал ему навстречу другой мальчишка. Волосы его, чуть более светлого оттенка зелёного, чем у Хоуэлла, были нарочно прилизаны, чтобы открыть кончики ушей.
Хоуэлл внутренне застонал. Конечно же, Уилл уже был на ногах – и в полной готовности съесть весь их общий завтрак без остатка.
– Ты опоздал, – сообщил Уилл, бесцеремонно хватая сумку Хоуэлла и заглядывая внутрь. – Где ты застрял?
– В пекарню была длинная очередь. А где мастер Тьюдур?
Уилл вытащил из сумки кекс и откусил от него сразу половину.
– Уехал навестить матушку, – сообщил он с набитым ртом. – Ты сегодня можешь помыть зеркала. А для меня есть работа наверху.
«Знаю я твою работу наверху – ты просто завалишься там спать», – подумал Хоуэлл. Будучи на пару лет его старше, Уилл занимал должность рангом повыше и обладал совершенно бесполезным и страшно раздражающим магическим талантом – подражать пению птиц. Но во Внеуайзе даже бесполезный магический талант считался лучше полного отсутствия такового.
Хоуэлл пожал плечами и повесил наконец своё пальтецо на вешалку у стола.
– Я ещё на прошлой неделе перемыл все зеркала, и с тех пор они не испачкались. Вроде бы мастер Тьюдур говорил, что мне нужно будет прибраться на втором этаже.
– Я приберусь вместо тебя, – Уилл подхватил под мышку сумку с выпечкой. – Оставлю тебе пару кексов на потом.
Ничего он, конечно же, не оставит. Уилл, как всегда, слопает всё до крошки, потом опять завалится спать, а когда вернётся мастер Тьюдур, в беспорядке на втором этаже он будет винить Хоуэлла.
Уилл толкнул его плечом и поскакал вверх по лестнице. Хоуэлл слышал наверху его шаги, потом – скрип кровати. Он грустно опустился в кресло мастера Тьюдура за конторкой. Можно, в конце концов, поступить как Уилл и просто отдохнуть. Зеркала пока явно не нуждались в дополнительной полировке.