— Ну что, други, пойдём новый вид транспорта испытывать? — обратился я к приятелям. — Уверяю вас, такого вы ещё не видели.
— А как же торпеда? — окликнул меня на выходе Пущин.
— И её испытаем, — заверил я приятеля. — Всё равно же на озеро идём.
К моменту появления нашей компашки возле озера, солнце уже не просто светило — оно грело и миллионами зайчиков отражалось от водной глади. На берегу около обеих летающих платформ, а проще СВП, собрался и млад, и стар — каждому ведь интересно, какое очередное чудо изготовил барин.
— Всё готово? — спросил Пущин у старшего сына кузнеца, чья бригада помогала нам в постройке, как самой торпеды, так и торпедного аппарата.
— Как и просили, ваше благородие, — коротко кивнул тот в ответ. — И аппарат закрепили, и снаряд ваш энтот в него уже зарядили.
Наша новая торпеда, изготовленная совместно с Пущиным, представляла собой тонкостенную стальную трубу, длиной чуть более сажени, с внутренним диаметром в два вершка.
Первое испытание у нас было намечено с торпедой, рассчитанной на полпуда пороха. Но сейчас в ней пороха всего четверть фунта, а остальной объём занимает опил с песком, имитирующие весом и объёмом полный пороховой заряд.
Велье сменило многих именитых владельцев. Один из них видимо решил было что-то строить на воде, но дальше первого этапа не сдвинулся
В результате около берега нагорожен частокол свай из лиственницы, он то и станет нашей мишенью.
Солидный помост — наша испытательная площадка, на которой установлена труба прототипа торпедного аппарата. Торпеда у нас маленькая, так как для больших пока нет подходящих целей. Все корабли из дерева, и никак иначе.
Я недаром пригласил Пущина в соавторы изобретения. Его опыт артиллериста оказался полезен.
Разумеется, я ему помогал. Чаще, советами, бессовестно снабжая приятеля знаниями из будущего. Но все вопросы по боевой части, взрывателю с его механизмов самовзвода, и расчётом вышибного заряда — это его заслуга. Собственно, как и сам торпедный аппарат. С ним отдельная история. Когда мы попробовали вдвое увеличить вышибной заряд, стреляя деревянной имитацией торпеды, то ствол разорвало. Теперь казённая часть торпедного аппарата у нас усилена. Кто всем этим занимается? Пущин, кто же ещё.
Я всего лишь сформировал ему Перл Материи… Потом у нас было два дня ремонта сельхозтехники, в виде практики. В основном плуги и бороны Пущин правил, под пристальным взглядом мастера ремонтного цеха И лишь когда он освоился, я отпустил своего приятеля в свободное плавание.
Боже, сколько стали он перепортил! Но это отдельная история… Сталь у меня нынче и с Демидовских заводов идёт. Превосходная! После знакомства с нижегородским купечеством я перестал волноваться за дефицит металлов. Медь, олово, бронза, чугун и сталь. Всё есть на Нижегородской ярмарке! Перевозка, правда, в копеечку встаёт, так и я металл не на чепуху трачу. На каждый рубль, вложенный в металл, в среднем получается два рубля чистой прибыли!
— Ну, что, поехали? — спросил я у Иван Ивановича.
Пущин посмотрел на меня, вздохнул, ещё раз проверил, верно ли наведён аппарат на центр частокола, обозначенного белой тряпицей, и лишь потом бесшабашно кивнул головой, поджигая запальный шнур и отбегая в укрытие.
На этом я настоял. Пока технологию не отработаем, никакого прямого контакта.
— Ждём хлопка, — как заворожённый уставился приятель на свой Брегет с двумя секундными стрелками — подарок отца на восемнадцатилетие, и предмет зависти его друзей.
Хлопок! Мы выскочили из-за укрытия, успев заметить, как упали в воду брызги от плюхнувшейся торпеды.
Вскоре раздался второй хлопок — сработал сигнальный заряд.
— Примерно двадцать восемь секунд на четыреста сажен, — наморщил лоб Пущин, что-то старательно про себя высчитывая, — Около тридцати узлов выходит.
Я предпочёл поверить на слово. Сажени, вёрсты, узлы и прочие местные меры измерения порой ввергают меня в ужас. Пересчитать одно в другое, не имея калькулятора под рукой — выше моих возможностей, и уж тем более представить это в привычных мне километрах в час.
Кстати, попали вроде неплохо. Пусть не в «десятку», но на «восьмёрку » вполне тянет.
Выйдя на помост, я помахал шляпой. Местная пацанва тут же спустила на воду лодчонку и понеслась вылавливать всплывшую часть торпеды, с мышью и Перлом.
Перл пусть и пустотелый, но денег стоит и дефицитный аурум на него потрачен.
— Может завтра с полупудовым зарядом бахнем? — пребывал в эйфории Пущин.
— Бахнем, Иван Иванович, обязательно бахнем, но потом. После серии из пяти удачных пусков подряд. С сырым изделием я ни перед адмиралом, ни перед Великим князем предстать не готов. И тебе не советую. Случись неудача, и торпеду лет на десять положат под сукно и на остальные наши проекты будут волком смотреть.
— А у нас буду ещё проекты? — выделил голосом Пущин самый интересный для него момент.
— Обязательно! И я очень рекомендую тебе начать присматриваться к соратникам. Я не всегда смогу с тобой сотрудничать так плотно, как сейчас.
— Разве может быть сейчас что-то важней для страны, чем торпеды! — на чистом глазу спросил Пущин, словно он напрочь позабыл про свои чаяния об освобождении народа от монархии.
— Ты прав, — ни в коем случае не стал я гасить его порыв души, — Но я ранее взял на себя определённые обязательства, и для меня дело чести их соблюсти, — слегка пафосно обозначил я причины, по которым ему стоит работать в команде.
Я жду отмашки от Великого князя Николая, но пока Император не вернётся из Аахена, где сейчас проходит встреча на высшем уровне представителей Австрии, Великобритании, Пруссии, России и Франции, он мне ничего не скажет. Даже его свобода и та ограничена длиной поводка.
Как я и обещал приятелям, закончился наш поход на озеро гонкой на парящих платформах.
Если честно, то с месяц назад я уже испытывал оба СВП. В тот момент на них не то, что нормальная кабина отсутствовала — сидеть не на чем было. Так и рассекал по озеру стоя, держась за леера ограждения. Кюхля тогда отказался составить мне компанию, а я вот до сих пор помню, как мошка с прочим гнусом в лицо летели.
Сейчас и не верится, что казавшиеся в тот момент утлые и непонятные платформы, обрели свои черты, и словно сказочные гадкие утята превратились в красивых лебедей.
Если кратко, то будки и того и другого СВП практически ничем друг от друга не отличаются. На обоих судах одинаковые двухместные кабины для рулевого и его помощника, позади которых расположен просторные салоны с иллюминаторами по бокам и креслами на дюжину пассажиров в каждом. При желании сиденья в салоне можно убрать и тогда вместо парящего над землёй автобуса получится вместительный грузовик.
Основное различие между судами заключается в разных воздушных подушках. На первом СВП гибким ограждением служит эластичная юбка из ткани, пропитанной пластмассой. На другом эту роль выполняют надувные скеги из того же материала. Обе концепции хороши, но каждая для своих целей. Так, если СВП с юбкой юркий и менее требователен к поверхности, над которой парит, то тот, что на скегах устойчивее и более быстроходен, особенно над водой и льдом. Понятное дело, что материал гибких ограждений изнашивается, но в этом случае перлы из ветви Материи рулят и выправляют ситуацию.
— Ну что, барон? На каком корабле желаешь полетать над озером? — в шутку толкнул я плечом Дельвига.
— На том, что быстрее, — почему-то смутился Антон и поправил на переносице очки.
— Тогда занимай место на этом, — кивнул я в сторону СВП со скегами. — Кстати, а чего ты в очках ходишь? Напомни мне потом, чтобы я тебе зрение исправил.
— А это разве возможно? — опешил приятель.
— Конечно, возможно. Более того — нужно. Не веришь — у моего управляющего поинтересуйся, какая у него раньше дальнозоркость была, и какое теперь зрение стало, — пожал я плечами.
— Чудеса-а… — покачал Антон головой и полез в салон СВП.
В самый разгар покатушек мне пришёл вызов от дяди.
— Александр, со мной один из пилотов связался. Спросил про погоду у нас и запросил посадку через полчаса. Император на обратном пути из Аахена решил Велье посетить.
— Принял. Подготовь своих учеников к смотру, а я с охраной свяжусь, — коротко ответил я, так как времени на подготовку осталось мало.
Шевелиться пришлось крайне быстро. Помнится, я когда-то пошутил, что с появлением гидропланов прилёт царственных особ может оказаться настолько же неожиданным, как выпадение снега для чиновников коммунальных служб. Вот, сейчас на своей шкуре ощущаю, что такое — «как снег на голову».
Но мы успели.
Дядька с женой взлетели на двух Катранах и составили почётный эскорт императорскому самолёту ещё на подлёте.
На воде к ним присоединились оба СВП, в каждом из которых было по четыре охранника.
На берегу Императора ожидали шестнадцать курсантов лётной школы и почётный караул из двенадцати конных служак моей охраны, находящиеся поодаль. Около подогнанной кареты и пролётки.
Отчего пролётка? Так это мой первый опыт с обрезиниванием колёс. Да, пока сплошной резиной, а не пневматикой, но и то — шаг вперёд.
— Ваше Императорское Величество, рад вас приветствовать в своём имении Велье. Даже представить себе не готов, чем вызвана столь высокая честь, — вроде бы неплохо начал я знакомство поближе.
— Мне не только матушка о вас все уши прожужжала, но и братец описывал и вас, и имение сплошь в восторженных тонах, чего я прежде за ним не замечал.
— Если бы я знал, что вы нас посетите, то поверьте, сумел бы лучше подготовиться, — поддержал я разговор, отметив, с каким живым интересом Император осматривается.
— Это было бы не так познавательно, — вполне справедливо заметил государь, вдоволь наевшийся показушными смотринами, — А что это у вас там на помосте за диковинное орудие сооружено? Я его даже в подзорную трубу пытался рассмотреть, но так и не догадался о предназначении.