— Фельдфебель*, — невпопад ответил я, вспомнив звание Дмитрия Владимировича.
— Я примерно так и думал, — улыбнулся в ответ Пётр Исаакович.
* Фельдфебель — в Вооружённых Силах Российской империи соответствовал современному званию «старший сержант».
Глава 21
Ночь в доме Минаевой выдалась неспокойной. Ветер то шептал за окном, как ворчливая старуха, то швырял в стекла снежные заряды, словно хотел убедить меня остаться. Но я знал: если задержусь здесь на день-другой, то вполне может настать момент, когда Император решит, что мои технологии ему больше не интересны.
Утром, едва свет коснулся окна, мы отбыли. Москва осталась за спиной, а вместе с ней крепкое рукопожатие дяди и тёплый, почти материнский взгляд Екатерины Дмитриевны, брошенный мне вслед, когда я покидал её дом.
Ближе к обеду наш караван прибыл в предместье Ярославля, где находилась штаб-квартира второго пехотного корпуса. К счастью, попасть на территорию воинской части оказалось несложно — достаточно было через перл Связи вызвать генерала Голицына и дать послушать его рык и мат дежурному по КПП. Испуганный унтер-офицер даже одного дневального выделил, чтобы тот бежал впереди наших СВП и показывал дорогу на плац, куда нам велел прибыть Дмитрий Владимирович.
Князь Голицын уже был на плацу в окружении офицеров своего штаба. Он стоял чуть впереди, в генеральской шинели, которая не теряла строгости даже под снегом, и смотрел на наши судна, как человек, который видел многое, но такого ещё не встречал.
— Ваше Сиятельство, — начал я, когда вылез из аппарата и сделал шаг вперёд, — Надеюсь, я вас не разочаровал?
— А уж я-то как надеюсь, — усмехнулся он, пожимая мою руку. — Я своим людям успел набросать картину ваших машин, но они всё равно не поверили. Так что теперь пусть сами смотрят. Может, и убедятся в правдивости моих слов.
Офицеры, собравшиеся на плацу, действительно не скрывали интереса. Одни подходили близко, другие тыкали рукой в юбку и скеги, кто-то и вовсе попытался заглянуть под корпус, словно ожидал увидеть там коня или, как минимум, паровой двигатель.
— Впечатляет, — сказал наконец-то Голицын, когда закончил осмотр. — Только вот вопрос: куда бы нам отправиться, чтобы проверить ваши машины?
— Можно по тракту добраться до села Богородицкое, — предложил я. — Оттуда через поле до Волги. По её руслу пройдём мимо Ярославля и обойдём его стороной, а обратно вернемся, форсировав Которосль. За два часа управимся.
Генерал почесал щеку, как человек, который явно не привык считать время в часах.
— Если бы мы это делали на лошадях, нам бы понадобился целый день. А вы говорите — за пару часов?
— Это не лошади, — ответил я. — Это машины, которые не знают времён года. Они могут парить над водой, скользить по льду, и даже преодолевать болота, где никто не рискнёт идти пешком.
— Тогда пусть будет так, — решил Голицын. — Займите места, господа офицеры! Мы отправляемся!
Ужин в доме генерала был тихим. Только я, князь и пара слуг, которые понимали, что им лучше быть невидимыми, а потому и появлялись они только при смене блюд.
— Александр Сергеевич, — начал Дмитрий Владимирович, когда последний слуга закрыл за собой дверь, — скажите прямо: платформы, на которых вы прибыли в Ярославль, правда, сделаны вами?
— В моём имении, но, само собой, не мной лично, — ответил я, насадив на вилку сразу несколько опят. — Скажу больше — даже принцип работы судов был придуман моими инженерами, по сути, вчерашними студентами. Мой вклад измеряется только необходимыми для производства артефактами, а остальное уже дело рук моих мастеров. После небольшого обучения ваши люди смогут делать то же самое.
— Значит, вы даёте людям перлы, но сами остаётесь…
— … только организатором, — закончил я. — Чем-то мы с вами похожи. Вы ведь во время боя лично не уничтожаете неприятеля. Более того, вы даже план боя не разрабатываете, а руководите работой своего штаба и утверждаете или отвергаете предложенные им варианты.
— Случалось и лично в атаку ходить, — скорее для вида заметил генерал, ничуть не оскорбившись. — Но с вашим сравнением я, пожалуй, соглашусь.
Мы с генералом перешли к кофе, когда я, немного помолчав, сказал:
— Его Императорское Величество настоятельно рекомендовал создать акционерную компанию по выпуску СВП и гидросамолётов. Не казённое предприятие. Просто форму собственности, которая позволит развивать технологии без давления чиновников. И с возможностью контроля со стороны тех, кто действительно в них понимает.
— Вы имеете в виду себя? — прищурившись, спросил Дмитрий Владимирович.
— Не только. Меня. Бетанкура. Даже вас, если вы согласитесь.
— Августин Августинович как в этот список попал? — поинтересовался князь.
Пришлось рассказать, как Император гостил у меня в Велье и предложил создать компанию.
— И что нам даст подобная форма собственности? — спросил Голицын, выслушав мой рассказ.
— Инвестиции, — пожал я плечами. — Вспомните историю Русско-Американской компании и как вслед за Императором все, кто мог, начали скупать её акции.
— Боюсь, мне не на что будет приобрести пакет акций, позволяющий быть в составе директоров, — посетовал князь.
— Ну почему же? Производство СВП будет ведь на вашей земле и при участии ваших людей. Это всё отразится в количестве причитающихся вам акций. К тому же в начале этого года учреждён Государственный коммерческий банк, выдающий ссуды под шесть процентов годовых. Согласитесь, что это не те грабительские двадцать процентов, под которые ссужают частные конторы.
— Если дивиденды будут превышать ставку банка, то есть над чем подумать, — согласился со мной Голицын.
— Кстати, у вас в перле связи случайно не добавилось собеседников?
— Сёстры с недавних пор начали мне надоедать, — кивнул Дмитрий Владимирович. — Обычно в год пару писем присылали ко дню рождения да на Рождество, а тут вдруг кинулись через артефакт общаться. Где они их только взяли?
— Надо полагать там же где и вы, — более чем намекнул я на работу Екатерины Дмитриевны. — И в отличие от вас, едва ли вашим родственницам перлы достались бесплатно.
Генерал задумался над моими словами. Постепенно морщины на его лице начали разглаживаться, а лицо озарила улыбка. Под конец он хлопнул себя по ляжкам и зашёлся смехом:
— Ай да дочка! Утёрла нос своим тёткам. Князь, а сколько стоит один комплект артефактов Связи.
— Порядка сорока тысяч ассигнациями, — озвучил я сумму, которую Катерина планировала брать со своих родственниц.
— Ого. Это же в несколько раз выше моего служебного оклада со всеми надбавками, — в очередной раз задумался генерал.
Думал Голицын долго. Даже успел три чашки кофе приговорить. В результате он пришёл к какому-то решению и, положив кулаки на стол, заявил:
— Я согласен с предложением Императора создать компанию. Думаю, что нам нужно повидаться с Бетанкуром и всё обсудить при личной встрече.
— Он сейчас в Санкт-Петербурге принимает дела в Министерстве. Я ему через артефакт Связи вкратце объяснил ситуацию. Моя позиция ему известна. Так что он ждёт вашего ответа.
— Как всё удачно складывается, — заметил князь. — Мне как раз в столицу нужно — генерал Коновницын зачем-то потребовал, чтобы я явился в Военное Министерство. Император при встрече с вами случайно не говорил обо мне?
— Говорил, — подтвердил я догадку Дмитрия Владимировича. — Только не случайно, а скорее целенаправленно. Есть у его Императорского Величества мысль поставить вас на пост генерал-губернатора Москвы. Думаю, ваша новая должность пойдёт на пользу нашему общему делу.
Генерал вновь задумался. В принципе, где-то я его понимаю — слишком много новостей за вечер он узнал. Такое трудно разом переварить.
— Александр Сергеевич, а какие у вас лично ближайшие планы? — вкрадчиво спросил князь. — Вам часом в столицу не нужно?
В принципе, я предполагал подобное развитие событий и потому не просто так прибыл лично в Ярославль. В случае согласия, я планировал посадить Голицына в один из СВП и доставить его в столицу для встречи с Бетанкуром. Единственное, чего я не знал, так это о вызове князя в Военное Министерство, где ему, скорее всего, предложат сдать дела пехотного корпуса преемнику.
— У нас теперь общее дело, так что в столицу мне нужно не меньше вашего, — заметил я. — Возможности СВП вы уже видели. Так что, если рано утром отбудем из Ярославля, то вечером будем в Санкт-Петербурге.
Утром выехать не получилось — Голицын хоть и командир корпуса, но и он не мог оставить свою часть, никого не предупредив, и не отдав соответствующих распоряжений.
Одним словом, прибыли мы в Санкт-Петербург ближе к вечеру следующего дня. Припарковав СВП на территории завода Берда, мы с генералом прямо у проходной наняли «лихачей» и отправились кто куда — я к себе домой, а он к своей сестре графине Строгановой.
Когда я добрался до своего небольшого, но уютного особнячка в Питере, то первым делом распорядился затопить мне баню. Промёрз, пока ехал на извозчике.
К холодам это моё тело привыкает неохотно, зато жару я легко переношу. Любую. Не раз проверено.
Пока пил горячий чай с мёдом, связался с сестрой. Оказалось, у неё сейчас Лёва в гостях, и они оба меня ждут с нетерпением.
Брата, которого я мысленно назначил на место «наше всё», я давно не видел. Даже совестно стало.
Оттого и чаепитие не стал растягивать, а немедля стал собираться.
Ёжась под шквалистым балтийским ветром, изредка посыпающим меня редкой снежной крупкой, я быстрым шагом добрался до дома сестры.
Меня ждали. Сестра, зная про нашу семейную мерзлячесть, даже глинтвейном обеспокоилась и камин велела затопить. Так что, беседовали мы в тёплой и дружественной обстановке. В самом прямом смысле этих слов. Понятно, что в основном рассказывать пришлось мне. Долго. Пожалуй, с час. Зато, когда брат выяснил, на чём я в этот раз добрался до Санкт-Петербурга, он стал очень настойчив в расспросах, а потом вдруг ушёл в себя. Я даже сестре пальцем погрозил, когда она попробовала до него достучаться. Минут через пять Лёвка очнулся, и встряхнув головой, признался: