Кашьяпа ответил не только на вопрос об ответственности свидетелей за дачу ложных показаний, но и осветил различные стороны судебного процесса. После его слов дайтья Прахлада признал старшинство Судханвана над своим сыном Вирочаной, а заодно и Ангираса над собой. Довольный Судханван подвел итог: раз для Прахлады верность дхарме значит больше, чем его любовь к сыну, то он сохраняет жизнь Вирочане и прощает его. Формула «владыка твоей жизни» очевидно имеет значение признания прав старшего, старшего в роде.
Вывод Судханвана показателен: внук Брахмы утверждает, что дайтья Прахлада соблюдает дхарму, он живет по правилам, предписанным для большинства. Рекомендации «для всех», правда, хороши не только для сохранения норм законности в обществе, но и в тех случаях, когда, провозглашая их на словах, «избранные» и не собираются их выполнять. Пусть по общим правилам живут наши враги: дайтьи, данавы, асуры и так далее...
Видура в своей речи напомнил участникам судебного процесса в Хастинапуре о поведении сторон в зале суда (сабхе). Основной ее урок должен усвоить Дхритараштра: верность дхарме должна стоять выше его любви к сыну. Именно в таком контексте она выглядит чрезвычайно уместной, поражает стройностью и внутренней логикой.
В процессе судебного разбирательства в зал, после неоднократных напоминаний, Духшасана силой приводит Драупади. Практически с порога она тут же ставит вопрос о нарушении дхармы. Не сразу становится понятным, о чем идет речь. Ей не может помочь даже самый старший из присутствующих в зале Бхишма, заявляя, что закон очень тонок, а Юдхиштхира сам не считает происходящее бесчестием. Попытку прояснить суть вопроса делает Карна. Он говорит, что только один супруг определен для женщин богами, а Драупади исполняет желания пяти мужей, следовательно, она рассматривается как нечестная женщина. Иначе говоря: женщина, по обычаю, может иметь только одного мужа, если у нее пять мужей — то это незаконно. Драупади вспоминает древний закон, по которому замужних женщин раньше не приводили в суд. За нее в этом случае отвечал муж. И здесь Бхишма дает свое определение закона.
Сабхапарва. Глава 62. Шлоки 14 — 21.
«Бхишма сказал:
Я уже говорил, о счастливая, что путь закона гибок. Даже благородные мудрецы не в состоянии следовать ему в мире. Каким сильный умом человек представляет себе в мире закон, — то и признается другими за закон, хотя ( в действительности) и бывают нарушения закона».
Происходящее в зале суда, волшебным образом превращенное авторами в игру в кости, несет в себе все признаки театра абсурда. О каком нарушении дхармы говорит Драупади, не ясно. Если это то, что ее силой в зал привел Духшасана, так она не хотела придти добровольно. Если раньше за жену в суде отвечал муж, то сейчас она сама может свидетельствовать. Таким образом, ее статус повысили, а права увеличили. Что здесь незаконного?
Обычно рассуждения о дхарме — это монополия брахманов. Редкий случай, когда кто-то из кауравов ссылается на обычай, как, например, Карна напоминает: у женщины должен быть только один муж. В противном случае он будет считаться нечестной женщиной, фактически, проституткой.
Драупади не может помочь и старший в роде Бхишма, ведь и Юдхиштхира не считает происходящее бесчестием. Бхишма подводит черту: даже мудрецы не в состоянии следовать дхарме, настолько она сложна. Законом следует считать то, что признают за закон самые умные. Логика здесь очевидна: умный всегда прав. А самые умные у нас, конечно, брахманы. Беда пандавов в том, что они прижаты силой аргументов к стене. А в этом положении им не могут помочь самые умные. Если будут помогать слишком явно, то подозрения падут и на них.
Жизнь в лесах знакомит пандавов с множеством брахманов. Один из них, Бака Далбхья, советует Юдхиштхире всегда пользоваться услугами брахманов. Ведь иначе все может окончиться еще хуже. Он приводит в качестве примера жизнь Бали, сына Вирочаны.
Араньякапарва. Глава 27. Шлоки 5 — 8, 9 — 20.
«Вайшампаяна сказал:
Однажды вечером к Царю справедливости, Юдхиштхире Каунтее, восседавшему в окружении святых мудрецов, обратился (брахман по имени) Бака Далбхья...
«...(Царь) Бали ступал по ведущей к блаженству стезе дхармы, обеспечивая тем самым безопасность своих подданных, и ни у кого на свете не искал он доброго совета, за исключением брахманов. Не было отказа ни одному из желаний того асуры, сына Вирочаны, неиссякаема была его удача; но, обретши (власть) над землей с помощью брахманов, он погиб, как только стал дурно поступать с ними...».
Мы видим, что Бали, сын Вирочаны, признает принципы дхармы и слушает советы брахманов. Благодаря им он стал повелителем. Брахманы прославляли его. Но как только поссорился с брахманами, удача сразу же отвернулась от него. Он погиб... Последний из дайтьев всем был хорош, но когда стал жить своим умом и поссорился с брахманами, то потерял и власть, и жизнь. Скорее всего не без помощи прежних советников. Надо думать, до ссоры с брахманами ни асурой, ни дайтьей его никто ни считал.
По мнению Баки Далбхьи, дхарма — это жизнь по подсказке брахманов. Идя таким путем, любой становится благочестивым. Все желания его выполняются (или все-таки брахманов?). А поссорившись с ними, каждый может превратиться и в асуру, и в дайтью, и в ракшаса, и в крокодила.
Теперь посмотрим, что думают о дхарме другие брахманы, живущие в лесу Камьяка. Отшельник Шаунака говорит, каким должен быть образ жизни разумных, приверженных дхарме и благочестию, добивающихся счастья через освобождение.
Араньякапарва. Глава 2. Шлоки 70 — 79.
«Шаунака сказал:
Как гласит речение Вед: действуй, но отрешись от плодов деяния! Только тогда соблюдешь ты все эти дхармы бескорыстно, а не из себялюбия. Принесение жертв, учение, дарения, подвижничество, правдивость, всепрощение, смирение, нестяжательство — таков, говорят, восьмеричный путь дхармы... Допуская только благие помыслы; обуздав должным образом чувства; угождая, как положено, наставникам; строго соблюдая правила питания; преуспевая, как подобает, в учении; отрешившись полностью от плодов деяний; навсегда пресекши ( деятельность) мысли — только так должен жить тот, кто желает превозмочь сансару! Избавившись от страстей и злобы, боги обрели владычество над миром...».
Перед нами моральный кодекс праведного образа жизни. Подобная практика вроде бы должна способствовать прежде всего совершенствованию нравственности. Но. как мы убедились много раз, менее всего брахманам свойственны смирение, нестяжательство, всепрощение и правдивость. Как раз наоборот, чаще всего можно встретить гневливого, мстительного, завистливого, жадного брахмана. Вот, например, первое правило — действовать бескорыстно. Почему бы брахманам не применить его при свершении жертвоприношений? Нет, ведь тезис о бескорыстии имеет своим адресатом прежде всего других — кшатриев, вайшьев и шудр. В качестве идеального человека Шаунака описывает определенный социальный тип: трудящийся бескорыстно, не заинтересованный в результатах своего труда, всегда угождающий брахманам, пресекший все мысли о вознаграждении за труд. Идеальный раб. Что принесет такой образ жизни человеку? Жизнь потеряет всякий смысл... Но вот боги совершили невозможное: они избавились от страстей и злобы и обрели власть над миром. Как видим, здесь результат противоположен условию: зачем тогда стремиться к власти? Но если действительно избавляешься от страстей, то нужна ли тебе власть над миром? В таком случае условие противоречит результату. Все, что мы знаем о богах, заставляет сомневаться, что они избавились от страстей и злобы. Индра убивает отца и насилует жену брахмана, Кубера конфликтует с Раваной. Шива сжигает взглядом бога любви Каму... Список можно продолжить. Все это происходит потому, что восьмерка обязанностей разделена не пропорционально: принесение жертв и учение — это привилегия брахманов, дарение — кшатриев и вайшьев. А вот правдивость, всепрощение, смирение и нестяжательство — духовные качества, должны практиковать, как ни странно, прежде всего простые люди — вайшьи и шудры. Главный вывод Шаунаки: суть дхармы заключается в том, чтобы, исполняя свои обязанности, граждане трех низших варн не рассчитывали получить вознаграждения за свои труды. Бескорыстие как принцип религиозной доктрины. Надо ли сомневаться, что в таких условиях всегда найдется тот, кто воспользуется их трудами? Риторический вопрос.
В лесу Двайтавана Драупади подвергла жесткой критике Юдхиштхиру за его приверженность дхарме. Она выговаривает ему, что именно по этой причине они и оказались в бедственном положении, у них нет царства, власти, богатства. Люди, по мнению жены пандавов, не свободны в своих поступках, они лишь орудие в руках Ишвары. Драупади говорит, что Самосущий Владыка, окутав людей обманом, истребляет их руками друг друга. Каков же результат этой несправедливости, если счастливым становится преступивший все законы арьев Дурьйодхана? Если несправедливость царит в мире, то это пятнает Ишвару, а если наказание не ждет преступника, то горе тем, кто слаб.
В своем ответе ей Юдхиштхира сказал, что Драупади излагает учение настиков, отвергает дхарму и обвиняет Установителя.
Араньякапарва. Глава 32.Шлоки 2 — 4, 5 — 9, 10 — 13,14 — 19, 22 — 28,
29 — 32, 33 — 36, 37 — 40.
«Юдхиштхира сказал:
Никогда, о царская дочь, не совершаю я действий с надеждой быть вознагражденным за свое благочестие; но что должно отдать — отдаю, что следует принести в жертву — жертвую...
Не обретет плод благочестия тот, кто хочет доить дхарму, (как корову), а также тот дурномыслящий, кто совершает действие, но сомневается (в существовании у него плода), будучи настиком. В безумии, в увлечении хулою не дерзни усомниться в (самой) дхарме, ибо человеку, усомнившемуся в дхарме, не миновать возрождения в зверином лоне... Тот же слабый умом (человек), который сомневается в дхарме и преступает (заповеди) шастр, тот, поистине, хуже шудры, грешнее даже разбойника.
...Вьяса, Васиштха, Майтрея, Нарада, Ломаша, Шука и прочие благомыслящие святые мудрецы, (следуя) дхарме, стали «совершенными». Ты сама воочию можешь видеть их, погруженных в волшебную йогу; в их власти проклясть (человека) или дать ему благословение; они выше даже самих богов...