Это было возможно и очень похоже на правду. Антрепренер вряд ли прошел мимо такой явной возможности обогатиться за чужой счет, но Эрла это не шокировало, да и Майенн, он полагал, тоже не сильно поразило. Они остались в живых, а жизнь очень сложна. Мертвым ни к чему их богатства, но их вещи могут помочь выжить оставшимся.
Но если Майенн видела Чома, значит она вполне могла заметить и его, когда он входил в каюту Горлика. Он немного обеспокоился, но потом понял, что зря. Дверь ее каюты открывалась в противоположную сторону, и он бы заметил движущуюся створку. Впрочем, это лишь в том случае, если она действительно была Дженкой, а не кем-то еще.
Стала бы обычная Дженка возить с собой ультраволновый приемник, да еще столь дорогой? Подарок, уверяла она; но от кого и за что?
— Вы чем-то озабочены, Эрл, — шепотом произнесла она, — хотите, я спою для вас? Не все мои песни печальны. Я могу вызывать смех, веселье, страсть и даже забытье! Слушайте!
Она начала мягко, нежно; мелодия становилась ярче, звала, убеждала: говорила о сильной и преданной любви, страсти и желании. Ритм вдруг сменился; звучание осталось нежным и сладким, но песня рассказывала уже о другом: оставленном доме, уютном очаге, детишках, прижавшихся к ногам. О долгих дорогах космоса, испытаниях, трудностях, о торжестве добра и любви. Снова смена ритма, темы. Эрл напрягся, ощутив накал и ярость схватки, напряжение мышц, желание выжить и победить… И сквозь все мелодии неизменно сквозила нота одиночества, тоски и веры, что это когда-нибудь закончится хорошо и счастливо.
Эрл произнес дрогнувшим вдруг голосом:
— Хватит, Майенн. Пожалуйста.
Ее рука коснулась его щеки, мягко и нежно; ее пальцы ласково, со скрытой страстью перебирали его волосы:
— Эрл, любимый. Я так долго искала тебя. Мне так не хватало тебя. Не уходи, побудь рядом…
Он вздрогнул, ощутив неожиданную силу ее рук, ласку, неутоленное желание горячего и ждущего тела. Запах ее духов дурманил, обострял его ощущения, чувства, силу его собственного желания. Его руки осторожно обняли ее гибкое тело, прижимая его все сильней и требовательней, пальцы ласкали струящееся золото мягких волос…
— Майенн!
Свет погас, когда она тихо коснулась выключателя, комната погрузилась в странный, обволакивающий полумрак, остались лишь только ласково-бессвязный шепот и тепло ее губ, желанное и близкое, нежное и страстное тело…
Тела мертвых были уже убраны. Осколки ламп, обломки ящиков, контейнеров — тоже. Даже пол был отмыт от крови, грязи и слизи настолько, что казалось, будто здесь не было никакой жестокой кровавой схватки, стонов боли и смертей. Дюмарест открыл створку одного из контейнеров, из металла, а не из привычного пластика, и почувствовал прохладу воздуха внутри. Эрл закрыл крышку и включил механизм контроля понижения внутренней температуры. Удовлетворенный проверкой, он обошел и осмотрел все остальные контейнеры, дотошно проверяя режим работы каждого. Затем, вернувшись в начало ряда, он начал проверку по выдерживанию подъема температуры внутри: так же скрупулезно и тщательно. Он окончательно удостоверился, что, по крайней мере, здесь все функционирует как следует.
Но это не относилось к генератору. Дюмарест остановился у двери машинного зала и заглянул внутрь. Отдельные металлические части, провода, инструмент были разложены на полках и скамьях. Карн взглянул на него поверх остова молчавшего генератора и кивнул, приглашая войти.
— Ну как, Эрл? Ты доволен осмотром трюма?
— По-моему, он в самом лучшем состоянии за все годы своего существования.
— Хотелось бы мне сказать то же самое об этом чертовом генераторе. — Офицер говорил скупо и устало; он был измотан до предела. Его лицо осунулось, под красными, воспаленными глазами лежали темные тени.
Эрл мягко спросил его:
— Почему вы не хотите отдохнуть?
— Позже, не сейчас.
— За такой малый срок ничего не изменится. И братья Кволиш смогут поработать здесь, пока вы поспите хоть немного.
— Они действуют мне на нервы, — устало сказал Карн, — наверное, они неплохие инженеры, но как только дело касается ремонта машины, им ничего не приходит в голову, кроме необходимости замены неисправных узлов. Черт, если их слушать, то можно подумать, что у меня здесь под боком есть небольшой заводик, производящий все необходимое. Они никак не могут вбить в свои тупые головы то, что мы должны умудриться обойтись тем малым, что есть в нашем распоряжении здесь, на борту.
— Вы очень устали, — тихо сказал Эрл.
— Да, устал. Очень. Ну и что это меняет? — Карн посмотрел на Эрла. — Что ж, мне не повезло с помощниками. Они не механики, и не смогли помочь так, как мы надеялись. И с их точки зрения они вполне правы. Есть несколько деталей, которые можно только поменять, а не отремонтировать. Фактически, нам нужен новый генератор, и мы, конечно, заменим этот, как только… если только будем иметь возможность.
Эрл уловил нотку безысходности и отчаяния в тихом голосе Карна:
— Если?
— Все очень паршиво, Эрл. Ты теперь — офицер, и я с тобой полностью откровенен. Я думаю, что братья Кволиш тоже все прекрасно поняли, хотя не подали вида. Если нам удастся запустить эту машину, то я поверю в миражи и привидения. Вот так.
— Все так плохо?
— Да, я полагаю. Ты знаешь что-нибудь о генераторе Эрхарта? Они производятся на специальных заводах и просто заменяются один на другой при каких-либо неполадках. Самое плохое, что может произойти — это выпадение из синхронизации, но на них стоит мощная защита, которая заранее предупреждает об опасности этого. Если это все же происходит, то кораблю может посчастливиться и он приземлится целым и невредимым на ближайшей обитаемой планете. Такие поломки случались, если какой-нибудь нетерпеливый капитан старался выжать из двигателя больше, чем тот способен дать. Но удача и везение — непредсказуемы.
Эрл помолчал, размышляя:
— Я не очень понимаю. То есть, ты хочешь сказать, что виноват тот, кто у руля?
— Да, но не всегда. Никто не может сказать ничего определенного в подобных случаях. Корабли просто исчезают в неведомом межзвездном пространстве. Иногда пульсирующее поле генератора восстанавливается, синхронизация появляется через некоторое время и машина снова входит в нужный режим. Но если этого не происходит, то корабль ложится в вынужденный дрейф, который может продолжаться до бесконечности. У нас не получился вариант аварийного восстановления синхронизации и, скорее всего, нам суждено со временем превратиться в еще один корабль-призрак из легенды, который будет нести на борту несколько скелетов из ниоткуда в никуда. Мы станем притчей на устах многих праздных бездельников, которым нечем заняться, кроме последних сплетен, слухов и тайн. Черт возьми, Эрл, ты наверняка слышал и сам не меньше дюжины подобных сказок.
— Часто, — Эрл согласно кивнул, — но мы не будем стараться стать подобной легендой и миражем.
Карн глубоко и горько вздохнул. Усталость давила, лишала ясности мышления и ощущений. Он посмотрел на молчавший генератор:
— Взгляни на него, — произнес он горько, — когда этот проклятый зверь сокрушил его, это было похоже на пулю, поразившую тончайший хронометр. Внешние повреждения — это еще полбеды. Когда начинаешь опробовать подачу энергии… — вот тогда только остается развести руками и выругаться в бессилии. Мы буквально разобрали всю машину на части, проверили каждую деталь, каждый узел и блок. Большую часть можно использовать, что-то можно отремонтировать, но есть такие части, которые можно только заменить. Наши ресурсы слишком скудны, мы вынуждены довольствоваться малым, приспосабливаясь ко многому. Сопла не доставят нам особых хлопот; мы можем исхитриться починить направляющие сельсины, но кристаллы… Это то, что требует замены. Эти чертовы кристаллы двигателя должны иметь конкретные размеры и форму. Скажи мне, где их найти, и я скажу с точностью до часа, когда мы прибудем в Селегал.
— Может мы сможем вырастить эти кристаллы? — спросил Эрл, — это возможно?
— Это зависит от того, что взять за исходный компонент. Но в любом случае, это требует определенного оборудования и приборов, которых у нас нет.
— А можно ли адаптировать, изменить те, что есть в нашем распоряжении? — Эрл мучительно жалел, что ему не хватает конкретных знаний из этой области. — Ведь, скажем, ультразвуковой передатчик имеет подобные кристаллы? Нельзя ли как-то использовать их, чтобы воспроизвести поле Эрхарта?
Он прочел ответ в горьком взгляде Карна.
— Я, конечно, не инженер, — добавил Эрл, — стреляю наугад, в темноте. Я не могу предложить реальной помощи, но я твердо знаю одно: если ты признаешь свое поражение, бессилие, то ни у одного из нас не останется даже шанса на спасение. А теперь, почему бы тебе все-таки не отдохнуть хоть немного? Усталый ум — плохой помощник в решении сложной проблемы. Ты запросто можешь ошибиться, упустить из вида что-то важное, допустить роковую неточность. — Его голос стал жестче. — Ты доверил мне оставшихся пассажиров, но ведь ты — из того же человеческого теста, что и они все. Согласен ли ты сам пройти в свою каюту, или мне отнести тебя?
— Ты превышаешь свои полномочия, Эрл.
— Нет, Карн. Это просто здравый смысл, и ты прекрасно понимаешь это. А теперь скажи мне, что надо делать, и иди отдыхать.
Карн вздохнул, признавая свое поражение:
— Хорошо, Эрл. Будь по-твоему. Но если тебе не удастся сделать эти проклятые кристаллы, то нам останется только одно, — он помолчал и мягко закончил, — нам останется только молиться. И ничего иного…
Глава 5
Лолис с улыбкой смотрела на компанию мужчин, собравшуюся в салоне за карточным столом: Харг, Чом и молчаливый Горлик. Она глубоко вздохнула, распрямляя спину, и слегка потянулась, чувствуя на себе их взгляды. Чом привстал, предлагая ей кресло рядом с собой:
— Присаживайтесь, госпожа.
Как и другие, он выглядел усталым и обеспокоенным; его глаза глубоко запали, скулы осунулись. По сравнению с остальными, Лолис, напротив, чувствовала себя выспавшейся, отдохнувшей и словно заново рожденной, благодаря введенному ускорителю времени и продолжительно