Тисара сидит рядом и тоже вынуждена отвечать на пожелания долгих лет счастливой жизни и процветающего правления. Она уже не кривится от боли, кажется, лакран все-таки помог, уняв пылающий жар крови древних созданий. Красивое лицо юной аристократки выражает искреннюю радость – она ждала этого момента всю свою жизнь. Не то чтобы она прямо-таки хотела власти, но всегда была готова к ней.
Через несколько часов меня это начинает выматывать, широкая улыбка постепенно превращается в злобный оскал, а на вновь услышанный тост, прославляющий барона Вольфа, мне начинает хотеться подойти к говорившему и хорошенько ему врезать, перед этим спросив: чего ты молча не жрешь и не ешь, сволочь? Обязательно нужно орать через несколько столов, кретин?
Раздражение поднимается пока глухой волной, но его быстро замечает Тисара.
– Друзья! Мы хорошо провели сегодня время. Праздник Дня Возрождения навсегда войдет в историю баронства Канваль. Мой супруг верно сказал о рождении новой нации и нового мира в Доминионе. Я полностью присоединяюсь к его словам. И желаю вам дальнейшего приятного вечера. Мы же сейчас покинем вас, чтобы немного отдохнуть.
Баронесса встала, ее рука подхватила мою, и мы направились к выходу.
По пути несколько абсолютно невменяемых голосов дают советы по части правильных сексуальных позиций в постели. Их поддерживают дружным смехом другие. Если поначалу публика вела себя более или менее пристойно, не забывая между бокалами вести степенные разговоры, то ближе к вечеру народ уходит в полный отрыв. Грани дозволенного стираются, рамки общения переходят на три-четыре уровня ниже.
Скрипнув зубами, пропускаю все мимо ушей. Обилие алкоголя делает из нормальных людей полных свиней. Уверен на сто процентов, что трезвыми никто и никогда не посмел бы мне сказать такое. Великая пустота, перестрелять бы эту пьянь прямо здесь. Чертовы ублюдки…
Тисара не останавливаясь тянет меня к выходу, уже не обращая никакого внимания на окружающих. Ей тоже стало неприятно здесь находиться.
Ожидающий у входа бот стремительно уносит нас обратно в замок, но еще в полете девушке неожиданно становится плохо, она начинает стонать и кривиться от боли.
«Палмар, срочно возвращайтесь на свой корабль, баронессе плохо, мы летим туда», – сразу же посылаю сообщение по сети. Надеюсь, ученый трезв и сможет адекватно оценить состояние пациентки.
Военно-транспортная машина наемников закладывает крутой вираж, почти на месте разворачиваясь в воздухе. Стремительный режим форсажа направляет шаттл к космопорту, где на площадке стоит сингарийский «Настайкар» с медицинской лабораторией на борту.
Толком не раскрывшиеся створки прогибаются от моего напора быстрее оказаться на улице. Снаружи уже темно, вдали алеет горизонт заката, а воздух заметно похолодел.
Бегу по серому бетону, кажущемуся в сгущающихся сумерках черным, как смоль, руки заботливо держат Тисару, окончательно потерявшую сознание.
Корабельный трап уже опущен, на фоне освещенного проема виднеются несколько человек – должно быть, Пармар успел предупредить членов экипажа о неожиданных гостях.
Ничего не говоря, молча проношусь мимо, несусь по знакомым коридорам, где несколько дней назад у меня забирали образцы ДНК для исследований.
Искомая комната все так же содержит несколько самых продвинутых на данный момент медкапсул в галактике. Тело молодой брюнетки осторожно опускается в одну из них, срабатывает автоматика, захлопывая прозрачную крышку и начиная анализ больного.
– Где Рао Пармар? – яростно спрашиваю в пустоту, не отводя взгляда от женского тела в капсуле.
– Летит, будет через две минуты, – отвечает голос позади.
В помещение стремительно входят двое в белоснежных комбезах, медтехники начинают проверку показаний биосканера и другой аппаратуры.
Через минуту неожиданно на подставке с дисплеем, куда выводилась информация о состоянии пациента, выскочило красное сообщение от кибердока:
«Внимание! Неизвестное изменение организма. Уровень превышает допустимую норму, указанную в исходниках программного пака „Строение человеческого организма“ – 7-го ранга. Рекомендую вызвать специалиста-генетика».
Электронные мозги медицинского искина не справились, он еще не встречал такое и не знает, как это лечить. Что в целом неудивительно.
Задумываюсь буквально на долю секунды в поисках решения. Разум в экстремальной ситуации работает быстро, четко, холодно.
– Дайте мне сетевой доступ к данным обследования, – приказываю светловолосым парням в белом.
Те коротко переглядываются, но потом один из них молча кивает головой. Главный сингариец приказал оказывать мне все возможное содействие и выполнять любые просьбы.
«Кэп, подключись к серверу лаборатории и синхронизируйся с каанром для оценки состояния баронессы. Немедленно!»
«Выполняю».
На внутреннем дисплее наносети начинают мелькать многочисленные окна, вживленный искин вместе с древним имлантом начинают собственный анализ происходящих изменений тела Тисары.
«Началась перестройка ДНК-архитектуры на основе генома носителя. Замечено отклонение от стандартного преобразования. Рекомендуется использование мета-вещества для создания защитного кокона контроля проходящей трансформации», – наконец выносит вердикт серграст.
«Где взять мета-вещество?»
«Синтезированием мета-вещества займется каанр. Рекомендую расположить его как можно ближе к изменяемому объекту».
«Нашел объект, блин, это моя супруга, железяка тупая», – мысленно ругаюсь, не осознавая, что еще нахожусь в режиме диалога с искином.
«Во мне нет ни одного металлического или иного твердого вещества. Я полностью состою из биологически активных искусственно выведенных нервных окончаний».
Еще раз ругнувшись, закрываю канал внутреннего общения. Интересно, все искины метаморфов такие занудные и педантичные?
Подхожу ближе к медкапсуле, открываю крышку, техник рядом пытается что-то сказать, но я злобно гляжу на него, и он отступает назад. Снимаю платье, драгоценности и белье с Тисары, полностью обнажив женское тело. Отбрасываю тряпки в стороны и становлюсь обратно. Закатанный левый рукав обнажает черную поверхность небольшого прямоугольника с маленьким синим кружком в одном из углов.
Рука какое-то время находится без движения, я напряженно гляжу на темный участок кожи, размером со спичечный коробок, ожидая начала операции по синтезированию мета-вещества.
Легкие, почти невесомые серые пряди тонких нитей начинают вылетать неожиданно и сразу целыми гроздьями. Чем-то похожие на паутину, они стремительно заполняют воздух над телом, чтобы почти сразу начать опускаться вниз, быстро опутывая лежащего человека.
Так длится какое-то время, пока Тисара не оказывается полностью скрытой за тончайшей, но при этом абсолютно непрозрачной субстанцией темно-серого цвета.
– Боги и демоны бездны! Невероятно! – Палмар появляется в лабораторном отсеке на заключительных мгновениях, успев заметить последние нити-паутинки, медленно падающие на тело девушки.
– Теперь ждем. – Отхожу назад.
– Что это? – светило науки по генетическим биоинженерным преобразованиям с каким-то детским любопытством заглядывает в глаза, ожидая ответа.
– Мета-вещество, – ответ, как и мне, ничего не говорит ученому, он ждет пояснений, но проблема в том, что я их попросту не могу дать. – Гра Пармар, позже я обязательно скину вам все логи сеграста по экспресс-анализу ситуации с Тисарой. Но сначала хотелось бы убедиться, что с ней будет все в порядке. Идет?
– Конечно, – мускулистый мужчина, по уровню интеллекта считающийся одним из самых умных людей в Содружестве, понимающе улыбается, затем серьезно добавляет: – Уверяю вас, если это серое вещество не поможет, то я с командой сделаю все возможное, чтобы сохранить жизнь вашей супруги. Все, что в наших силах.
– Не сомневаюсь, – я благодарно кивнул.
Сзади послышался шум, повернувшись, вижу входящую Стеллу. Наемница напряжена, выражение тревоги не скрыто обычным равнодушием, привычным на лице короткостриженой блондинки.
– Я же говорила, что не стоит смешивать кровь, – злой голос подтверждает настроение безжалостного лидера десантной секции. Она и впрямь переживает за жизнь Тисары. Неужели успели так сблизиться?
– Это был ее выбор. По части упрямства она многим даст фору, – мой ответ звучит устало. Никакого желания спорить или кого-то обвинять в случившемся нет. – Она хотела этого, зная все возможные риски, тут нет виноватых.
Стелла, ничего не говоря, подходит к капсуле, прозрачная полукруглая крышка, вновь захлопнутая, позволяет хорошо рассмотреть пациента внутри. Точнее, очертания фигуры, покрытой серой массой неизвестного вещества.
– Это надолго?
– Когда летели сюда, я пролежал так около двух суток. Полагаю – примерно столько же, – неопределенно пожимаю плечами. Для меня такое тоже впервые. Кроме себя, других людей я еще не изменял своей кровью.
– Значит, будем ждать, – сингарийка-воительница, еще раз посмотрев внутрь, отошла от массивной белой медкапсулы.
Я решил остаться на борту, разместив внутри охрану из пятерки баронских гвардейцев. Несмотря на соглашение, полностью доверять Пармару я не собирался. Кто знает этого фанатика науки, может, желание заполучить такой лакомый объект для исследований, как Тисара, перевесит все остальное. После Антары, где я провел несколько недель на лабораторном столе доктора Гэлберт, проводившей исследования по заказу корпорации «Филора», доверия к ученым я не испытывал.
Вести дела можно, но обязательно с проверкой и страховкой за спиной в виде парней с мощными импульсными пушками. Такой принцип взаимоотношений мне сейчас нравился больше, чем какой-либо другой.
Несколько часов пролетают незаметно, внешне никаких изменений с Тисарой не происходит, хотя аппаратура капсулы и кибердок регистрируют значительную перестройку генома молодой аристократки, эволюционирующего бешеными темпами.
Пармар возбужден, как никогда. Ученый почти не выходит из отсека, полностью поглощенный реакциями под слоем серой паутины мета-вещества.