– Нужна очень, она красивая, – говорит и опять в реку собрался.
Тут Мальчик сачок у него вырвал. Понял поэт, что не сладить ему с Мальчиком. Берёт кожаную торбочку, вынимает оттуда прозрачную бутылку. Там корешок плавает, похожий на крошечного человечка. Махонькие белые чашечки достает и плеснул в них из бутылки. Одну чашку Мальчику подал:
– На, согрейся.
Попил Мальчик из чашечки, и словно соловьи у него в душе запели. А кишки будто огнём припекло. Забыл он все горести и печали.
– Ещё, – попросил, – налей.
Так сидели они с поэтом всю ночь, пока бутылочку не выпили. Пели, стихи сочиняли. Мальчик ему всю свою жизнь рассказал. А тот нет-нет и за сачок схватится, но Мальчик у него отбирал. Потом и луна скрылась, солнце выглянуло. Тогда спросил поэт:
– Видишь, на горизонте гора высится?
– Вижу, – Мальчик отвечает.
– Там на вершине мудрый старец живёт. Иди к нему, он и тебя мудрости научит.
Распрощался Мальчик с добрым поэтом. Сачок с собой захватил, потом в овраг закинул. Мимо него пограничный разъезд на конях процокал, Мальчик едва успел за большим деревом спрятаться. Потом он уже без приключений до горы добрался и начал восхождение.
Глава 14Мальчик падает в пропасть
Тропинка вокруг горы винтом вьётся, и конца ей не видно. Смотрит Мальчик: старик у тропинки сидит, над самой пропастью. Щупленький такой старикашка. А клюку свою крючковатую поперёк тропы положил. Сперва Мальчик клюку не заметил, споткнулся об неё и носом землю клюнул.
Встал Мальчик, по штанам руками хлопнул, пыль столбом поднял и на старика напустился: мол, расселся, дурак старый, пройти не даёт. Это он по-нашенски сказал. (По-ихнему, должно быть, и слов таких нету.) Оттого старик его не понял. Глядит на Мальчика, а словно не видит. Плюнул тот и дальше отправился. Тропа вскоре закончилась. Колючки пошли, кустарники, а земля скользкая, масляная.
На брюхе Мальчик ползёт, за кусты колючие цепляется, руки в кровь обдирает. Но всё-таки не удержался, нога соскользнула, и стал он в пропасть падать. Так бы и сорвался, но успел за веточку схватиться. Висит, в пустоте ногами дрыгает.
Руки у него уже слабеют. «Ладно, – думает, – всё одно конец. Отпущу ветку». Тут голова того старца над ним вверху появилась. И протягивает ему старик свою крючковатую палку: хватайся.
– Да ну, старичок, – хрипит Мальчик, – меня вытащить тебе сил не хватит. Ещё сам вместе со мной сверзишься.
– Глядишь, и хватит, – отвечает старик тихим голосом.
«Что ж, попробую, – решил Мальчик, – старичок-то жилистый». Только за крюк уцепился – раз! – и уже на твёрдом месте стоит. А старец говорит ему не строго и не ласково:
– За мной иди.
И скоро так стал в гору взбираться. Мальчик едва за ним поспевает.
Самой вершины достигли. Там стена кирпичная. А в стене деревянная дверка. Постучался старик – дверь тотчас распахивается, и оба они в дверку заходят. За дверью поляна, а посреди неё дом стоит, резной весь, с крышей черепичной. И ещё стоят двое мо́лодцев. Один верзила, усы ниже подбородка свешиваются. Другой и вовсе без усов, совсем молоденький. Оба в белых курточках, белых порточках, кушаком подпоясаны.
Только старца увидели, большой крикнул:
– Здравствуй, Учитель!
И оба они на землю повалились, бритые свои макушки в траву уткнули, ещё и кулаками по земле стукнули. «Фу-ты ну-ты, какая честь!» – это Мальчик подумал.
– Третьего вам братца привёл, – сказал старик, когда те двое встали и отряхнулись.
– Здравствуй, братец, – старший говорит.
Подходит он к Мальчику и в обе щеки его целует.
«Телячьи, – подумал Мальчик, – нежности». И тыльной стороной ладони щёки обтёр. Затем младший к нему подходит и тоже в щёки его лобзает, но не говорит ничего, только смотрит ласково, по рукаву поглаживает.
– Немой он с рождения, – старший объяснил.
Рису они вчетвером пожевали. Потом выходит старик посередь двора. Одну ногу впереди себя на цыпочку поставил, и палка в руке. Просит Мальчика:
– Бей меня.
– За что ж мне бить тебя, дедушка? Ты мне жизнь спас.
А старичок к нему, подпрыгивая, приблизился – и пырь палкой в живот. Так и согнулся Мальчик, дыхание у него перехватило. «Ну, – собрался, – сейчас врежу!» Плюнул он в кулак. А кулачище у него во какой вырос!
Размахнулся Мальчик во всю ширь и врезал. Только не по деду, а по чистому воздуху. Закрутился он волчком и задом наземь плюхнулся. Вскочил Мальчик, от злости замахал руками мельницей и на старика налетает. Только мимо всё бьёт да мимо. А старик его своим крюком под ногу поддел – оп! – и снова Мальчик на земле. Спиной ударился, затылок ушиб.
– Ну хватит, – старик говорит.
Подняли Мальчика братцы, тихонько по плечу похлопали и в домик спать пошли. А старец на землю сел, ноги скрестивши, и не шевелится. То ли спит так, а может, молится.
Хотел было Мальчик подальше убраться от тех психов, но куда денешься? Мамы-папы нет, Розку потерял, и земля чужая. Покапал Мальчик слезами, хотя большой уже стал парень и храбрый. Потом лёг на землю, свернулся калачиком и заснул, сам не заметил как.
Глава 15Наставления Учителя
Поутру Мальчик на старца и глядеть не хочет, чашку с рисом от себя отодвигает. Сильно обиделся.
А старик ему говорит:
– Что ж ты, юноша, квёлый сидишь? Ну ничего, сейчас братцы тебе развлеченье устроят. – И братцам: – Покажите-ка, что умеете.
Берёт старший братец тугой лук, через плечо надевает колчан со стрелами, а младший ему глаза чёрной тряпицей прикрыл. Натянул старший братец тетиву и стрелу в дерево пускает. Ещё достает он стрелы из колчана и одна в другую десять стрел вонзил.
Тут и младший своё умение показывает. Из ограды кирпич достаёт обожжённый, рукой его сжимает, а другой тихонечко в него тюкает. Раз! – и напополам кирпич.
Дивится Мальчик, но виду подать не хочет. Говорит:
– Небось, он трухлявый.
Тогда братец другой кирпич из оградки вынул и Мальчику протягивает. А сам глядит кротко. Сложил Мальчик обе руки кувалдой. Бьёт, бьёт, только руки себе расшиб.
Захотелось Мальчику сильным стать, а то перед братцами стыдно. Теперь он весь день по скалам носится, словно горный козёл. По деревьям как обезьяна лазает. На шею бревно положит и, как лягушка, с ним прыгает. Ух каким стал здоровым: плечи горой, ноги – столбы, руки – полена. А старичок мудрый в усики посмеивается: кирпич-то, где бросили, целый лежит.
Однажды день пришёл – берёт он Мальчика за руку, ведёт к малому прудику. Он за домом был вырыт, каменюками по краям обложен.
– Что видишь в пруду сём? – старец молвил.
Поглядел Мальчик в пруд.
– Небо, – говорит, – вижу.
– А ещё что?
– Облака, – говорит, – вижу.
– Ещё, – спрашивает, – что?
Мальчик пригляделся:
– Себя, – говорит, – вижу.
Мудрец прутик взял, воду им пошевелил.
– А теперь что видишь?
– Теперь, – сказал Мальчик, – ничего не вижу.
И тут старец произнёс слова замечательные.
– Твоя, – говорит, – рука знает, что делать.
– Твоя, – говорит, – нога знает, что делать.
– Твоя, – говорит, – душа знает, что делать.
– А твоя, – говорит, – голова не знает, что делать. Сердце своё успокой, воды свои усмири – и свой лик там увидишь. И небо там отразится.
Сказал так и ушёл. Сел Мальчик, ноги скрестив, у прудика. Стал думать над стариковой мудростью. И ты о ней подумай, юный мой друг.
День сидит. Два сидит. Не ест, не пьёт. И воды его успокоились, и небо в них отразилось. Тогда встал Мальчик, кирпич отыскал, ткнул его тихонько, тот – надвое.
Тут младший братец к нему подходит, поклон ему отдаёт, и начинается меж ними сражение. Порхают друг против друга, как бабочки. Один другого в своей зеркальной глади отражает. Бились они до вечера. И так день за днём. С перерывами на обед, конечно.
Глава 16Злыдень уродский
Как-то дарит старец Мальчику меч деревянный. Удивился Мальчик: в точности он похож на тот, что позабыл в разбойничьей избушке.
– Пусть удар твой, – старик молвил, – будет как мысль точен.
И научил с мечом управляться.
Не расстаётся Мальчик теперь с мечом, всё по воздуху узоры чертит. Живёт он у старца мудрого со своими братцами и не тужит. Так Мальчик с ними сроднился, что им почти уже и слов не надо – мысли друг друга чувствуют. Теперь он тоже ходит в белых штанах и курточке, кушаком подпоясанный.
Однажды пошёл Мальчик окрестные места поглядеть. По тропинке спустился. Полями идёт, лугами. Добрался до другой горы, высоченной. Вершина её снежная на солнце блестит, а пик дымком в небеса покуривает. Угрюмая гора, недобрая. Мальчик думает: «Заберусь-ка я на гору, с верхушки на мир Божий погляжу и назад спущусь».
Стал он в гору взбираться. Лезет, лезет, а всё далеко до вершины. Кругом утёсы мрачные, а потом льды пошли – глаза слепят, вот-вот в пропасть сверзишься. Встал Мальчик на карачки и вверх ползёт, за каждый выступ цепляется. Так и добрался до вершины. Там дом стоит, и диски чёрные над ним в воздухе парят.
А солнце уже на закате. «Переночую здесь, – подумал Мальчик, – а завтра вниз спущусь». Только дом недобрый, и диски траурные над ним летают. Сам он квадратный, на кубик похож, какими Мальчик в детстве играл.
Подходит Мальчик к стеклянным дверям, те сами перед ним распахиваются. За ними залы просторные, но нет в них людского говора. Только механизмы одни стоят, огоньками подмаргивают, пикают тоненько. В самый большой зал пришёл Мальчик. Там пол блестящий, всё в нём вверх тормашками отражается. Только отражаться нечему – пусто вокруг.
Тут шаги раздаются тяжёлые. Мальчик за оконную штору спрятался. Видит в щёлочку: вошло существо мерзопакостное. Голова словно котёл, в ней четыре глаза посверкивают. Уши торчком стоят, на руках по три пальца. Одним пальцем оно в носу ковыряет. А ты, случаем, не ковыряешь в носу, юный мой друг? Смотри, а то сломаешь палец.