Тут к окошку диск подлетает. Лучик оттуда – прямо уроду в ухо. И голос металлический раздаётся, противный:
– Говорит Гренгагутар. Запятая. Император Вселенского Зла. Точка. Со звезды Альфа Скорпиона. Точка. Как слышно. Вопросительный знак.
Злыдень хрипит в ответ:
– Хорошо слышно. Восклицательный знак.
И опять металлический голос:
– Расскажи, злыдень уродский, как Земле вредишь.
Тот мнётся, заикается: порошочек, мол, научил людей делать маковый. Кто его понюхает, дурнем становится, а дурень сам себе лоб расшибёт. Передатчики, мол, такие завёл – на мозги людям капаю, чтобы они кровопийц в начальники ставили. А те войны затевают, глядишь, и всю Землю погубят. Аж взвился поганый Гренгагутар на своей звезде.
– Не стану, – кричит, – ждать, пока люди лбы себе порасшибают и перестреляют друг дружку! Нечего с этой планеткой миндальничать. Велю тебе, – приказывает, – злым дыханием Землю разом с лица Вселенной стереть.
Сжался злыдень весь, скукожился, а тот сулит:
– Справишься – Пояс Ориона тебе пожалую, с алмазами. А коль нет – по винтику тебя, урода, разберу и в антимир закину.
Злыдень на колени падает.
– Повинуюсь, – хрипит, – слушаюсь! Но ты, – просит, – зла мне побольше подкинь. Своего не хватит.
– Держи, – говорит металлический голос, – потом отчитаешься.
Ты спросишь, юный друг: на каком же языке они говорили, что Мальчик их понимал? Честно говоря, и сам не знаю. Только предположу, что выучка у мудрого старца ему помогла язык Вселенского Зла понять.
А злыдень уродский тем временем стал, как воздушный шар, раздуваться. Потом свою смрадную пасть разинул, и облако зелёное оттуда изошло, вонючее. В фортку его всё выдуло. Смотрит Мальчик, к окну припал: просторы кругом широкие, а вдали другая гора стоит, где стариков дом резной. Туда и плывёт злое облако. Повисло оно над домиком, где старец живёт, и вмиг рассеялось, как его не было.
Злыдень стал по полу кататься.
– Убью, – кричит, – старого хрыча!
Мальчик-то, конечно, сообразил, о ком речь. Урод вопит, слюной брызгает: сколько, мол, зла попусту растрачено.
Не стал Мальчик дальше его слушать. Отворил окно, перепрыгнул через подоконник, по скользкому льду на спине съехал. И вот уже стоит перед старцем, о злыдне ему рассказывает.
Глава 17Бой с невидимками
Пошёл старший братец за луком своим тугим, за колчаном со стрелами. Младший братец по стенке обеими руками колотит – к битве готовится. А мудрый старец, как всегда, спокоен.
– Готовь, – советует Мальчику, – к бою свой деревянный меч.
Смотрит Мальчик: сидит его старший братец у прудика, камешки туда бросает, кругами на воде любуется, а на лице его – забота. Спрашивает Мальчик:
– Неужто тебя, братца моего старшего, страх обуял?
– Нет, братец мой, – отвечает, – страха не ведаю. Но опасен наш враг. Тому злыдню чёрные невидимки служат.
– Подумаешь, – говорит Мальчик, – и сам я был невидимкой.
Тут разбойный свист раздался, ноги затопали, словно большое воинство наступает, а вокруг не видать никого.
– Вот они, невидимки, и пожаловали, – говорит старший братец.
Лук свой берёт, стрелу в него закладывает. Стрела вжик – и в воздухе красное пятно расплылось. А меньшой братец по двору носится, бабочкой порхает. Машет кулаками по чистому воздуху. Вдруг железный кругляк в него летит, зазубренный. Раз – и палец у него на руке отрубил.
Выхватил Мальчик деревянный меч, побежал туда, откуда кругляк прилетел. Чует: существо некое вокруг него вьётся, само невидимое. Чертит Мальчик мечом узоры по воздуху. В голове словно гладь водная – не видит он врага, но чувствует. Всякий удар деревянным мечом отбивает. Взмахнул им – и тут рык раздался звериный, невидимое тело наземь повалилось. Глядит: младший братец тряпицей рану перевязал и опять по двору вьётся бабочкой. Старший братец стрелы одну за другой из колчана берёт и в пустой воздух пуляет. А повсюду железные кругляки летают, вертятся.
Только Старец один сидит недвижим, ноги скрестив. Взгляд свой вперёд устремил. Даже круги железные его дугой огибают. Видит Мальчик: из очей старца исходит луч светлый. Как меч он пространство пронзает, достигает горы, где злыднев дом стоит. Словно гром могучий грянул. Верхушка горы вулканом вспыхнула, горячая лава по склону вниз потекла. Смотрят трое братьев – нет уже на той горе злого дома. И тучи в небе разошлись, солнце вовсю сверкает. И враг бегством спасается.
Глава 18Мальчик теряет Учителя
Опять день за днём катится. Только почти совсем перестали ходить к старцу люди добрые, мудрости учиться. Они ведь и еду приносили. Видно, крупинки злого облака с росой на почву осели, в землю впитались. Потом со злаками взошли, попали в пищу. И ожесточились людские сердца.
– Ничего, – Учитель говорит, – сами прокормимся.
Вспомнил Мальчик ту книгу, что учёный агроном написал. Отыскал он фасолинку, зарыл в землю, а рядом тычину воткнул, чтобы вокруг неё росток вился. Немного времени прошло, а тычины уже не хватает. Побольше палочку воткнул. Вскоре и её всю фасолька обвила. Тогда отыскал совсем длинную палку – и её стебель обвил. Наконец Мальчик шест нашёл длиннющий. Скоро и его не хватит. А стебель толстый, словно корабельный канат. И весь фасолевыми стручками усеян.
Ухаживает Мальчик за фасолькой, как умная книга велела, и она всё ввысь прёт. Потому, я думаю, что в горах солнце ближе, а оно корни греет. А может, по какой другой причине. Я ведь ту книгу не читал.
Живёт Мальчик – не тужит, за своим растением ухаживает, мечом фехтует.
Но как-то поутру пришли злые люди. В дверь ломятся, кричат злобными голосами, старика требуют.
Старший братец за колчан берётся, говорит:
– Невидимок побили, с этими, что ль, не справимся?
– Нет, – промолвил Учитель, – то судьба моя. Предамся им в руки.
– И мы с тобой, – Мальчик говорит.
– Нет, – опять молвил Учитель. – Ваша судьба вас другой дорогой ведёт. Велю вам от них спастись.
Жалко братцам Учителя, но ослушаться нельзя. Тот шагнул к деревянной дверке. Младший братец на колени падает, к ногам его прижимается. Отстранил Учитель братца рукой, за ограду вышел, дверь за собой тихонько прикрыл.
Смотрят братцы в дверную щёлку, видят: Учитель стоит, а перед ним люди злобные. Головы у них красными тряпками повязаны, глаза у всех безумные. Тычут они в него пальцами, в лицо плюют, кричат: «Шарлатан ты, бездельник!» Учитель спокойный стоит, а они как псы брешут.
Затем снимает старец сандалии и на голову себе положил. Те глазеют на него, рты разинули. Потом ещё пуще принялись ругаться. Главарь их верёвку на шею старцу накинул. И увели Учителя. Тот идёт, на голове сандалии рукой поддерживает.
Ты спросишь, мой юный друг: зачем он положил сандалии на голову? Может, и знаю, но не скажу, сам попробуй сообразить. Ведь Учитель был как водное зеркальце: дурак туда поглядит – дурака и увидит. А мудрый увидит мудрость.
– Теперь, – старший братец сказал, – исполним наказ Учителя, от злодеев спасёмся.
Покивали братцы, но легко сказать, а как сделать? Те на узкой тропе дозорных оставили, с оружием.
Думали братцы, ничего не надумали. Вдруг младший пальцем куда-то показывает и немует по-своему. Глянули братцы, куда младший указывал. Видят: фасолька-то вымахала ого-го! С высоченного шеста свешивается. Срезали они её под корень, перемахнули кирпичную стену позади домика. Там дерево притулилось прямо над обрывом. Привязали они к стволу фасолевый стебель. Мальчик свой меч за кушак заткнул, и спустились братцы вниз по стеблю один за другим.
Глава 19Усатые хулиганы
А куда братцам идти-то? Решили: пойдём туда, куда ветер дует. Ветры в тех краях сильные веяли. Как подует ветерок в спину, ноги сами бегут. Идут братцы и день, и второй, и третий. Вдруг голубка к ним летит, в клюве несёт записочку.
Над старшим братцем покружилась, и падает листок прямо ему в руки. Прочитал он письмецо и сразу опечалился.
– Матушка, – говорит, – моя помирает. Напоследок повидаться зовёт.
– И мы с тобой пойдём, – сказал Мальчик.
– Нет, братцы, – тот отвечает. – Вы идите, куда ветер дует, а я матушке своей закрою глаза и вас нагоню.
Младший братец губами шепчет, старшего по спине гладит. Обнялись три братца на прощание и разошлись в разные стороны.
Идут младшие братцы, куда ветер указывает. По долинам, по взгорьям. Поля рисовые переплывают, рыбу там ловят. Это потому, юный мой друг, что рисовые поля заливают водой – так рис лучше родится.
А города они стараются стороной обходить. Зашли в один – едва ноги унесли. Там стены домов все чёрными надписями испачканы. И люди по улицам ходят бешеные, не по одному, а кучками. Красными тряпками на шесте размахивают, кричат грубо и толкаются. А то и подерутся. Все глазами вращают безумными и слова безумные же выкрикивают зычным голосом. Их послушай, так они всем людям хотят добро сделать, а тем-то чего хорошего от их ругани?
Дошли братцы до Великой стены, что среди безлюдной равнины тянется. Сложил Мальчик ладони горстью. Младший братец на этот ковшик ногой ступил, а Мальчик его – хоп! – и вверх подбросил. Тот в воздухе перекувырнулся – и вот он уже на стене. Потом кушак свой развязал, Мальчику конец спустил и наверх своего братца вскинул. Спрыгнули они наземь и пошли дальше.
Наконец добрались они до самого морского берега. Там город богатый. Корабли туда товар со всего света привозят. Дома стеклянные небо верхушками подпирают. Машины бибикают, мотоциклы трыкают, людей множество, и говор на всех наречиях. Совсем братцы в городе запутались. Заходят в чайный домик. Хозяин в мягкой шапочке им вежливо кланяется, приносит две чашки. В них лепестки цветочные колышутся.
Там ещё человек один сидит, как лимон жёлтый. Перед ним поднос уставлен чашками, и к ним – фарфоровый чайничек. Вдруг орава в дверь вваливается. Все в жилетках чёрных, в брюках чёрных и в ботинках лакированных. Морды злющие, усы у всех топорщатся. И в чёрных шляпах все.