– Здесь, в мастерской, – быстро добавил Альберто. – Или на кухне, у огня.
– Думаю, я… я лучше пойду. – Тито положил молоток и стамеску и поспешил к двери. – Уже темнеет.
– Да, конечно. – Альберто постарался скрыть свое разочарование. Было бы хорошо, если бы ночью в доме оставалась еще одна живая душа. – Но позволь мне сначала дать тебе одеяло. Наверху совершенно точно есть лишнее.
Альберто быстро поднялся в свою комнату и открыл шкаф. В самом низу лежало сложенное ярко-красное одеяло. Оно принадлежало малышке Аиде.
– И ты не ужинал, – сказал Альберто, вручая ему одеяло. – Ничего. Я сейчас принесу рагу. Можешь взять его с собой.
Альберто ушел на кухню и положил густое рыбное рагу в пустую миску. Наполнив ее до краев, он осторожно понес ее в мастерскую.
– Вот, Тито, – сказал он, входя внутрь. – Я положил немного больше на вся…
Альберто огляделся. Тито и Фиа исчезли. Гробовщик со вздохом подошел к заднему окну и высунулся наружу. На улице уже шел небольшой мокрый снег, а ветер тут же закрутил его седые волосы. В угасающем свете дня он заметил, как около кладбища на холме мелькнуло красное пятнышко, а потом Тито с Фиа скрылись из виду.
– Спокойной ночи, Тито, – тихо произнес Альберто. Он закрыл окно, чтобы холод не проникал внутрь, и пошел ужинать.
Когда Альберто проснулся, все вокруг было белым. Ночью над Аллорой пронеслась буря, оставив после себя снежное безмолвие и глубокие сугробы. Он спустился вниз в ночном колпаке. Подбросив дров в угасающий очаг, Альберто поставил на огонь котелок с чаем и горшочек с рагу. Пока то и другое грелось, он накрыл стол на троих.
Чай заварился, и рагу уже булькало, но Тито с Фиа все не появлялись. Испугавшись, что он запер заднюю дверь на ключ, Альберто поспешил к черному ходу. Однако дверь без труда отворилась.
Гробовщик выглянул наружу. Снег укрыл весь мир, точно покрывалом. Альберто даже зажмурился от его ослепительной белизны. Абсолютно все – и двор, и кладбище, и даже небо – было белым. Только море по-прежнему синело внизу с неизменными барашками волн.
Альберто поискал глазами Тито, однако того нигде не было видно. Гробовщик испугался, что с мальчиком что-то стряслось – вдруг он упал в сугроб или заболел? Но постарался убедить себя, что все в порядке.
Наверное, Тито просто задерживается. По снегу ведь идти гораздо труднее, чем по траве.
Альберто ждал мальчика целый час, но дольше уже не мог. Накануне днем ему принесли очередное тело, и нужно было делать гроб. Так что до конца этого холодного дня он в одиночестве работал в мастерской. Каждые несколько минут Альберто поглядывал на дверь, чтобы проверить, не пришел ли Тито, но тот так и не появлялся.
– Надеюсь, с ним все в порядке, – сказал он мистеру Ветротти. Но поскольку старик был мертв, ответа не последовало.
Пронзительно крича, Фиа летела в темнеющем небе. В глаза ей то и дело попадал снег. В поисках Аллоры она внимательно смотрела вниз, но все вокруг выглядело одинаковым. Лихорадочно кружа в воздухе, птица высматривала признаки яркого городка. Наконец она заметила две тонкие металлические линии: железнодорожные пути, ведущие в Аллору.
Фиа снизилась и полетела над ними. Она двигалась большими кругами, поскольку поврежденное крыло тянуло ее вниз. Птица махала крыльями изо всех сил, пока прямо перед ней не выросли высокие каменные стены Аллоры.
Фиа слишком ослабла, чтобы подниматься над стенами, поэтому влетела прямо в городские ворота. Два карабинера оглянулись и посмотрели вслед необычной птице, летевшей над городской площадью. Но Фиа не оборачивалась. Она кружила над пекарнями, тавернами, кузницами и кондитерскими, ища последний дом на холме. Несколько раз птица падала в сугробы, не в силах продолжать путь. Но снова и снова взлетала, прежде чем ее успевало засыпать снегом. И вот когда небо над Аллорой уже стемнело и над бурным ледяным морем начали зажигаться звезды, Фиа увидела наконец тот дом, который искала.
Альберто уже садился ужинать, когда услышал три громких стука в окно кухни. Оставив еду нетронутой, он распахнул ставни и увидел за окном порхающую птицу.
– Фиа? – спросил Альберто. Ее ярко-голубая головка была укрыта снегом, точно шляпой. – А где Тито? – Он высунулся наружу и посмотрел на дорожку, но там никого не было. – Что-то случилось?
– Творп, – чирикнула Фиа и рухнула на подоконник, чтобы дать крыльям отдохнуть.
– Что такое? Где он?
В ответ Фиа снова поднялась в воздух и дернула Альберто за рукав. Сюда, словно говорила она. Альберто схватил миску с рагу, незажженный фонарь и бросился к двери.
Альберто петлял за Фиа по извилистым улицам Аллоры. Булыжная мостовая заледенела, пронизывающий ветер хлестал по щекам, и он жалел, что не захватил пальто. Сквозь плотно закрытые ставни окон домов пробивались полоски света, но на улицах верхней Аллоры не было ни души.
Когда Альберто добрался до рыночной площади, он увидел двух карабинеров, стоявших на страже около тюрьмы. Неподалеку под грудой лохмотьев спал глупый рыбак, рядом с которым стояла полная корзина рыбы. Стараясь держаться в тени, Альберто незаметно проскользнул мимо всех троих. Не хватало еще, чтобы его поймали. Что ему сказать, когда карабинеры спросят его, почему он так поздно крадется по городу? У него было такое ощущение, что Тито бы не обрадовался, раскрой гробовщик им всю правду.
Добравшись до городских ворот, Альберто зажег фонарь, осветивший темноту теплым оранжевым светом. Летевшая над ним Фиа повернула направо. Она двигалась в сторону от моря вдоль железнодорожных путей.
Поезда в Аллору приходили только два раза в неделю: утром по понедельникам и вечером по пятницам. Сегодня была среда, так что на путях было спокойно. Альберто шел по тропинке, а в небе над ним проносились облака. Время от времени появлялась луна, выхватывая из темноты то один, то другой кусочек мира, а среди холмов выли волки. Альберто надеялся, что рядом с Тито нет ни одного из них.
Железнодорожники добросовестно расчищали пути, поэтому идти по ним было легко и Альберто двигался быстро. Однако где-то в миле от Аллоры Фиа свернула направо. Гробовщик понял, что они направляются в долину Вита.
Идти по глубокому свежевыпавшему снегу было гораздо сложнее. Альберто постоянно проваливался и с трудом переставлял ноги. С каждой минутой силы его иссякали, и он уже боялся, что придется повернуть назад. Но тут, несмотря на толщу снега, гробовщик почувствовал под ногами уклон.
Долина Вита лежала к северу от Аллоры. Посередине нее возвышался маленький домик. Построенный каким-то фермером сотню лет назад, он пустовал, наверное, лет семьдесят, пока в нем не поселилась мисс Бонито.
Этот каменный домик был крошечным: входная дверь, четыре окна, по одному с каждой стороны, и небольшая труба на крыше. Около одной из стен лежало немного дров: они заледенели, были усеяны сосульками и синели в мимолетном лунном свете.
Когда они подошли к домику, Фиа оставила Альберто и взлетела на крышу. Попрыгав на одной ноге по черепице, она скрылась в холодной трубе. Альберто был слишком стар, чтобы лезть за ней, и слишком велик, чтобы пройти через этот лаз, поэтому воспользовался входной дверью.
Поначалу казалось, что она заперта, но стоило толкнуть посильнее, как дверь распахнулась настежь. Снег проник внутрь, увлекая за собой Альберто.
Поднявшись на ноги, он поводил кругом фонарем. По правде говоря, домик больше подходил для животных, чем для людей. На грязном полу лежало сено, а в углу стояло разбитое корыто. Гробовщик пошел вдоль стены, пока не увидел еще одну дверь.
Она со скрипом отворилась, и в лицо Альберто ударил холодный воздух, такой же, как и снаружи. Он шагнул внутрь и чуть не споткнулся о железную кровать. Она была пуста, и Альберто испугался, что Тито тут нет. В этот момент Фиа чирикнула, и он увидел кучку из одеял около незажженного камина.
– Тито? – Альберто бросился вперед и упал на колени.
Голова Тито лежала на испачканной подушке. Сам он свернулся калачиком под красным одеялом Аиды. Даже в теплом свете фонаря Альберто видел, что его кожа посинела.
– О нет, Тито, – воскликнул он. Поставив на пол миску с едой и фонарь, Альберто поднес руку к шее Тито. Он искал пульс, но никак не мог его нащупать.
– Я опоздал, – сказал Альберто, сев на корточки. Наверное, Тито заснул во время снежной бури и слишком замерз, чтобы проснуться. – Нужно было прийти еще утром. Я чувствовал, что что-то случилось. И следующий гроб, который я сделаю, будет для тебя. Прости меня, Тито.
Альберто зарыдал, но Фиа не дала ему горевать. Она подлетела к нему и ткнула в щеку своим острым клювом.
– Попробуй еще, – словно говорила она.
Альберто, надеясь, что все получится, опять прикоснулся старыми пальцами к тонкой шее Тито. Он снова и снова искал пульс, пока наконец не почувствовал слабое биение жизни.
– Тито! – вскричал гробовщик. – Ты жив!
Фонарик в небе
Альберто не мог одновременно нести и Тито, и фонарь, но, к счастью, у него был помощник. Мальчик научил Фиа переносить инструменты по мастерской, и теперь она точно так же взяла в клюв фонарь, а Альберто подхватил на руки Тито.
Обратная дорога в Аллору заняла гораздо больше времени, чем в долину Вита. К тому времени, как они добрались до главной площади, карабинеры уже заснули, а Фиа так устала, что ей пришлось сесть на плечо Альберто.
Гробовщик тихо пересек площадь и стал подниматься на вершину холма. В доме по соседству света не было, и он облегченно вздохнул. Если бы сестры Финестра видели их сейчас, то завтра с утра весь город только бы и говорил, что о маленьком мальчике, которого Альберто нес к себе домой, и о птице, освещавшей ему путь ярким фонариком.
По-прежнему держа Тито на руках, Альберто вставил ключ в замок и открыл входную дверь. Войдя внутрь, он сразу же направился к мастерской. И остановился только тогда, когда увидел там собственный гроб. Осознав свою ошибку, Альберто развернулся и пошел наверх.