От неожиданности Ромка сделал шаг назад, но ноги его подкосились и он упал на мягкий кисельный берег.
– Я уже и забыл, что ты можешь превращаться в человека.
– Ты привыкнешь, – сказал Сирин, стряхивая черное перо. – Кстати, боги тоже превращаются, правда, редко и не в людей.
– А в кого, – спросил Ромка.
– У нас это называется – инкарнировать – ответил Сирин. Обычно – в птиц. Например, инкарнация Лады – лебедь, Семаргл-Огнебог превращается в птицу Рарога, Стрибог – в птицу Стратим; если доведется, ты это увидишь, на самом деле, здесь надо быть всегда начеку. Силы Нави тоже умеют инкарнировать во все, что придется. Особенно опасен Ворон, в него инкарнирует слуга Кощея – Чернобог, – сказал Сирин, набирая в цветок желтой кувшинки запекшиеся на солнце кисельные корочки. – Ни в коем случае не разговаривай с ним, молчи, чтобы не случилось, понял? – Сирин передал кувшинку Ромке. – На-ка, это тебе на дорогу. Ворон – прислужник Кощея, – продолжил Сирин. – Он появляется там, где боги навян что-то затевают против Яви и всегда неслучайно, значит, что-то хочет выведать. Стоит только тебе раскрыть рот, как все твои тайны и мысли он прочтет без труда.
– Бр-р-р, – потряс головой Ромка, – что-то я ничего не понял. То есть этот Ворон читает мысли и может заговорить до смерти? Так, что ли?
– Ну да, – утвердительно кивнул Сирин. – Я же так и сказал. Понимаешь, он появляется внезапно. Когда и где он появится, не знает никто, даже Макошь. Так что, будь начеку.
– Ну ладно, – Ромка почесал затылок. – Как-нибудь справлюсь, если что.
Сирин кивнул.
– Хочешь прокатиться на волне?
– Спрашиваешь.
Сирин подошел к реке и что-то прошептал, из реки снова поднялась волна, похожая на руку, и Сирин мигом вскочил на нее. Теперь, когда он снова стал мальчиком, для него это было раз плюнуть, Ромка охнул от восторга.
– Что стоишь? Запрыгивай! Или трусишь?
Ромка никак не мог позволить, чтобы его обвинили в трусости даже в родном мире, поэтому он решительно запрыгнул на волну, нашел опору, и тут их стремительно понесло вниз по течению. Когда река свернула в сторону, они перебрались на берег.
– Поблагодари Водяного, – сказал Сирин Ромке, – это его заслуга.
Сирин поклонился реке, Ромка сделал то же самое, и тут из реки появилось странное существо с большими руками, безволосой головой, огромными глазами, но без рта и без носа. Существо тоже поклонилось в ответ и вернулось в свою стихию. Ромка выдохнул, столько чудес он даже представить себе не мог, хотя догадывался, что чудеса и должны быть такими. Они пошли дальше и дошли до пашни Стрибога, о которой говорил Сирин.
– Эй, подсобите, – крикнул им Стрибог, когда его помощники поторопились и, столкнувшись в воздухе, рассыпали зерно. Помощники были похожи на самого Стрибога, только в несколько раз меньше и с усами во много раз короче, некоторые совершенно были безусыми. – Вот зачем я вас наделал только, не можете зерно на мельницу отнести.
Ромка и Сирин стали помогать собирать зерно, благо оно было крупное и заметное, и вскоре мешок был снова набит.
– Вот, спасибо, – сказал Стрибог, – а то эти несуразные вечно все роняют, никак не поделят меж собой. Что только делят-то, не понимаю, – Стрибог смотрел помощникам вслед, а те уносили наполненные мешки. – Ну да я уже полечу, а то как бы чего опять не натворили, – Стрибог поклонился Ромке и Сирину.
«Как же здесь все любят кланяться друг другу», – подумал Ромка, но тоже поклонился из вежливости.
Они проводили Стрибога и снова отправились в путь, прошли его мельницу, где бог уже вовсю трудился вместе с помощниками и перемалывал собранные зерна в муку. Ромка помахал ему рукой, Стрибог усмехнулся, кивнул в ответ, и его усы и длинные седые волосы заколыхались.
Еще до смены Хорсового табуна путники сумели добраться до Странного леса. Сирину до сих пор не надоело быть мальчиком и он не торопился принять прежний облик, а бодро шел вперед, указывая дорогу. Когда они приблизились к лесной опушке, Ромка спросил:
– Почему этот лес называется Странным?
– Он охраняет покой Пращуров. Но ты скоро сам ответишь на свой вопрос, осталось только подождать.
По настоянию Сирина, они затаились за невысоким холмом и стали наблюдать. Поначалу ничего столь уж странного не происходило, но, взглянув на небо (то есть Ясунь), Ромка увидел птицу, которая подлетала к верхушкам деревьев. И тут произошло нечто действительно необычное: лес как будто отодвинулся назад. Нет, Ромке не показалось, лес действительно переместился. Птица, казалось, тоже не поняла такого фокуса и упрямо направилась к лесу снова. Лес принял атаку и совершил новый маневр: на глазах Ромки он стал перевоплощаться, превратился в густой, непроглядный туман, в котором на несколько коротких минут утонула бедная упрямая птица. Вскоре пленница выбралась назад и с криками полетела прочь от странного непредсказуемого леса. Убедившись, что незваный гость покинул его территорию, лес снова принял прежний вид.
– Да, – убедился Ромка. – Действительно странно. Но как мы попадем туда? – спросил он.
– Надо найти Лешего, – ответил Сирин и, ничего не объясняя, пошел вперед, оставив мальчика ждать.
– Эй, ты куда? – крикнул вдогонку проводнику Ромка. – Как же я?
Но Сирин уже скрылся в тумане, в который снова превратился лес, едва только почувствовал опасность. «Ладно, подожду», – вздохнул Ромка и сел на кочку в ожидании Сирина, всматриваясь во вновь обращенную лесную чащу. Вдруг он услышал мысли проводника. Тот внушал ему войти в лес. Ромка послушался и, приблизившись к лесу, зажмурился и погрузился в густой сине-зеленый туман.
Когда же мальчик открыл глаза, рядом с ним никого не было.
– Не бойся, богатырек. Доверься мне, – вдруг произнес чей-то чужой голос.
– Где Сирин? – набравшись храбрости спросил голос Ромка. – Куда он делся?
Но голос ничего не объяснял и мальчишка испугался не на шутку.
– Я не пойду без Сирина, – сопротивлялся Ромка.
– Успокойся, – ответил голос. – Сирин будет ждать у Макоши. Я проведу тебя через Странный лес.
– Кто ты? – спросил Ромка.
– Леший.
– Ромка перевел дух и сказал: – Вы могли бы принять какой-то облик? А то мне немного не по себе.
– Конечно, ответил Леший, только не испугайся еще больше. Ну что, готов?
Ромка кивнул. Внезапно воздух стал сгущаться и темнеть, обретая размытые очертания. Вскоре перед Ромкой возникло огромное лохматое чудовище. Страшилище передвигалось на мощных косматых ногах, будто гигантские столбы. Его тело было покрыто густой рыжей шерстью, аж до самой шеи скрывавшейся в верхушках деревьев. Головы не было видно вообще. Ромка разглядывал существо, открыв рот.
– Леший… – прошептал мальчик.
– Да, Леший, как тебе вид, не страшит? – усмехнулось существо. – Может, все вернуть, как было?
– Да, да, да, – забормотал Ромка, – лучше как было.
– Ну, как скажешь, – согласился Леший и снова стал невидимым. – Так, давай не будем терять времени на превращения и пойдем. Мне тебя надо еще через Забытье перевести.
– Что? – чуть ли не вскрикнул Ромка. – Куда перевести.
– Что ты заголосил?! Мы там ненадолго. Гляжу, Сирин успел тебе поведать о Забытье. Верно? – спросил Леший, посмеиваясь.
– Ну да, кое-что, – ответил Ромка. – Сказал, что это ваше кладбище или типа того.
Леший задумался.
– Не вникаю, что ты молвишь, ну да ладно, пошли, отрок.
Забытье чем-то напоминало Беловодье, только сильно изменившееся, как будто вывернутое наизнанку. Изумрудные поля стали здесь болотами, покрытыми заскорузлой зеленоватой коркой, молочные облака Ирия – серыми туманами, прекрасные деревья превратились в жуткие, поросшие беловатым плесневым мхом редкие громадные коряги, среди которых сновали полупрозрачные призраки жар-птиц с пустыми безжизненными глазницами, а кони, которые уныло бродили в серо-зеленом тумане, были лишь тенями настоящих Хорсовых жеребцов. Казалось, в этом месте нет жизни, только печальный зов доносился повсюду, пронизывая все Забытье.
– Это здесь умирают боги? – спросил мальчик.
– Не умирают, – ответил Леший, – уходят в забвение. Здесь живут все тени Яви и Нави и рано или поздно двойняшки встречаются с живыми, тогда-то и приходит Макошь, чтобы соединить их и увести в Забытье.
– Получается, что Макошь – это еще и… как смерть?..
– Не совсем, Макошь не отбирает жизнь, она соединяет ее со смертью. Тебе это трудновато понять, но так устроен наш мир.
– А чей это жалобный стон доносится отовсюду, – спросил Ромка, прислушиваясь.
– Ну ты даешь, парень. Это же Желя и Карина – богини печали и скорби, они охраняют Забытье и баюкают забвенных. Сейчас мы аккурат будем проходить мимо озера Забвения. Постарайся не глядеться в его воды, – предупредил Леший, – а то Водяной унесет твое отражение.
Ромка испуганно взглянул на озеро, кивнул и, чтобы случайно не нарушить приказ проводника, на всякий случай закрыл глаза. Пройдя Забытье, они вышли к Рипейским горам.
– Дальше мне ходу нет. Пойдешь один и будешь ожидать Сирина. Прощай, – сказал Леший и пропал в забвенной чаще Странного леса.
Поющая изумрудная гора и встреча с посланником Нави
Зеленая гора, а вернее – изумрудная, так Ромка определил для себя, когда оказался рядом с ней, была первой в гряде Рипейских гор. Уж во всяком случае камешки, которые Ромка нашел у ее подножия, очень напоминали драгоценные изумруды. «Видимо, обитатели здешнего мира просто не знают о ценности того, что их окружает, а используют все это как простые материалы, называя драгоценные камни самоцветами, а горы – Самоцветками, – рассуждал Ромка, – например, чтобы построить дворцы, смастерить скамейки и все остальное, чем пользовались боги в быту». Ромка поднял голову, чтобы попытаться определить высоту горы, но ее верхняя часть скрывалась в густых молочных облаках. Он прикоснулся к ее поверхности, пальцы почувствовали легкую вибрацию. Ромка приложил к горе ухо – и услышал мелодичный, приятный звон. Песня горы была необыкновенно хороша, будто сотни колокольчиков вызванивали чарующую мелодию, а потом он услышал красивое пение, но как ни старался, не смог разобрать слова.