Крепко выпил Лева Хрунов, рыжий, круглый, рыхлый парень, душа компании и весельчак. Начал куролесить, отпускать неприличные шутки, потом и вовсе упал на импровизированный стол, уронив стаканчики с напитками и испортив продукты. Мужчины подняли его, увели к автобусу, где и уложили в теньке прямо на траве. Но проспал он немного, встал, все вспомнил, принялся извиняться и снова пить, а потом сказал, что он, дескать, настоящий мужчина и может за себя постоять. Метнулся к своему рюкзаку, достал самый настоящий пистолет и принялся палить по кустам! Девушки закричали, рассыпались по берегу озера, кто-то убежал в лес… Вот после этого мужчины его усмиряли гораздо грубее, отняли пистолет, заломили ему руки и заперли в автобусе. Пистолет вернули в рюкзак.
Аркадий во время пальбы бросился к своей возлюбленной, чтобы укрыть ее своим телом. И когда Леву заперли в автобусе и все успокоились, многие стали свидетелями отвратительной сцены, когда Валентина, явно играя на публику, с силой оттолкнула от себя Аркадия, словно ей что-то было неприятно или неудобно. Вот с того момента Валентина и вести себя начала по-другому, присоединилась к компании, попросила, чтобы ей налили водки, хотя до этого она пила только принесенное Аркадием шампанское и сок, стала более разговорчива. Сказала, что у нее проснулся зверский аппетит, попросила кого-то из мужчин положить ей на тарелку шашлыка, затем перешла на пиво с соленой рыбой… Да и Аркадий как будто бы тоже оживился, обрадовался, что его подруга расслабилась наконец-то, что ей тоже стало весело…
Ирина, наблюдая за этими переменами в поведении Валентины и откровенно жалея Аркадия, изнемогала от ревности. И не будь она за рулем, напилась бы шампанского, умыкнула под каким-нибудь предлогом своего любимого в лес, подальше от посторонних глаз и призналась бы в своих чувствах. Кто знает, может, он хотя бы в подпитии обратил на нее внимание, может, поцеловал бы…
Поздно вечером, когда озеро заволокло туманом и все уже устали, замерзли и захотели спать, директор, который тоже крепко выпил и расслабился, пожалел, что не дал коллективу команду взять с собой палатки. Все-таки была суббота, можно было переночевать на природе, утром выспаться и уже в воскресенье отправиться по домам. Тем более что еды, да и выпивки еще оставалось много.
Прибирались нехотя, вяло, собирая в большие пластиковые мешки грязную одноразовую посуду и остатки еды. Некоторые женщины похозяйственнее укладывали в чистые пакеты фрукты, овощи, непочатые бутылки с алкоголем и водой с тем, чтобы все это было доставлено в офис. Однако директор распорядился разобрать продукты и выпивку по домам.
В автобусе женщины, кутаясь в пахнущие травой и вином пледы, пытались прикорнуть, мужчины же то и дело тянули из ящика бутылки с пивом.
К Ирине в машину сели две девушки-подружки, одной стало плохо, и та, что посвежее и поздоровее, попросила подвезти их домой поскорее. Вот так закончился пикник.
Вернувшись домой, Ирина долго не могла избавиться от чувства, словно ее вываляли в грязи. И это притом, что она была трезвая, в озере не купалась, сохранила свою одежду чистой. Но весь этот пикник показался ей мероприятием грязноватым, непристойным, где все в общем-то приличные люди показали самые свои неприглядные стороны. Разве что Аркадий, несмотря на то что тоже крепко выпил, не превратился в животное, как многие, был тих, но видно было, что он глубоко несчастен.
Ирина, сняв с себя одежду, легла в ванну с горячей водой, согрелась и успокоилась. Потом в пижаме, чистая и счастливая именно этой физической чистотой, заварила себе чаю.
Уже в постели, вспоминая какие-то сцены из пикника, лица, голоса, она вдруг поняла, как же это хорошо, что Валентина именно такая, грубоватая и хамоватая, некрасивая и являющаяся полной противоположностью Аркадию. Он бросит ее, вот точно бросит.
Думала она об этом и весь следующий день, который посвятила уборке. И хотя ее квартира и без того была чистой, без единой пылинки, Ирина принялась вычищать грязь из углов кладовки, лоджии, выдвинула обувную полку и там, к счастью, нашла пыль. Она всегда считала, что, вычищая грязь из места обитания, можно прочистить и свои мозги, избавиться от мусора в голове.
Увлекшись уборкой, она переместилась в подъезд и, не скупясь на сильные препараты, едким и сильно пахнущим химией раствором вымыла с щеткой лестничную клетку. Потом помылась сама, сварила себе картошку, спустилась в магазин за селедкой и с удовольствием поужинала в полном одиночестве. В какой-то момент ей захотелось поставить на стол еще одну тарелку — для Аркадия. Она верила, что рано или поздно он все равно появится здесь, в ее квартире, пусть даже поначалу просто как друг, коллега. А потом, когда он поймет, что она за человек, может, и увидит в ней женщину.
Но во вторник в офисе появилась бледная, с красными глазами Валентина. Она искала Аркадия. Сказала, что он пропал. Что его телефон молчит. Что это на него не похоже.
Она была похожа на безумную, носилась по коридору, заглядывала в кабинеты и реально искала его, как если бы он был ребенком и мог спрятаться от нее под стол…
А в среду тело Аркадия нашли в зарослях в районе Каширского шоссе. Его застрелили.
Не имея связей в полиции, не зная, где можно узнать подробности убийства, Ирина несколько часов носилась на машине по Каширскому шоссе, пока не увидела неподалеку от поворота в Горки развевающуюся на ветру в зарослях кустарников и высокой пожухлой травы желтую оградительную ленту.
Вот оно, место преступления. Понятное дело, что все, что только можно было осмотреть, обследовать здесь, было сделано.
Ирина, приподняв ленту, вошла в замкнутое пространство преступления, как в темное душное облако, и разрыдалась, потом нашла примятую траву с темными пятнами крови, села прямо на нее и заплакала.
Вот никому не достался. Никому.
Отчаянию ее не было предела.
6. Август 2024 г
Юрий
Квартиру снял через два дня, помог Саше перевезти ее вещи, купил всё необходимое на первое время, дал денег и помчался работать. Теперь ему надо зарабатывать еще больше, чтобы хватало и на жену, и на Сашу.
Он мчался по московским улицам и постоянно спрашивал себя, что же такое с ним случилось? Почему он так счастлив с этой женщиной? Что в ней особенного? Почему он готов для нее на многое? Быть может, все дело в ее беззащитности, в том, в каком положении она оказалась из-за какого-то мерзавца, считавшегося другом ее покойного мужа, прибравшего к рукам все семейные деньги? Кто он такой и по какому праву он забрал деньги ее мужа?
Но самый главный вопрос заключался в том, что он никак не мог придумать причину, по которой ее муж сам, добровольно, переписал свой бизнес на друга и передал ему все деньги.
Быть может, они вдвоем собирались расширить бизнес, и поэтому деньги оказались в его руках? Но, с другой стороны, разве он не понимал, что рискует, переводя деньги на чужой счет? Он мог бы и сам это сделать. Разве что его друг — настоящий мошенник, который специально придумал этот план с расширением бизнеса, чтобы каким-то хитроумным способом убедить его, что переводом денег займется он сам лично. И какие это были деньги, наличные или нет?
Другой вопрос мучил Юрия: в каких отношениях были супруги Борисовы (паспорт Саши он рассмотрел во время переезда, воспользовавшись суматохой)? Быть может, они были на грани развода и он не доверял жене? Но спрашивать об этом Сашу он не хотел. Он боялся услышать что-то такое, что заставило бы его усомниться в Саше, он не хотел, чтобы ее образ потускнел, покрылся налетом сомнения и тем более почернел.
Ему важно было, чтобы рядом с ним была эта чистая и прекрасная женщина. И то, что она осталась без средств к существованию и почти на улице, заставило его действовать, ему хотелось уже о ней заботиться, хотелось сделать ее счастливой. В свое время он примерно такие же чувства испытывал и к своей жене и сделал для нее все, чтобы она была довольна.
Она ни в чем не нуждалась, у нее был свой маленький бизнес, она могла позволить себе многое. И даже тот факт, что она не могла иметь детей, не повлиял на его желание жить с ней. Он смирился с этим и ни разу ее не упрекнул. Но чувства к ней остыли давно, и ему, как мужчине, нужна была вот такая эмоциональная встряска, новая свежая женщина, и ею стала чудесная Саша.
Он работал много, сильно уставал, но знал, что вечером он позвонит в дверь новой квартиры, и ему откроет дверь Саша. Что он обнимет ее и не отпустит до самого утра.
Он даже купил жене путевку в Сочи, чему она страшно обрадовалась, быстро собралась и улетела. И вот теперь Юрий был совершенно свободен и мог жить так, как ему хотелось. А жить ему хотелось только с Сашей. А она, эта нежная женщина, быстро свила гнездо в квартире, отмыла ее, обустроила, даже повесила на стены купленные на блошином рынке картины с уточками и ромашками, сменила занавески на окнах и постелила возле кровати теплый шерстяной ковер. И если поначалу любовники заказывали еду на дом, то потом Саша сама выказала желание готовить ему.
И вот образовалась вторая семья, где ему было хорошо, сладко, комфортно. Страсть подогревала тайна, в которой он жил, как в коконе. Да, ему повезло, у него теперь было две жизни.
Про злодея, который превратил Сашу в нищую, она почти не вспоминала. Зато Юрий хотел найти его и отобрать причитавшееся Саше. Восстановить справедливость. Но на все вопросы, как фамилия этого мерзавца и где он живет, Саша отмалчивалась. Жертвы часто так себя ведут. Это от страха и от неверия, что что-то можно исправить.
— Да пойми ты, — говорил Юрий, глядя ей прямо в глаза, словно только таким вот образом ей можно внушить здравую мысль, — человек должен быть наказан за свое преступление, понимаешь? А что было бы, если бы в тот день в такси был другой человек, который не смог бы защитить тебя? Ты только представь! Ты ждала бы его на той ужасной даче, сидела бы, как овца на заклание, переживала, и он бы приехал, понимаешь ты? Приехал бы и изнасиловал бы тебя! А потом снова и снова! И никаких денег бы ты от него все равно не получила бы. Он превратил бы тебя в свою сексуальную рабыню. Да он мог бы вообще запереть тебя на этой даче, поскольку у тебя жилья своего нет, и приезжал бы туда, сама знаешь для чего, да чтобы покормить.