3) редко покупаю продукты;
4) никогда не покупаю продукты в субботу утром;
5) ни разу в жизни не покупала сметану;
6) не люблю супы в целом и грибной в частности;
7) имела иные планы на субботнее утро,
мой организм все-таки уступил маминому натиску и обреченно потащился в магазин. За блядской сметаной.
А вернувшись, я застала умилительную сцену: мама и Фролкин ведут светскую беседу. Пастораль, блядь, маслом!
- Я тут проезжал мимо и решил завезти тебе цветы, а твоя мама любезно меня впустила, - попытался оправдать свое присутствие в моей квартире Глеб.
- Не люблю растения, не интересуюсь ботаникой и не собираю гербарии.
- Мальвина, где твое воспитание? - неодобрительно посмотрела на меня мама. - Разве так нужно встречать своего молодого человека?
Я было открыла рот, чтобы возразить, но посмотрела на Фролкина, потом на маму, потом опять на Фролкина и, оценив эмоциональные и временные затраты, решила не отстаивать истину.
Мы сели за стол. Пока мой лже-молодой человек с аппетитом (реальным или хорошо имитируемым) уплетал котлеты, я медленно двигала челюстями, уставившись в одну точку где-то в районе дверного косяка, и думала о том, какую выгоду можно извлечь из сложившейся ситуации. Плюсов оказалось не так уж мало. Легализовав Фролкина в качестве своего официального бойфренда (ОБФ), можно:
1) не дать Вике ключи от квартиры, сославшись на наличие ОБФ;
2) пропускать некоторые семейные мероприятия, сославшись на совместные планы с ОБФ;
3) раз и навсегда прекратить разговоры о Саше Монастырском (сын друзей моих родителей, «очень приличный молодой человек», работает в МИДе);
4) сократить время сегодняшнего визита мамы Вики.
Не прошло и сорока минут, как я безболезненно избавилась от непрошеных гостей: сначала от мамы (ОБФ все-таки!), а потом и от Фролкина (я вас не приглашала).
На часах было ровно три. У меня оставалась куча времени, чтобы подготовиться к свиданию, а вчерашний поход за шмотками и в SPA значительно упрощал эту процедуру.
Чем бы заняться? Бесцельно пошатавшись по квартире, я вдруг вспомнила, что у меня есть телефон рыжей Соньки из «Порто Мальтезе»! Той, что, согласно моей задумке, должна помочь дистанцировать Бориску от Тейлора!
Во всей этой суете вокруг Забелина я непростительно забыла о своей миссии в «Рудчермете»: скомпрометировать СЕО.
Тейлор уходит с поста, я получаю пол-лимона баксов, и good-bye forever опостылевший офис с его дурацкими электронными пропусками, омерзительным дресс-кодом и непонятными показателями по добыче, вскрыше и литым заготовкам! Welcome back сон до обеда, London weekends и via Monte Napoleone!
A может, я, черт возьми, захочу самореализоваться и начну заниматься чем-то помимо шопинга, походов по салонам и ужинов в пределах Садового кольца!
Каким-нибудь серьезным делом, например. Тем, что меня увлекает.
А что меня увлекает? Ну, мне нравится… Мне нравится… Блин! Ничего так сразу на ум и не приходит! Честно говоря, я ничем особенным не интересуюсь. Никакой там японской поэзии американских дуалистов конца шестнадцатого века, никаких постмодернистских направлений в архитектуре Тибета эпохи палеолита. Да и менее интеллектуальные занятия типа вышивания крестиком на валенках меня тоже не вдохновляют.
В свободное время я просто листаю глянцевые журналы, хожу по магазинам и не пропускаю ни одного показа на MFW и RFW. А однажды была и на лондонской (это, конечно, не на нью-йоркской, но все-таки). Стоп! Недели моды. Моды! Bingo! Я люблю моду! Да что там люблю! Я жертва моды! Ее раба, как ни банально это звучит! У меня есть все номера русского «Vogue» начиная с сентября 1998 года. Все! До единого! Я умею смешивать ткани, цвета, стили и расставлять акценты. Я могу выигрышно одевать себя, а значит… Значит, смогу одевать и других!
Решено! Я буду создавать шикарные вещи, которые захочет надеть каждая женщина! Я поеду учиться в Parsons School of Design, а затем мои коллекции увидят свет в Москве, Париже, Милане, Нью-Йорке, Лондоне. Я буду пить кофе с Аленой Долецкой, перезваниваться с Анной Винтур и дружить с Карлом Лагерфельдом. Как это здорово! И для исполнения моей мечты нужно-то всего ничего - деньги. На учебу в школе дизайна и на выпуск первой коллекции. Пожалуй, я смогу уложиться в сумму своего гонорара за Тейлора.
Короче, позвоню-ка я Сонечке. Это будет правильно.
Сонечкиному «ааа-льооо» позавидовала бы любая труженица секса по телефону: в нем был призыв, обещание, намек, чувственность, похоть и стыдливость.
- Здравствуйте, Соня. Это…
- Мальвина - подруга Дениса, - не дала мне договорить рыжая бестия. - Я вас узнала. По голосу. Он у вас детский. Мечта педофила. Я такие вещи запоминаю.
Пропустив мимо ушей комментарий про детский голос и мечту педофила, но подметив быстроту Сонькиной реакции и хорошую память, я сразу же приступила к делу.
- Сонь, хотите денег?
- Всегда! - нисколько не удивившись подобному вопросу от малознакомого человека, ответила моя собеседница и тоном спасателя Вселенной из американских боевиков добавила: - Что от меня требуется?
- Ничего особенного, но дело деликатное. Давайте обсудим при встрече. Когда вам удобно?
- Сегодня я везу Эллу на кастинг, а завтра я свободна.
- Тогда завтра в семь вечера в «Кофемании» на Большой Никитской.
На том и договорились.
За два часа до ужина с Забелиным я решила, что пора собираться, и прикурила сигарету.
В тот момент я не чувствовала ничего из того, что должна чувствовать девушка перед свиданием с понравившимся мужчиной: никакого там волнения, трепета, надежды на чудо и прочей романтической чепухи. Намерения Забелина мне были предельно ясны и понятны: сначала он хочет надо мной постебаться (иначе пригласил бы в другое место, а не в этот привет из совка с кухней времен застоя), а потом трахнуть.
И именно поэтому он не отменил ужин после сцены в магазине: желание со мной переспать перевесило его олигархическую гордыню и закрытость.
А в том, что Андрей Забелин - персона закрытая, я нисколько не сомневалась. Как и любой аллигатор, он живет в очень узком мире, отгородившись от окружающих многочисленной службой безопасности, умеющей отсечь любой контакт личными помощниками, мигалками на крышах «мерседесов», высокими заборами вокруг особняков, частными самолетами, VIP-залами и сотнями километров воды вокруг яхты. Вот такой он недоступный, этот господин Забелин.
А я тоже не пальцем делана: недаром уже двадцать семь лет ношу гордое имя Мальвина! Он хочет постебаться и переспать, ну а мне интересно постебаться и не переспать. Посмотрим, чья возьмет?!
С такими боевыми мыслями я наносила последние штрихи к макияжу. Из зеркала на меня смотрела уверенная и сексапильная брюнетка с собранными в высокий хвост волосами. Я долго колебалась при выборе парфюма и наконец остановилась на «First» от «Van Cleef & Arpéls». По-моему, это очень породисто - носить аромат от ювелирных кутюрье.
Забелин позвонил ровно в назначенное время.
- Я внизу. Спускайтесь побыстрее.
Хам, подумала я, застегивая новенькие босоножки.
- Вы не только прислали машину, но еще и себя в ней, - язвительно заметила я, залезая в просторный, как футбольное поле, и роскошный, как покои падишаха, салон лимузина.
- Не льстите себе. Было удобно - вот и заехал. - Магнат бросил в мою сторону быстрый взгляд и углубился в чтение «Коммерсанта».
Терпеть не могу игнор в свой адрес!
- «Коммерсант» читают только зануды и понторезы, - с вызовом заявила я.
- Это почему же? - не отрываясь от газеты, поинтересовался Забелин.
- Потому что нормальному человеку читать такое - скучно.
Моя провокация была встречена холодным молчанием, и я заткнулась. Минут через двадцать наш автомобиль въехал в типичный московский двор где-то между Мясницкой и Кривоколенным переулком и остановился возле неприметной двери с лестницей, ведущей вниз.
- Вот мы и приехали, - отложив «Коммерсант» в сторону, сказал Забелин, и мы вышли из автомобиля.
«Петрович» оказался подвальным заведением с несколькими соединенными между собой залами.
- Здесь все оформлено в духе московской коммуналки шестидесятых, - пояснил мой кавалер, помогая мне присесть. - Кстати, не спросил: вы-то любите холодец и селедку под шубой?
- Давно не ела ничего подобного, поэтому не помню, - честно призналась я.
- Ну что ж у вас есть прекрасный шанс вспомнить. Вы что пьете?
- Что можно пить под такую закуску? Водку, конечно.
- А вы не лишены здравого смысла, - как-то очень хитро улыбнулся Забелин и заказал графинчик «Столичной», две порции селедки под шубой и холодец.
- Значит, так ужинают простые русские мужики из «Forbs»?
- Я человек обеспеченный, поэтому потребностей у меня немного. В продолжение нашего разговора позвольте поинтересоваться: а что же, по-вашему, нескучно читать нормальному человеку?
- «Vogue».
- «Vogue»? - Забелин посмотрел на меня высокомерно.
И вот тут-то я по-настоящему разозлилась. Потому что на меня нельзя так смотреть. Я сама высокомернее всякого высокомерного.
- Да, «Vogue». А знаете ли вы, что по «Vogue» можно прогнозировать состояние мировой экономики, изучать историю и много чего еще?
- Историю? Это как?
- Очень просто. Вот, например, в последнем номере есть статья о том, где и как одевались первые леди Америки. И рассказано о них в такой последовательности, что сразу становится понятно, какой президент за кем следовал: сначала был Рейган, потом - Буш-старший, потом - Клинтон, потом Буш-младший, потом Обама. Но лично мне больше всех нравится Кеннеди, потому что у него жена красивая. А известно ли вам, что изысканные туалеты Жаклин сделали для побед Америки в XX веке больше, чем все авианосцы и ракеты, вместе взятые?
На лице Забелина появилось очень странное выражение - некая смесь настороженной серьезности и безмолвного возмущения.