– Мне некуда идти, – выпалила я, неотрывно глядя в глаза Эдриана. – Я сирота и росла в приюте. Работу для гувернантки в Лувринии до середины лета вряд ли найду. Пожалуйста, помогите мне. А я помогу вам!
– Дженна, я хотел бы помочь, но нам не нужна гувернантка…
– Но вам нужен кто-то, кто будет смотреть за детьми, пока вы занимаетесь делами. Кто-то, кто приготовит поесть после долгого дня и соберет разбросанные игрушки. Мне же нужны рекомендации и крыша над головой, пока не найду работу.
Я закончила тираду и запоздало поняла, что все еще цепляюсь за Эдриана. Мечтая провалиться сквозь землю, я убрала руки за спину. Он стоял столбом, и по его лицу было сложно что-либо понять, за исключением того, что Эдриан ужасно устал. Внутренне сжавшись, я приготовилась к отказу.
– Помощь будет неравноценной, Дженна, – наконец сказал он. – Лотти и Вилли могут быть сущим наказанием, а уборка в доме с двумя детьми – это все равно что пытаться вычерпать океан чайной ложкой. Но я не стану отказываться. Видят боги, помощь нам нужна, как никогда. Так что поможем друг другу, – он широко улыбнулся, протягивая ладонь.
Дрожа всем телом, я пожала его руку, тем самым закрепляя сделку.
– Надеюсь, вы об этом не пожалеете, – рассмеялся Эдриан. – У меня просто гора с плеч.
– Да… И у меня, – ответила я, чувствуя, как бешено бьется сердце.
Итак, проблема была решена! Все сложилось как нельзя лучше. Улыбка сама собой расцвела на моем лице. Ладонь Эдриана оказалась широкой и теплой. Температура в комнате подскочила на пару градусов. Или это мне от волнения стало жарко? Неважно! Главное, я смогу остаться в поместье Барлоу и впервые проведу день родных сердец в кругу семьи.
Глава 3
– Я и вправду похожа на нее? – спросила Лотти, смотрясь в маленькое детское зеркало.
– На кого? – спросила я, раскатывая тесто для яблочного пирога.
– На Матильду.
Бросив на девочку внимательный взгляд, я попыталась понять, с чего вдруг она задает такие вопросы? С отъезда миссис Барлоу прошло две недели, и ни разу Лотти о мачехе не вспоминала. А тут на тебе. Может быть, соскучилась?
– Я думаю, ты похожа на свою маму, – мягко ответила я.
Портрет первой миссис Барлоу я видела лишь однажды, когда заходила в кабинет Эдриана за чеком. Он, как и обещал, возместил мне все расходы и настоял на том, чтобы я взяла расписку. В будущем, когда дела наладятся, Эдриан собирался заплатить мне положенный оклад.
– Мы же договорились, что я помогу вам, а вы мне, – отнекивалась я от расписки.
– Дженна, работают бесплатно только рабы, а у нас, как вы знаете, уже несколько веков рабство вне закона. Так что прошу, не обижайте меня и возьмите расписку.
Тот разговор получился немного неловким. Я чувствовала себя неуютно. Кабинет был единственной комнатой, запираемой в доме на ключ. Туда нельзя было заходить ни мне, ни детям. Видимо, это пространство, которое Эдриан считал полностью своим. Где мог отдохнуть и расслабиться. А еще посмотреть на портрет-миниатюру своей покойной супруги.
Лотти и вправду очень многое переняла от своей мамы. Волосы, форму губ, нос…
– А почему ты спросила? – полюбопытствовала я, выкладывая в форму тесто с начинкой.
– Просто так, – буркнула девочка и соскочила со стула. – Я пойду к себе, поиграю в куклы.
Я кивнула, вырезая из теста полоски, чтобы сделать сеточку сверху пирога. Заниматься хозяйством и детьми было непросто. Эдриан с утра до вечера пропадал на мельницах и работал наравне с наемными строителями. Не представляю, как он собирался совмещать восстановительные работы с заботой о Лотти и Вилли. Тем более эти двое знали, как внести в серые будни разнообразие! То в прятки решат поиграть со мной, не предупредив. Я чуть не поседела, когда не обнаружила их дома. Думала, сбежали к отцу или в город. Час искала проказников. Отчаялась и собралась бежать за помощью, поднимать полисмагию, гадалок и экстрасенсов, да весь Эйвингард, если понадобится, когда этим двоим надоело прятаться на чердаке и они сами вылезли из укрытия!
Ох, чего мне стоило просто сделать им выговор, без лишней ругани и истерик. А к истерике я была близка как никогда! Вот и сейчас, при воспоминании об этом случае, руки затряслись.
Я убрала пирог в печь и села на стул. Ноги гудели, магический запас был истощен после дня уборки и стирки. Теперь стало понятно, почему воспитательницы в приюте рекомендовали самые простые дела выполнять руками, а не магией. Я же в самом начале самостоятельной жизни попалась на перерасходе из-за всяких мелочей, будь то ускоренная сушка или чистка мебели от шерсти.
И странное дело, с одной стороны, я так уставала за день, что засыпала, едва голова касалась подушки, а с другой – чувствовала себя… счастливой. Казалось, впервые моя жизнь наполнилась до краев заботой и теплом, которыми мне хотелось поделиться с двумя несносными, но таким милыми проказниками.
Кстати, о проказниках. Я прислушалась. Тишина. За две недели я успела понять, что нет ничего страшнее тишины, особенно в дневное время. По спине пробежал холодок. Только не еще одна игра вроде «пряток в ближайшем лесу».
– Вилли, Лотти! – позвала я, выходя из кухни.
Они не отозвались. Дурной знак. Очень дурной. Не найдя детей в гостиной, я поднялась на второй этаж. В комнатах оказалось пусто. Внутри все похолодело.
– Это уже не смешно! – строго произнесла я.
В ванной комнате послышалась возня. От сердца отлегло. Выдохнув, я постучала в дверь. С той стороны залаял Монти.
– Вы что, там пса купаете? – спросила я.
В принципе, это не самое плохое занятие, учитывая, что заставить помыться Вилли могли только водные процедуры Монти. Дверь приоткрылась. Мимо меня пулей пробежал пес. Совершенно сухой и… подстриженный! Кто-то самым варварским способом решил покромсать его длинную шерсть. Я заглянула в открывшийся проем и ахнула. Вилли держал в руках ножницы и две косички Лотти. Та, в свою очередь, пыталась собрать ошметки шерсти с пола.
– Портянки Маклифа! – выдохнула я, смотря на две золотые косички, которые уже никак нельзя было приделать обратно на голову Лотти.
Девочка же, наоборот, тряхнула головой и рассмеялась.
– А теперь хочу челку, – заявила она, стряхивая с ладошек шерсть.
Будь я постарше, меня бы хватил удар!
– Никаких челок, юная леди! – рявкнула я и забрала у Вилли ножницы. – Где вы вообще их взяли?
– У папы в спальне, – прямо ответил мальчик.
Напоминание об Эдриане заставило меня простонать. И как, спрашивается, я объясню ему новую прическу дочери?! Хорошая из меня помощница. Ничего не скажешь. Отчего-то в памяти всплыл образ миссис в соломенной шляпке с тремя детьми и мои самонадеянные слова. Какой же наивной я тогда была! Мысленно попросив у незнакомки прощения, я подошла к Лотти.
– Дай мне хотя бы подровнять срез. А ты, – я повернулась к Вилли, – чтобы никогда больше не брал без разрешения ножницы и тем более не стриг сестру!
– Она сама попросила, – возмутился Вилли.
– А Монти тоже о стрижке сам попросил? – спросила я, уперев руки в бока.
– Лето, ему жарко! В прошлом году мы возили его на стрижку в Сент-Брук, а в этом нет денег, и я решил… Я хотел как лучше.
Плечи Вилли опустились. Он склонил голову, пряча взгляд. Мне вдруг стало стыдно за нагоняй.
– Ладно, – я выдохнула. – В твоих словах есть крупица истины. Монти безразличен его внешний вид, а лето и вправду выдалось жарким.
– И если бы Вилли отказался меня подстричь, я бы сделала это сама, – добавила Лотти.
– Зачем же, милая? Неужели тебе не нравились твои золотые локоны?
– Они напоминали о Матильде, – заявила девочка. – А я не хочу быть похожей на Матильду.
– О Лотти, – я все еще с сожалением смотрела на отрезанные косички. – Волосы миссис Барлоу никогда не сравнятся по красоте с твоими! Так что не вздумай больше их подстригать из-за таких глупостей. Пообещай, что больше не будешь этого делать!
– Обещаю, – смущенно кивнула девочка.
Удовлетворенно кивнув, я принялась исправлять, насколько это было возможно, стрижку Лотти. Вилли, потеряв к нам всякий интерес, пошел искать и успокаивать Монти. А я обдумывала, как преподнести Эдриану новый образ его дочери.
В итоге у нас получилось каре. Волосы золотыми кудряшками обрамляли лицо Лотти. Я придумала повязать вокруг головы розовый бантик. Получилось неплохо. Затем пришло время доставать из печи пирог. Я поставила его на подоконник остывать и снова опустилась на стул на кухне. Ноги по-прежнему гудели. Время же едва перевалило за полдень. Попыталась представить, как бы себя вела, будь у меня на руках еще грудной ребенок. Вздрогнула. Нет. Трое детей мне все же не по зубам.
На этом приключения не закончились. Заглянув в хладник, я выяснила, что Эдриан забыл свой обед. Идея принести еду прямо к мельницам пришла спонтанно. Мне самой хотелось прогуляться, а дети будут только рады пикнику на свежем воздухе. Так мы втроем и решили. Лотти надела соломенную шляпку. Вилли прихватил воздушного змея, и мы отправились в путь.
Мельницы находились минутах в двадцати пешком от поместья Барлоу. В траве стрекотали кузнечики. Издалека доносился бойкий стук молотков. Из-за холма показались макушки мельниц и их крылья. Восстановительные работы и вправду шли быстро. О былом несчастье напоминали только черные разводы на округлых каменных стенах, но и их Эдриан собирался скоро закрасить.
– Папа! – крикнула Лотти и побежала вперед, размахивая шляпкой.
От группы людей отделилась одна фигура и направилась нам навстречу. Я невольно опустила взгляд. Кровь прилила к щекам. Может быть, и не стоило сюда приходить? Вдруг мы не вовремя?
Эдриан подхватил Лотти и подкинул в воздух. Взвизгнув от восторга, девочка выронила шляпку, которую тут же унесло ветром, но Эдриан вернул ее магией назад.
– А что это у нас такое? – удивленно спросил он, ставя дочь обратно на землю.
Его рука прошлась по коротким светлым кудряшкам.