. Казалось бы, все ясно и предельно понятно. Но жизнь показала, что интерпретировать этот список можно по-разному. Мы выяснили, что есть как минимум два варианта прочтения.
О втором я узнала вечером 31 декабря, когда стремглав после трудового дня бросилась готовить салат «Оливье». Все было прекрасно, но я нашла в купленных продуктах всего одну морковку. Одну! Я просмотрела пакеты несколько раз и спросила:
– Лёня, а почему морковка одна?
– Я сам удивился, но ты именно так написала.
Как? Как я могла такое написать? Но, проверив лежащий рядом список, я нашла напротив моркови лишь цифру «1» без подписи «килограмм». Безусловно, я думала, что это понятно любому мыслящему человеку. Кто будет покупать одну морковку перед Новым годом? Но какие могут быть претензии, если «1» без уточнений для обладателей мужского взгляда на жизнь означает «одна штука»? Сама виновата. Хорошо, что морковь была большая.
Но на этом чудеса вариативности написанного списка не закончились. Была и еще одна неожиданность, сделавшая этот Новый год непохожим на все остальные.
Скажите мне, пожалуйста, какие напитки есть у вас и у других людей на новогоднем столе? Безусловно, шампанское и различные газированные напитки, например кока-кола, фанта или обычный лимонад. Мне же сын купил четыре большие бутылки обычной негазированной воды! Просто воды, как из-под крана.
Когда я писала свой злополучный список, думала, что сын большой и помнит, что мы пьем на праздник. Мне просто было все равно, какую газировку он купит, но не хотелось сока, поэтому я записала свои мысли под кодовым названием «вода». Сын код не понял, даже не почувствовал подвоха и купил то, что просили. В тот Новый год мы пили воду, обычную, как из-под крана.
И знаете, что я хочу сказать? Новый год – это праздник, в котором важно настроение. Поняв за столом, что у нас есть шампанское и вода, мы лишь посмеялись.
Глава 9Мама лучше знает
Все мамы на свете имеют одну чудесную особенность – они знают своих детей лучше всех. Да, да, ты сам себя порой настолько не знаешь, насколько способна чувствовать тебя твоя мама.
Не могу сказать, когда в нас просыпается этот дар. Скорее всего, у каждой мамы свой срок. Но мы как бабочки: зреем-зреем и вдруг становимся немного волшебницами. А если серьезно, то мы любим своих малышей, внимательнее всех в этом мире смотрим, слушаем, наблюдаем за ними и в итоге узнаем их досконально. Нас не проведешь.
В детстве от этой маминой способности иногда становилось неуютно. Вот поспоришь с кем-нибудь, скажешь что-то не то, а потом не хочешь это маме рассказывать. Оно и понятно, кто ж хочет выслушивать, как надо было сделать, да и чаще всего ты уже и сам понимаешь свои ошибки. И вот молчишь вечером, делаешь вид, что все нормально, а мама так сначала недолго, но внимательно на тебя посмотрит, потом посмотрит подольше, а потом просто скажет:
– Что там у тебя? Ты какая-то не такая…
И вот! Все старания быть такой «нормальной» проваливаются! И даю честное слово, что мой папа и не заметил бы, что я не так пью чай, читаю или играю с куклами, он мог вообще не заметить, есть ли я дома. А с мамой не так. Маме всегда приходилось все рассказывать…
К чему я это? Да к тому, что маму надо слушаться. Это, безусловно, надо делать всем детям, но иногда полезно прислушиваться к мнению мамы и умным взрослым. Была у меня одна история, и случилась она, когда Наде было шесть лет.
Если тебе уже было шесть лет, то ты знаешь, что именно в этом возрасте молочные зубы начинают выпадать.
Кто-то отдает эти зубы мышке в обмен на крепкие коренные. Нельзя сказать, что это глупый поступок. Как-никак с коренными зубами придется жить до самой старости, и если ты не очень любишь манную кашу, а еще предполагаешь, что и к старости не научишься готовить ее без комочков, то меняй зубы на крепкие. Честно поступит мышка или нет – никто не знает, но твоя совесть будет чиста, ты сделал все возможное.
Есть дети, которые отдают молочные зубы Зубной фее, а та им в обмен подарочек преподносит: либо денежку, либо что-то предметное. Здесь есть свой резон, приятное получаешь сразу, но перспектива есть манную кашу с комочками в далеком будущем никак не отодвигается.
Есть те, кто просто собирает свои молочные зубы. Не верите? Я знаю одного такого мальчика. Мешочек с его зубами до сих пор хранится в тумбочке в моей квартире. И знаю я это просто потому, что этот мальчик – мой сын.
Но какой бы способ прощания с молочными зубами ни был выбран, с ними все же приходится расставаться. Хорошо, когда наши первые зубки выпадают сами. Плохо, когда они стоят как стойкие оловянные солдатики, а за ними криво во второй ряд растут постоянные. Кривые зубы во взрослой жизни – большие проблемы. Дети об этом могут не знать, но об этом точно знают все мамы. Именно поэтому таких детей мамы всегда отводят к зубному врачу, чтобы вырвать мешающие молочные зубы.
С Надей приключилась именно такая история. Нам надо было вырывать молочный зуб. Перспектива ужасная как для Надьки, так и для меня, ее мамы. Надя боялась, что будет больно. Вполне справедливо боялась, зубные врачи мало кому нравятся, и их все опасаются. Я боялась, что не смогу заставить Надю открыть рот и сидеть смирно, потому что я-то знала, что дочь – трусиха и точно испугается всех этих страшных клещей и молоточков стоматолога.
Мы записались к врачу, тысячу раз проговорили, что не будет больно, потому что зуб шатается. Отдельную тысячу раз мы посмотрели на растущий сзади коренной зуб и каждый раз соглашались, что ему требуется место, а красота важнее всего. Психологически и я, и дочь были готовы. Я подготовилась еще отдельно, выпив заранее много капель валерьянки, и не один раз. Надя любила устраивать истерики, как вы помните из истории с фотографиями, и я это тоже помнила.
И вот мы пришли к стоматологу. Это был приятный мужчина в белом халате и белой шапочке. Он казался доктором Айболитом, который точно все знает и всех вылечит. Зайдя в кабинет, я решила сразу сказать, как надо вырывать Надьке зуб. Доктор доктором, а я-то знала, кто к нему пришел на прием.
– Доктор, давайте сделаем так. Я сяду в кресло и возьму девочку на руки. Дальше я велю ей открыть рот и закрою своей ладонью глаза. Если она не будет видеть вас и ваши инструменты, вы быстро сможете вырвать наш шатающийся зуб. Если вы так не сделаете, то мы, боюсь, не уговорим ее открыть рот. И доктор, тогда у нее всю жизнь будут кривые зубы, и ей уже не стать самой красивой девочкой на свете, – серьезно сказала я.
– Мамочка, так нельзя, – еще более серьезно сказал доктор, – вы нанесете ребенку психологическую травму. С ним всегда можно договориться.
– Доктор, с этим – нельзя.
– Вы молоды, а я уже давно работаю детским стоматологом, точно знаю, как надо. Давайте, мамочка, вы подождете 10 минут в коридоре. А потом я выведу к вам дочку.
Конечно, я согласилась. Мне не надо было держать Надю, уговаривать ее открыть рот, нервничать, что она покусает доктора или что доктор не успеет до конца вырвать зуб… Одним словом, я зря пила валерьянку, могла не волноваться. Нам повезло, и мы попали к чудо-доктору. Я села на диванчик перед кабинетом и стала листать журнал. Прошло 10 минут, никто не вышел. Прошло 15 минут, никто не вышел, но в кабинете было тихо. Прошло 20 минут, ситуация не менялась. Через 30 минут в коридорчик вышел один доктор и сказал:
– Мамочка, давайте сделаем, как вы предлагали.
Я, конечно, мысленно произнесла любимую фразу всех мам «А я же говорила!», но молча зашла в кабинет, села в стоматологическое кресло, посадила к себе на колени Надю, велела открыть рот, закрыла ей глаза своей ладонью… и доктор за пару секунд вырвал нам передний шатающийся зуб.
Должна сказать, что никакой психологической травмы Надя от моего способа вырывания зубов не получила. А свой многострадальный зубик она вечером отдала мышке. Боюсь, что травму получил стоматолог. Нет, Надя его не кусала. Но доктору пришлось признать, что весь его многолетний врачебный опыт с детьми пошел, как говорится, коту под хвост. А всего лишь надо было поверить маме, которая лучше знает, как надо, и дальше бы жил со своими иллюзиями.
Глава 10Мамам надо чаще слушать папу
Рядом с мамой тепло и уютно. Это знает каждый ребенок. Наверное, именно поэтому дети так любят забираться к маме в постель и спать там, хотя у большинства детей есть собственная кроватка с собственными подушечкой и одеялком. Но с мамой спать спокойнее. Мама же, как Оле Лукойе, умеет раскрывать над своими детьми цветные зонтики с хорошими снами.
Мамы умеют лечить. Они точно знают, что надо делать, когда у малышей жар или кашель. Они тогда заваривают горячий-прегорячий чай с малиной или медом и уговаривают пить его маленькими глоточками, чтобы согреть горлышко, но не обжечь его.
Моя мама, когда я болела маленькой, готовила мне самый вкусный в мире куриный бульон и читала русские былины. Я больше никогда и нигде не пила такого вкусного бульона. И я не люблю читать былины, когда нет температуры.
Мамы вообще умеют многое, и иногда дети думают, что на мамах держится весь этот мир. Но это не так. Мамы хрупки и никогда не справятся с этим миром в одиночку. Для этого в нашем мире есть папы.
Папы, конечно, не умеют готовить выздоравливающий чай, спать на краешке кровати, чтобы их отпрыски могли удобно чувствовать себя на их спальном месте, и уж тем более ничего не понимают в сонных зонтиках, зато они понимают многое другое в этом мире. У них трезвая голова, они всегда правильно оценивают ситуацию и видят перспективы развития событий, и у них нет маминых зашкаливающих эмоций, что опять-таки дает им возможность всегда думать головой.
Вы когда-нибудь видели, чтобы папа восклицал, хватаясь за голову: «О, я не знаю, что делать! Как дальше жить?» Или что-то вроде этого? Я за свою детскую и взрослую жизнь такого не видела.