– Доброе утро, милая, – поприветствовала ее мама, едва Бри перешагнула порог кухни. На той был короткий топик, обнажающий талию – талию пятидесятилетней женщины, откровенно говоря. Мама надевала его только для занятий гимнастикой, но все-таки. – Я приготовила тебе фруктовый салат.
Бри что-то хрюкнула и полезла в холодильник за вегетарианским беконом для сэндвича. Сегодня был день углеводов.
– Папу снова вызвали на работу, но вечером у нас будет образцовый семейный ужин. Представляешь? Надо приготовить жаркое!
Бри молча поставила сковородку на плиту.
– Я только что вернулась с центрифуги. После сеанса чувствуешь себя так, будто родилась заново. Тебе надо как-нибудь сходить со мной…
Бри шлепнула бекон в масло, и оно тут же начало шипеть и пузыриться.
– Пожалуй, съезжу за продуктами. А ты что будешь делать? Уже есть планы?
Она перевернула бекон.
– Бри! Я спросила, что ты будешь сегодня делать?
Бри наконец соизволила ответить. Целых два слова.
– Смотреть телик.
– И все?
Она кивнула.
– Даже не выйдешь прогуляться? Не встретишься с Холдо?
Бри плюхнула слегка подрумянившийся бекон на белый хлеб.
– Прогуляюсь, когда пойду за фильмами.
– Я имела в виду не это.
– Знаю.
– Мы могли бы съездить в магазин вместе. Положишь в тележку все, что захочешь.
Бри скорчила гримасу, красноречиво говорящую: «Да ты издеваешься надо мной?»
– Ну как знаешь. Кстати, завязывай уже с белым хлебом. Наживешь целлюлит раньше времени.
С этими словами мама наконец удалилась наверх, чтобы сменить топик на нечто более приличествующее ее возрасту.
Нельзя сказать, что Бри ненавидела маму. Особенно после Мук Рождения И Всех Этих Жертв. Она вовсе не хотела быть грубой, холодной или заносчивой. Но Бри – даже рискуя показаться полной сукой – отдавала себе отчет в том, что не уважает маму. Та выглядела вполне удовлетворенной жизнью – обоями на стенах, подтянутыми мышцами бедер, наличием мужа. Самая высокая цель, которую ставила перед собой мать, – в очередной раз предаться шопингу. Поэтому, несмотря на назойливый поток дорогих подарков, теоретически выражающих безусловную родительскую любовь, Бри не могла сказать даже, что мама ей нравится. Да и как может нравиться тот, кого ты не уважаешь? Горькая правда заключалась в том, что мама была в равной мере разочарована в Бри. Без сомнения, ее больше устроила бы такая дочь, как Жасмин Даллингтон. Идеальная пластиковая кукла, с которой можно ходить на массаж и педикюр. Но вместо этого она получила Бри – в комплекте с дурацкими полосатыми колготками, вечно запертой дверью спальни и язвительными комментариями.
Хотя ладно. У кого нет проблем с матерями? Уничтожив сэндвич, Бри отправилась на дело. Натянула шерстяное пальто и зашагала вверх по улице. Стояла мерзкая погода – еще не ливень, уже не морось. Тот тип британского дождика, от которого симпатичные девочки визжат хорошо поставленными голосами, прикрывают головы папками, а потом хнычут об испорченной завивке, как будто это величайшая трагедия в мире (голодающие дети Африки? Нет, не слышали). Впрочем, Бри успела уяснить, что и голод, и африканские дети большинству не очень интересны – если, конечно, о них не рассуждает какая-нибудь знаменитость (в искусственном мехе и без завивки), окруженная толпой репортеров. Бри покачала головой, решительно выкинула из нее мысли об Африке и распахнула дверь магазина с DVD.
Перемены до сих пор не затронули их уединенный, привилегированный городок. Пока весь остальной мир сидел на крючке у интернет-магазинов и торрентов, Бри и ее соседи продолжали ходить в маленький гордый магазинчик с дисками, искушавший зевак глянцевыми плакатами и картинками с попкорном на витрине.
Перешагнув порог, Бри сразу почувствовала себя грязной – будто зашла в секс-шоп или типа того. Хотя была здесь уже восемь миллионов раз (может, чуть больше). Они с Холдо заглядывали сюда почти каждые выходные, пока одноклассники оттягивались на вечеринках, куда их никогда не приглашали. Но сегодня Бри направилась не в их любимую секцию с зарубежными фильмами и артхаусом. Нет. Она свернула в самый позорный угол, куда еще недавно не зашла бы даже под страхом смертной казни.
Романтические комедии.
В глаза сразу бросилось обилие поросячье-розового цвета. Он был в той или иной степени представлен на всех дисках – как и хихикающие актрисы с развевающимися волосами. Бри вытащила один кейс, чтобы прочитать аннотацию.
Дай мне Л, Ю, Б, О, В и Ь, и я составлю из них «вечность».
Анжела всегда считала, что в жизни нет ничего важнее чирлидерства. Пока не встретила Кирка – звезду футбольной команды из школы-соперника. Неожиданно ее идеальная жизнь переворачивается с ног на голову – когда ей приходится выбирать между двумя одинаково жгучими страстями. Кто завоюет ее сердце? Помпоны или король выпускного бала?
– Ох, Филип Ларкин, – прошептала Бри. – Мы больше не в Канзасе.
Ее почти тошнило от отвращения. Когда она дочитала четырехзвездочную рецензию от Teen Here, оно уже сочилось из каждой поры. И все-таки, несмотря на плоских персонажей и явное отсутствие оригинального сюжета, Бри не могла проигнорировать золотые нашлепки на обороте:
Звезда проката.
Главный хит сезона.
А еще не могла забыть разговоры девочек, которые обсуждали этот фильм на переменах. На самом деле он оказался настолько популярен, что у них в школе даже собрали чирлидерскую команду. Насколько помнила Бри, та продержалась два семестра.
Людям нравится подобная чепуха. Это интересно.
Бри со вздохом сунула DVD под мышку. Следующие двадцать минут она провела, наугад вытаскивая диски и читая аннотации, – пока стопка претендентов на просмотр ее не удовлетворила. Тогда она отправилась на кассу и вывалила их перед продавцом.
– Пижамная вечеринка? – спросил он, засовывая «10 причин моей ненависти» в фирменную черную сумку магазина.
– Что? – встрепенулась Бри. Сперва она даже не поняла, что обращаются к ней.
Кассир указал на стопку дисков.
– Вечеринка для девочек? Похоже, вы с подружками собираетесь в кинотрип?
– Мм. Нет. Они все для меня.
Он смерил ее взглядом «Детка, да ты еще большая неудачница, чем я».
– Я-асно.
Бри никогда не была на пижамных вечеринках – по крайней мере, после начальной школы. Никогда не играла в «правду или действие», не звонила нравящимся мальчикам под возбужденное хихиканье подружек, не делилась хитростями французского поцелуя. Картины пропущенных подростковых инициаций одна за другой проносились перед ее мысленным взглядом, пока кассир записывал диски в журнал.
– Их нужно вернуть завтра до семи часов.
– Я знаю.
Глава 8
БРИ ВЫЛЕТЕЛА ПОД ДОЖДЬ и помчалась домой, прижимая сумку к груди так, будто там лежало награбленное. Последний путь назад был отрезан. Она как раз сворачивала на длинную, идеально ухоженную дорогу к особняку, когда в кармане ожил мобильный телефон. Бри выудила его и взглянула на экран.
Холдо. Ну конечно, кто же еще?
– Доброе утро, – сказал он. – Кажется, я в аду. Это ты вчера принесла ведро? Если да, большое спасибо. Часа в три ночи оно мне очень пригодилось.
Бри усмехнулась:
– Да, я так и подумала.
– Кто бы мог предположить, что бургундское вино так коварно?
– И в самом деле.
– Как твоя голова?
Словно в ответ на его слова, лоб пронзило тупой болью.
– Не ахти. Но и не кошмарно.
– Боже, я вчера серьезно перебрал. А ты? Я даже не помню, как ты ушла.
Бри скорчила гримасу. Последняя фраза звучала отрепетированной, и она немедленно заподозрила ложь. Вероятно, Холдо таким образом пытался замять историю с (не)поглаженными ногами? Он вообще про это помнил? Признаться, Бри испытывала облегчение, что он ничего не сделал. Мысль о том, что могло случиться, вызывала у нее тошноту. В любом случае, ей больше не нужно было домогаться Холдо. Только не теперь, когда у нее был План.
– Я тоже почти ничего не помню.
– А…
Значит, он все-таки помнит… Черт, неловко.
– Проснулась утром с блокнотом под щекой.
Холдо засмеялся:
– Алкогольное автописьмо?
– Практически.
– Ясно… – Холдо помедлил. – Что будешь делать сегодня?
Бри взглянула на свисающую с локтя сумку и уже хотела соврать, но в последний момент почему-то передумала.
– Смотреть фильмы.
– Круто!
У Холдо немедленно просиял голос. Голос вообще может просиять? Или так говорят только о лицах? У Бри раскалывалась голова. Скоро ей понадобится одеяло. И углеводы. Очень много.
– Значит, день похмельного кино. Я могу составить тебе компанию. Что в программе?
Бри сглотнула.
Что она могла ответить? Полный репертуар жвачки для мозгов, продвигающей идею, что жить куда легче с симпатичной мордашкой, а влюбляться следует только в капитанов футбольных команд? Бри прошептала в трубку пяток названий, уточнив, что они охватывают диапазон в несколько десятилетий.
Холдо онемел.
– Ты шутишь? – только и спросил он после паузы.
– Нет.
– Могу я узнать, зачем?
В голосе Холдо звучала неподдельная злость. Будто Бри сказала ему, что собирается топить котят или вроде того.
– Мне это нужно для проекта… Над которым я сейчас работаю. Вот и все.
– Для какого проекта? «Лоботомия средствами поп-культуры»?
– Да брось. Я, наверное, единственная девушка, которая не видела эти фильмы.
– Потому мы и дружим.
Бри наконец добралась до дома и принялась с силой вдавливать кнопки домофона.
– Это как-то связано с твоей книгой? – спросил Холдо, не меняя менторского тона. – У тебя депрессия из-за того отказа?
Бри сцепила зубы. Она еще не была готова поделиться с Холдо своей идеей. Не сейчас, пока все так хрупко. Бри где-то читала, что по-настоящему успешные люди не рассказывают о своих проектах до полного завершения. Стоит разболтать всем, что ты собираешься сделать, как друзья принимаются кудахтать: «Bay, круто, какой ты молодец». В результате ты досрочно получаешь медаль на шею, преисполняешься чувства гордости и теряешь мотивацию делать что-либо дальше.