я ненавидят» и «лучше бы я никогда не рождалась», если не чувствует себя очень неуверенной, испуганной или вообще находится в депрессии. Отчасти дочь для нее все тот же ребенок, который раньше задерживал дыхание, пока не посинеет, или закатывал истерики всякий раз, когда желал добиться своего. Матери кажется, тут все осталось по-прежнему, и дочь так говорит и делает только тогда, когда боится наказания или пытается получить то, что хочет. И в то же время мать сомневается. «А что, если дочь действительно верит в то, что говорит? – думает она. – А что, если я и правда причинила ей боль и просто не осознаю этого?» Мать не желает оказаться «запуганной» угрозами и эмоциональными проявлениями своей дочери, но она не может рисковать. А что если ее дочь действительно может пострадать? Дети не ведут себя подобным образом, если действительно не чувствуют себя в опасности или неуверенно. Разве не так?
Ни одна из жертв, описанных в этих сценариях, не доверяла своему внутреннему чутью. Подсознательно они понимали, что защищаются, но сознательно не воспринимали манипулятора как угрозу, как человека, идущего в наступление. С одной стороны, они чувствовали, что другой человек пытается взять над ними верх. С другой стороны, они не видели никаких объективных доказательств своих «внутренних» интуитивных ощущений. И потому в конце концов они стали считать себя сумасшедшими.
Но они не сумасшедшие. Дело в том, что люди сражаются почти все время. А способы, какими пользуются в таких сражениях манипулятивные люди, слишком искусны и хитроумны. В большинстве случаев, когда они пытаются овладеть преимуществом или одержать верх, вы даже не заметите, что вступили в схватку, пока не окажетесь на пути к поражению. Когда манипулятор борется с вами за положение, преимущество или выгоду, он делает это неуловимо, невидимо и скрытно. Именно скрытая агрессия лежит в основе большинства манипуляций.
Живущий в каждом из нас инстинкт борьбы – близкий родственник инстинкта самосохранения [1].
Все мы ведем непрерывное «сражение» за выживание и процветание, но большая часть нашей борьбы не является ни физически жестокой, ни саморазрушительной. Только тогда, по мнению некоторых специалистов, когда инстинкту самосохранения что-то серьезно угрожает, наша агрессивная энергия перерастает в насилие [2]. Но существует и другое мнение. Заключается оно в том, что определенные личности предрасположены к агрессии – в том числе к выраженной агрессии, – даже несмотря на самые благоприятные условия. Однако большинство специалистов сходятся в одном. Что бы ни лежало в основе насильственной агрессии: непривычная, враждебная обстановка, генетическая предрасположенность, чрезмерное давление обстоятельств или любая комбинация этих факторов, – агрессия сама по себе и разрушительное физическое насилие не являются синонимами. И потому в этой книге под термином «агрессия» подразумевается именно та мощная энергия, которую все мы тратим на ежедневные попытки выжить, преуспеть, устранить препятствия на пути к нашим целям и сохранить и защитить то, что мы любим и во что верим.
Люди почти непрерывно сражаются в своей повседневной жизни, даже если не признают этого. Стремление к борьбе – неосознанно и всеобъемлюще. Любой, кто отрицает инстинктивную природу агрессии, либо никогда не видел двух малышей, дерущихся за одну игрушку, либо просто позабыл эту классическую сцену. Борьба – это важная часть нашей культуры. Она вплетена в нашу социальную природу. Мы наблюдаем ее и в ожесточенных партийных спорах за представительскую власть, и во внутренней конкуренции корпоративной среды, и в состязательной системе правосудия. Мы судимся друг с другом, разводимся, конфликтуем из-за наших детей, соперничаем за рабочие места, отстаиваем собственные цели и ценности, убеждения и идеалы. Много лет назад теоретик психодинамики Альфред Адлер заметил, что мы настойчиво стремимся укрепить чувство своего социального превосходства [3]. Сражаясь за личную и социальную выгоду, мы соревнуемся друг с другом за власть, престиж и комфорт. Наша жизнь напоминает бесконечное сражение, и я думаю, будет справедливо сказать: когда люди не занимаются любовью, они, скорее всего, ведут какую-то войну.
В нашей борьбе нет ничего неправильного или вредоносного. Открытая и честная схватка – вполне конструктивный и зачастую необходимый способ отстоять свои законные права. Если мы боремся за то, что нам действительно необходимо, при этом уважая права и потребности остальных и не причиняя им ненужного вреда, наше поведение правильнее назвать ответственностью, уверенностью в себе или ассертивностью. А ассертивное поведение – это одно из самых здоровых и необходимых человеческих поведений. Это замечательно, когда мы способны постоять за себя, когда не зависим от других людей и обстоятельств, когда самостоятельны, самодостаточны и в состоянии добиться желаемого. Но когда мы сражаемся без всякой необходимости или мало беспокоимся о том, как это отразится на окружающих, наше поведение становится агрессивным. В цивилизованном мире бесконтрольная борьба (агрессия) почти всегда превращается в проблему. И пусть человек по сути своей вид агрессивный, но это не делает нас однозначно ущербными или плохими. Исходя из точки зрения, которую активно отстаивал Карл Юнг [4], я осмелюсь утверждать, что причиной зла, которое влечет за собой агрессивное поведение той или иной личности, является ее неспособность контролировать живущий в каждом из нас основополагающий природный инстинкт.
В первую очередь мы рассмотрим две наиболее значимые разновидности борьбы – открытую и скрытую агрессию (другие разновидности, такие как реактивная и хищническая или инструментальная агрессия будут рассмотрены позже). Если вы настроены добиться своего или получить преимущество, но при этом действуете прямолинейно, честно и прозрачно, ваше поведение правильнее называть открыто-агрессивным. Если вы стремитесь одержать верх или взять все под контроль, но при этом достаточно хитры, коварны, изворотливы и желаете скрыть свои истинные намерения, ваше поведение уже следует называть скрыто-агрессивным. Замаскировать явные проявления агрессии и одновременно запугать других людей, чтобы заставить их отказаться от задуманного, сдаться или уступить – это очень мощный манипулятивный маневр. Вот почему для межличностного манипулирования чаще всего используется именно скрытая агрессия.
Я часто слышу, как люди говорят о ком-то, что он ведет себя «пассивно-агрессивно», на самом деле пытаясь описать скрыто-агрессивное поведение. Соглашусь, и скрытая, и пассивная агрессия – непрямые способы агрессии. Но они точно не одно и то же. Пассивная агрессия, как видно из названия, подразумевает бездействие. Ее яркие примеры – разнообразные способы эмоционального давления, когда вы в отместку другому человеку отказываетесь сотрудничать, устраиваете «бойкот», дуетесь или ноете, якобы случайно забываете выполнить поручение, потому что обижены или на самом деле не чувствуете себя обязанными и т. д. Скрытая агрессия, напротив, очень активна, хотя и умело завуалирована. Скрыто-агрессивный человек, когда желает заполучить то, что он хочет, или манипулировать реакцией других, действует крайне расчетливо и хитроумно и при этом старается сохранить свои намерения в тайне.
Любой из нас время от времени ведет себя скрыто-агрессивно, но это не обязательно делает его скрыто-агрессивной или манипулятивной личностью. Личность человека определяется тем, как он обычно воспринимает других людей и мир в целом, как относится к ним и взаимодействует с ними [5]. Это индивидуальный «стиль поведения» или привычный, укоренившийся способ действия, которым человек пользуется постоянно, справляясь с самыми разнообразными ситуациями и добиваясь от жизни необходимого. Некоторые личности могут быть очень жестоки в отношениях с другими людьми, умело скрывая свой агрессивный характер или даже убедительно демонстрируя внешнее обаяние. Они способны добиться от вас, чего хотят, но при этом не выдать себя, до конца выглядеть вполне дружелюбными и добродушными. Скрыто-агрессивные личности различаются по уровню жестокости и степени отклонений в поведении. Лучше всего нам расскажут о манипуляциях в целом яркие конкретные примеры, поэтому в книге пристальное внимание будет уделено некоторым наиболее проблемным скрыто-агрессивным личностям.
Долгое время меня беспокоил вопрос, почему жертвы манипуляций плохо понимают, что на самом деле происходит в манипулятивных взаимодействиях. Поначалу мне так и хотелось обвинить их самих. Но со временем я осознал, что у них есть веские причины оказаться обманутыми:
1. Агрессия манипулятора не очевидна. Мы можем интуитивно почувствовать, что нас пытаются подавить, получить над нами власть или добиться своего, и потому испытываем бессознательный страх. Но поскольку мы не в состоянии четко и ясно доказать, что на нас нападают, то продолжаем сомневаться в правильности наших ощущений.
2. В арсенале у манипулятора – мощные методы обмана, в которых трудно распознать хитрую уловку. Используя нас, он легко создает впечатление, что поддерживает, сочувствует, заботится, защищает – да любое другое, но при этом тщательно скрывает, что на самом деле пытается заполучить преимущество над нами. Его доводы всегда достаточно разумны, чтобы ввести в заблуждение, внушить другому неуверенность в собственных ощущениях. Тактика манипулятора мешает человеку осознать и ясно увидеть, что с ним борются за власть, и одновременно заставляет жертву занять оборонительную позицию. С подобными методами манипулятору достаточно одного-двух рассчитанных ударов – и нужный эффект уже достигнут. Трудно ясно мыслить, когда вас с силой раскачивают на эмоциональных качелях, и потому слишком мала вероятность распознать манипулятора и вывести его на чистую воду.