лю с кем-то другим — угрозы перестают производить на меня впечатление. Дело в том, а хочу ли я кого-то вообще помимо него? О Мино я до сих пор запрещала себе думать, понимая, что с Сынри тогда будет невыносимо, но не значило ли это, что я всё-таки хочу кого-то другого, и единственным в своей жизни Сынри оставлять не хотела бы? Да, наверное, даже Тэяна на его месте я бы увидела с большим удовольствием… он желал меня, но как-то не пошло, как-то сочувственно, имея совсем другое на сердце, нежели Сынри. В Тэяне предугадывалась возможность нежности, и мне хотелось бы испытать её, просто чтобы почувствовать, каково это, спать с тем, кому ты не безразлична? Перед глазами опять предстал его торс. Не вызывавшие прежде никаких эмоций, его татуировки показались манящими. Провести по ним пальцами… Внизу живота стало образовываться то чувство, что зарождалось, когда Сынри возбуждал меня. Легкая тяжесть от прилива крови. Но я ещё даже ничего не сделала — всего лишь представила, как Тэян лег бы на меня сверху… А, плевать, пока нет того, кто мною сейчас владеет, я представила Мино, закрыв веки. Ноги подогнулись, будто мышцы кто-то натянул. Мино… неужели я всё-таки люблю его? Я хочу, чтобы он делил со мной постель, чтобы раздевался и ложился рядом, чтобы брал меня так, как берёт Сынри, или как-то иначе — как ему будет угодно, пусть только это был бы Мино… Теперь, когда он уверен, что я шлюха, наверняка не стал бы упираться, намекни я ему, что хочу его. Или стал, разочарованный моим обманом? Я не знаю, выдержу ли встречу с ним, доведись таковой случиться. Лучше пусть её не будет. Джиён разрушил между нами все возможности. Даже если я когда-либо скажу правду Мино, будет лишь хуже. Как неприятно станет ощущать себя двумя дураками, обведенными Драконом. А сам, небось, спит сейчас с Кико, радуясь жизни, сочиняя очередные подлости. Как Кико его терпит? Знает ли она, что он представляет других, когда спит с ней? Или это был очередной обман меня? Не верю я, что мужчина станет представлять ту, которую сам же отправил в портовый притон, где мало кто смог бы выжить. Это всё равно, что мне начать представлять его сейчас… Я и Джиён… уже не в первый раз мне приходит на ум эта мысль, и, раздираемая злостью, я откидываю её, ненавидя его и заменяя фантазии на то, как я заставила бы его страдать, плакать, мучиться. Нет, по сравнению с ним даже Сынри прекрасен в роли любовника, лучше он, чем то чудовище. Даже если Джиён в постели (хоть где-то же должен быть?) ласковый, безотказный, уступчивый и самоотверженный. Какой он вообще там, на самом деле? Ведь то, что я видела с подачи Сынхёна — постановка. За закрытой дверью, без посторонних глаз, он наверняка другой. Да пошёл он! Психанув, потрясла я головой, убрав с себя руку и перевернувшись на бок. Зазвонил телефон. — Алло? — подняла я, на миг испугавшись, что Джиён мог бы как-то до меня дозвониться, реагируя на мысли о себе, ведь он мои почти беспрепятственно читает. — Привет, ещё не спишь? — услышала я Сынри. — Нет, собиралась, но не заснула пока. — Без меня не спится, да? — ухмыльнулся он. Я только что представила себя в постели почти со всеми известными мне в Сингапуре мужчинами, выбирая, кто бы лучше подошёл. Сообщить ему, что не спалось из-за этого? — Да, — и вместо какой-либо колкости, я вздохнула: — Одиноко. — Потерпи ещё денька три, — успокоил он меня, как-то поведясь на то, что это относилось действительно к нему. — Я тоже начинаю скучать по ночам, зато когда вернусь, у тебя уже там всё кончится… — Ты хочешь сказать, что в Сеуле не снимаешь на ночь шлюх? — поймала я именно этот смысл его признания. Если он по мне скучает, то не трахает других. Правильно? Сынри замолчал, будто ему не нравилось моё замечание. — Мне некогда этим заниматься, тут дел — выше крыши, — деловитее и резче бросил он. — Ну ладно… надеюсь, что это так. — У меня звонок на второй линии. Позвоню завтра, спокойной ночи! — быстро попрощался он. Я не верила, что Сынри способен хранить верность, но мне нужно было получить какой-то гарант, прежде чем он пойдёт по женщинам дальше. Через день я опять воспользовалась услугами Тэяна, чтобы пройтись и затариться продуктами. Сидеть в квартире безвылазно было безумно тяжело. Занятия языками не могли заполнить все шестнадцать-семнадцать часов бодрствования, хотя я и на китайский уже стала поглядывать, для разнообразия. В особняке Джиёна было немного просторнее, и там меня тоже регулярно вывозил Мино куда-нибудь, но там и сам дом стоял фактически на природе, а мне, выросшей в деревне, было необходимо вокруг что-то естественное, мегаполис со всех сторон удушал, и четыре стены бетонной коробки — невыносимо, пусть даже из окон потрясающий вид и днем, и ночью. Общаться с Тэяном было проще, чем с Сынри, но после своих фантазий я уже не так свободно заводила беседы, ругая себя мысленно за то, что позволила татуировкам растревожить меня. Стараясь не смотреть на них, вечно открытые из-за минимальной одежды на мужчине сверху, я лишь поддерживала разговор, который большей частью вел Тэян, но замечая, что сегодня прогулка не ладится, он не стал отягощать меня и закруглил быстрее. Вновь расставаясь в прихожей, он осмелился спросить: — Что-то произошло, или у тебя просто нет настроения? — Всё в порядке, просто… — я подумала, чем можно обосновать свою задумчивость? — Сынри завтра возвратится. — Так быстро? — Разочарование проскочило на лице Тэяна. — Значит, завтра… — Да, он и не обещал отсутствовать долго, но я успела перестроиться, — я выжала из себя улыбку. — Теперь придётся привыкать обратно быть с ним. — Тебе с ним нехорошо? — слегка нахмурясь, задал вопрос мужчина. — Я не люблю его. И ничего к нему не испытываю. Этого достаточно, чтобы описать, каково мне? — Тэян насупился, опустив взгляд и о чем-то размышляя. Ключи на металлическом кольце закрутились на его пальце. — Возможно, я был не прав, привезя тебя к нему. Судя по тому, что Джиён помиловал меня, я мог бы попробовать оставить тебя у себя, но не хотелось рисковать тобой. — Мы встретились глазами. — Ничего, когда Сынри сказал Джиёну о помолвке, его лицо стоило многого. — Ключи перестали крутиться. — Помолвке? Какой помолвке? — Если Тэян до сих пор человек Дракона, стоит ли выдавать, что это розыгрыш? — Сынри решил со мной обручиться, — выбрала я скрытность. Сказать, что мой собеседник изумился — ничего не сказать. Если на Джиёне нужно было успеть заметить удивление, то на Тэяне оно прорисовалось ярче некуда. — Но… ты всё равно его не любишь, и ничего не чувствуешь? — Я пожала плечами. Что десять раз повторять то, что является фактом? Посомневавшись, мужчина поинтересовался: — А если бы я сделал то же самое, ты бы выбрала меня? Или тебе, всё-таки, на самом деле не хочется, чтобы тебя вообще кто-либо трогал? — Теперь удивление отразилось и на мне. Он шутит? Тэян и помолвка, Тэян-жених, женатый Тэян — это не вписывалось в его образ совершенно. — Зачем ты спрашиваешь? — Как ты думаешь? — убрав ключи в карман, Тэян подошёл ко мне и, подняв руку, коснулся несмело щеки. — Ответь, тебе все одинаково неприятны, или у меня бы был перевес? — Я отношусь к тебе лучше, чем к Сынри, — честно сказала я. Сжав свои пальцы на его руке, я пыталась остановить её, но убрать не хватало решительности. Меня грело его теплое и трогательное касание. Тэян приблизился ещё и, не встретив сопротивления, поцеловал меня. Закрыв глаза, я со странным для себя удовольствием встретила его губы, но, несмотря на сдержанность и мягкость поцелуя, отстранилась первой, загнанно воззрившись на мужчину. — Зачем это теперь? Ты отказался от меня, когда спас от Зико… — Я не отказывался! Я не хотел, чтобы с твоей стороны это было платой за спасение! — опешил Тэян, опустив руку, упавшую с моей щеки. — Я не хотел принуждать и вынуждать, пока ты не захотела бы сама. — Но теперь я у Сынри, и это всё не имеет значения. — Если ты хочешь — имеет! — Тэян подступился ко мне и, опять целуя, прижал к стенке. Его грудь, хоть и через майку, та, которую я воображала перед сном, втиснулась в мою. Его ладони не полезли лапать меня в места позапретнее, а только схватили за талию, крепко и твердо, будто Тэян был из камня. В ход пошёл язык, и я, к своему стыду, приняла его, отвечая тем же. Это был не Сынри, это был не какой-нибудь похотливый клиент (хотя без похоти Тэян тоже не полез бы), а тот, кто рисковал ради меня жизнью, кто помогал мне не раз, кто видел во мне не только вещь для удовольствий, но и человека. Он готов был терпеть, ждать, не желая, как и я, секса без души, в виде благодарности или подачки. Его пальцы расстегнули пуговицу на моих шортах и я, не заметив, когда обняла его за шею, почти позволила ему снять их с меня, когда в голову полезли нехорошие мысли. Почему Джиён простил его? Почему он ничего с ним не сделал? Уж не взамен ли на то, чтобы погубить меня как-то более коварно, заставив поверить, что он добрый и хороший, а потом разочаровав, как я Мино? А что, если Тэян делает это всё за деньги и прощение? К тому же, Сынри выбросит меня, оставив беспомощной, если я изменю ему и, не исключено, сам Сынри попросил Тэяна проверить меня. Кто знает? Я ничему не верю в Сингапуре! Ничему! Я оттолкнула Тэяна, оставшись с припухшими губами, раскрасневшимся лицом, вздымающейся грудью. Да и он не далеко от такого вида ушел. — В чем дело? — Ни в чем. Просто нет. — Я тебе неприятен? — И это тоже нет. Но между нами ничего не будет, — поправив волосы, я добавила: — Сейчас, по крайней мере. — Но завтра вернётся Сынри! Ты могла бы определиться именно сейчас, и если ты скажешь, что согласна быть со мной… я заберу тебя. И у нас тоже будет помолвка, — Тэян вновь попытался обнять меня. — А можно и без неё, сразу расписаться… — Какая глупость, у меня документов нет! — вытянула я руки, упираясь. Я ушам своим не верила, что он говорит? — Значит, повенчаемся. — Руки мои ослабли и сдались. — Я тоже христианин, как и ты, поэтому проблем не будет. — Повенчаться…. Повенчаться… стать женой перед Богом. Меня затрясло, и я не смогла даже встретить взгляд Тэяна. Такого не может быть, это обман! Как сутенер, тот, кто унижал меня, издевался надо мной и искал мне клиентов, может хотеть быть моим мужем? — Я люблю тебя, Даша, люблю, как любят в последний раз, — прижал он меня к себе так сильно, что заныли плечи, обхваченные им. — Я такой уже никогда не встречу, я хочу быть с тобой, хочу забрать тебя. Я хочу то, чего хотел лишь однажды с другой женщиной — я хочу семью. Мы сможем нормально и счастливо жить, Даша, — стал целовать он мои щеки, глаза и скулы. Неужели это не ложь? Дьявольские козни порой бывают очень умелыми. Дьявол, он же Джиён, умеет искушать. Деньгами он искушал, смертью пугал, почему бы теперь не позабавиться, найдя того, кому я поверю? — Сможем, если ты перестанешь работать на Джиёна, — произнесла я, осторожно выбравшись из его рук, подозрительно глядя на него. Тэян прищурился бы, коли его глаза и так не были узки, как зазор между прикрытыми жалюзи. — Как я могу перестать на него работать? И дело не в том, что другие кланы меня не примут, а если и примут, то на самый низ иерархии, потому что я перебежчик, а в том, что я ценю и уважаю Джиёна, и не брошу его. — То-то и оно. Ты уважаешь его настолько, чтобы играть по его правилам… и уничтожить меня. — Тебя? — Тэян раскрыл глаза шире. — Даша, что ты говоришь? Я не знал, что он отправляет тебя в нижний бордель, а как узнал, сразу же поехал туда, чтобы забрать… — Потому что Джиён никогда не соб