Тело
Мы шли по залу к вип-кабинке, и я, осознавая, что сейчас предстоит, едва докричалась до Джиёна сквозь музыку:
— Я не хочу обсуждать это с Сынри при всех! Пожалуйста, можно отойти куда-нибудь? — Мужчина повернулся, окинув меня холодным взглядом. Слёзы катились из моих глаз, и я сама не верила причине, но это было потому, что он закурил. Я… я не думала, не могла предположить, что он так легко и вмиг оборвёт все мои достижения, что цифры на часах послужат для него лучшим доводом, чем все наши разговоры и договоренности. Он просто перелистнул страницу, или даже вырвал её, и неделя не просто кончилась — её не стало. Он обратился тем Драконом, который протянул мне пистолет, и я не знала, как наказать себя за это, но в десятый раз я умудрилась забыть о том, каков Джиён, несмотря на то, что он мне напоминал и показывал, напоминал и показывал. Не он обманывал — я обманулась. Моя вера, моё доверие. И это было больно, так больно, словно сигарету он потушил о моё сердце, а не о пепельницу. — Ты, кажется, задержалась в роли королевы. Твоё «хочу» больше никого не интересует, — он желчно улыбнулся. — Но здесь гремит музыка, и я сам не намереваюсь орать. — Дракон пошёл дальше, и я едва успевала перебирать ногами по ступенькам, так, чтобы не скатиться с них. Руку мне никто не подал. Мы забрались на вершину, и Мино, увидев моё заплаканное лицо, тотчас поднялся. Джиён направился прямиком к Сынри, поэтому парень, бросив быстрый взгляд на босса, подступил ко мне. — Что случилось? Джиён что-то сделал? — Мне было невыносимо смотреть на того, кто хотел бы помочь, но не мог. На того, за кого я боялась, что он попытается осмелиться, ведь тогда ему будет несдобровать. Пусть лучше трусит и ставит на первое место деньги, а не меня. Так будет безопаснее для него. — Ничего необычного, — вытерла я щеки. — Мы говорили о моём возвращении в Россию, которому не бывать, видимо. Я расчувствовалась, — я попыталась улыбнуться. Тем временем Сынри вылез из-за столика по призыву Джиёна, и они подошли ко мне. Дракон кивнул мне на лестницу. — Идём. — Я, извиняясь, посмотрела на Мино, прерывая разговор, и пошла за ними. Мы втроём вынырнули из зала и забрели за какой-то ближайший же поворот, где коридор вёл в задворки, кулисы клуба. Я шла бы последней, сильно отстав, если бы Сынри, заинтригованный намечающейся беседой, не плёлся рядом. Вообще-то он меня просто разглядывал, но когда я вдруг спотыкалась, выставлял руки, подстраховывая. Но я сразу же отстранялась, потому что мне было противно от этих порочных касаний. Я ещё помнила, как убегала от него в ту ночь, когда он купил меня. Джиён привёл нас в безлюдный кабинет, неизвестно для чего предназначавшийся в обычное время. Предложив нам присесть, сам он оперся на стол, оставшись стоять. — Ты хотел её девственность, Сынри? Я продаю её. Если всё ещё хочешь. — Спрашиваешь? — хмыкнул он, посмотрев на меня. Я села в самый дальний от них угол, перебарывая слёзы. Я не могла сейчас взять и отказаться, ведь это последняя возможность для Вики. Однако я знала, что Дракон не забирает своих слов, и если я передумаю, то снова вернусь в прежнее русло, пытаясь исцелить Мино и имея возможность позже улететь в Россию, если справлюсь. А после ночи с Сынри меня обещали вернуть в бордель. Я ухватилась за мысль о том, что там Тэян. С Тэяном я договорюсь, попытаюсь… каким образом? Став его любовницей? Господи, почему же все так хотят воспользоваться женским телом? Но не всё ли равно уже будет после Сынри? Нет, не всё равно, потому что продать девственность во спасение Вики — это одно, а ложиться под Тэяна ради себя самой — другое. И снова мысли о падшей грешнице, блуднице, об амбициях, что если для других, то герой, а если для себя, то эгоист, и не заслуживаешь хвалы. Нужна ли мне хвала? Нет, мне не нужно ни почестей, ни благодарностей от Вики, я делаю это, потому что считаю правильным. А считаю ли я правильным спасти свою жизнь и избавить себя от череды неизвестных клиентов? Да, я хочу уберечься от этого. С помощью Тэяна? Смогу ли я спать с ним… ведь он пока тот, кто трогал меня откровеннее других, кто был со мной ближе, чем кто-либо другой. И я не возненавидела его. Пусть будет так, после Сынри я вернусь в его руки, и если его предложение ещё будет в силе, то я соглашусь, потому что это наименьшее из зол. Бог свидетель, что любви я не испытываю, и быть с ним не хочу, но ради чего сопротивляться? Чтобы окунуться в большую грязь? До каких пор можно сопротивляться вообще? Мертвой я не пригожусь никому, а живой могу спасти Вику, а если и после этого смогу помочь ещё кому-то? — На каких условиях? — Даша, скажи ему, что тебе нужно, — велел мне Джиён. Не попросил — велел. Я посмотрела на Сынри, ещё дрожа. — Я хочу, чтобы ты выкупил Вику и отправил её домой. Тогда я… я продамся тебе. — Вот такие условия, — развел руками Джиён, глядя на знакомого. — Ты платишь, я организовываю. — Черт, Даша, эта овца тебе так дорога? — хмыкнул Сынри. Мне хотелось швырнуть в него чем-нибудь тяжелым. Я даже осмотрелась, но не нашла ничего под рукой. — Я тоже стану овцой, когда ты сделаешь со мной то же самое, что с Викой? — В зависимости от того, как ты себя поведешь после, — масляно расплылся он. Я сейчас кресло из-под себя подниму и кину в него! Чтоб наверняка зашибло. Джиён оторвался от стола и пошёл к выходу. — Обговорите все детали вашей сделки, скажете мне потом, когда всё должно свершиться. — Не оглядываясь, он вышел прочь, прикрыв за собой. Сынри проводил его взглядом и посмотрел на меня. — Итак, я могу получить тебя, хоть завтра? — После того, что произошло около полуночи между мной и Джиёном, я поняла, что словам здесь верить нельзя, никогда. Только действиям. — Сначала я хочу убедиться, что Вика отбыла на родину. Я хочу увидеть её садящейся на самолёт, и после этого можешь… делать то, что хотел, — я не выдержала его уже фантазирующих глаз. — Думаю, это не займёт больше, чем дня два, — он протарабанил пальцами по подлокотнику дивана, на котором расселся. Расселся так, словно думал, что я уже сейчас отдамся ему. — А мои условия ты помнишь? — Я непонимающе подняла взгляд. — Да-да, они были, — я вяло покачала головой, показывая, что не могу собраться с мыслями. — Ты не будешь сопротивляться и рыдать. Ты адекватно это всё воспримешь, не изображая на лице страданий и не делая такой кислой мины, словно это мука и над тобой творят издевательства. Мне этого не нужно. — Я внимательно выслушала его, вспомнив, что да, он уже говорил об этом. Не расплакаться? Изображать, что всё в порядке? После того, как я вырвалась из борделя, была избита, соблазняема, чем только можно, не плакать над потерей своей девственности от какого-то ненавистного мерзавца, который не знает ничего другого, как иметь девственниц? — А если я не смогу? — Я перепродам ночь с тобой господину Хаши. Уже забыла его? — Тошнота поднялась к горлу. Разве такое забудешь? Нет-нет-нет, пусть будет Сынри, пусть после него будет Тэян, только не то обрюзгшее чудовище, языка которого я даже не понимала! Но и Сынри слишком жесток и многого хочет. — Тогда у меня тоже есть ещё кое-что… обязательный пункт. — Он развернул в мою сторону ладонь, предлагая говорить дальше. Я помялась, прежде чем озвучить потаённые страхи: — Я не должна зачать от тебя, как Вика. Сделай так, чтобы этого не было. — Сынри сложил пальцы домиком и ухмыльнулся самодовольно и недовольно мной. — Я должен натянуть резинку? Очень смешно. По-твоему, я для этого покупаю девственниц? Чтобы лишать себя удовольствия чувствовать всё? Только от них ничего не подцепишь, поэтому можно не мучиться с гондонами. Это неприемлемо, Даша. Клиент я, а не ты. — Тогда ничего не будет, — резко даже для самой себя отрезала я. Вдруг подумав о том, что окажусь ровно в таком положении, как Вика, а меня спасать будет некому, и это меня от моего ребенка будут заставлять избавиться, я осознала, насколько большую жертву приношу, рискуя подобным. Нет, если есть опасность забеременеть от Сынри, то я никогда не пересплю с ним. Нет. — Ну ладно тебе, что в этом такого? Может, ещё твою овуляция просчитаем, чтоб подобрать нужный день? Я плачу такие деньги, чтобы исполнять твои капризы? — не дерзко, но баловано проверещал он. — Нет, так нет, — упершись о подлокотники, поднялась я и пошла на выход. Никогда не позволю сделать мне аборт, никогда не убью ребенка, никогда не забеременею от такого ублюдка, как Сынри. Он подскочил и рванул за мной, поймав меня у самой двери. — Постой-постой, — я попыталась избавиться от его хватки, но не вышло. Он развернул меня к себе. — Ладно, вовремя выну — сойдёмся на этом? — Я не совсем понимала, о чем он. К своему стыду, зная приблизительно откуда берутся дети, я не очень-то знала, как сделать так, чтоб они не брались. Презервативы — это единственная доступная для меня информация, хотя и та теоритически-отдаленная. — Если ты не умеешь уберечься от зачатия, то я не пойду на эту сделку. — Как ты умудряешься во всей этой херне ещё диктовать что-то? — отпустил он мою руку, негодуя. — Почему Джиён позволяет тебе всё это? Он что, посредством тебя со мной решил поиграть? Я думал, что мы с ним честные партнеры в бизнесе. — Я посмотрела на него, прикинув, а возможно ли такое? Чтобы я была орудием против Сынри. Да нет. — Он играет со мной, а не с тобой. И если я с тобой пересплю, мне и так будет очень плохо. Поэтому я не собираюсь приканчивать надежду на какое-либо светлое своё будущее раньше времени окончательно. — Я снова развернулась к двери. Сынри надавил на неё, закрыв. — Хорошо, я натяну эту чертову резинку — довольна? Ещё какие-нибудь ёбаные пожелания? Кунилингус, жениться на тебе после траха? — Мне давно хотелось сделать кое-что. Я с разворота зарядила ему по лицу. Откинув его, он поморщил носом и, фыркнув, посмотрел на меня опять. — Ты совсем охренела? Даже если ты ещё девственница — ты всего лишь мясо, без дня шлюха. Какое ты имеешь право?.. — А ты кто? Царь, Бог, президент? Или если у тебя есть деньги, то ты можешь быть какой угодно тварью? Вот и имей свои деньги, а меня тогда не получишь. Я найду, кто ещё заплатит за Вику, если я ему отдамся. У Джиёна постоянно какие-то товарищи во