Голова болела, как и всё остальное, особенно ноги, бедра и грудь. Соски горели от того, сколько их теребили. Я слышала, как Сынри встал и начал собираться. Меня хватило на один приоткрытый глаз, который проследил, как бизнесмен застегивает рубашку, поправляя манжеты. Молодой мужчина заметил, что я пробудилась и, подойдя ко мне, поцеловал меня в щеку. Я хотела отдернуть лицо, но голова не послушалась. — До вечера, Даша. Мне нужно на работу. — Я промычала «угу», шепча себе, что поднимусь, как только он уйдёт, и что-нибудь сотворю: с номером, с собой, с первым, кого встречу, если успею до того, как сотворю что-нибудь с собой. Быстрее, уходи, проваливай, ненавижу! Звуки улеглись, оповещая о том, что Сынри покинул номер. Можно спокойно полежать некоторое время. Прийти в себя. Или не стоит пытаться? Зачем приходить в себя? Чтобы вечером всё повторилось? Неужели Вике нравилось всё это? Нет, разумеется, она не знала корейского, и не понимала всех грязных слов, что он говорил. И он не был жесток, или откровенно садистски настроен… Просто я не любила его. Просто я любила другого. А какая разница была Вике, если она не была влюбленной до Сынри? Я почувствовала, что на кровать что-то легко опустилось. Непонимающе приоткрыв веки, я увидела напротив кровати незнакомого молодого человека. Забыв о головной боли и разбитом состоянии, я подскочила, натягивая одеяло на грудь. На одеяле валялись брошенные, судя по всему, незнакомцем джинсы и футболка для меня. — Вставай, красавица, пора ехать. — К-куда? — я потерла глаза, просыпаясь. — Кто вы? — В бордель. Меня зовут Зико, Джиён велел мне организовать твою доставку. — Я… я думала, что Тэян сам меня заберет, — покосилась я на лежащую одежду, которая ждала меня. — Тэян? Почему Тэян? — хамовато уставился на меня Зико, жуя жвачку так, словно зевал при каждом движении челюсти. Удивительно, что при этом не чавкал. — Ну… раз уж я возвращаюсь в бордель… просто… мы с ним знакомы… — А-а, — протянул Зико, закивав. — Ясно. Да, ты едешь в бордель. Только не тэяновский, а мой. — Твой? — недоумевающее свела я брови, желая схватиться за голову, чтобы она не гудела. — Да, его ещё иногда называют портовым или нижним. Слышала о таком? — В тот момент, когда я думала, что хуже со мной ничего не случится, Джиён всё-таки придумал, что могло быть хуже. Я с ужасом посмотрела на Зико, гадая, успею полосонуть себя бритвой, или он поймает меня раньше? Парень ждал каких-то моих действий. Я не еду к Тэяну… мне неоткуда ждать помощи. Больше вообще неоткуда. Сынри не приедет вечером, потому что не найдёт меня там, в борделе для вип-персон… я стану портовой шлюхой — вот что уготовил мне Дракон. Пару десятков клиентов в день, пока не сдохну от невыносимых условий. Джиён отправляет меня на смерть, а я собираюсь облегчить исполнение его желания и сдохнуть сама? Будь ты проклят Джиён, если я исполню ещё хоть одно твоё желание! — Мне нужно поговорить с Джиёном. Можешь отвезти меня к нему? — Не велено. — А позвонить ему можно? — Не велено, — флегматично продолжал жевать Зико. — А связаться с Тэяном я могу? — Не-а, — покачал головой парень и посмотрел на время в телефоне. — Собирайся давай, я тут полдня куковать не намерен. Дел хватает. — Выйди тогда, пожалуйста, я оденусь, — просияв широкой улыбкой, где нижний ряд зубов было видно почти до самых дальних, Зико плюхнулся на стул возле моей постели, показывая, что не сдвинется с этого места, с которого намерен следить за каждым моим шагом… — Не велено, — забавляясь повторением этого слова, ещё раз заявил он. Итак, Джиён всё-таки не хочет моей смерти, правильно ли я понимаю эту заботливую охрану? Что ж, ёбаный король, играем дальше.
Нижний бордель
Одеться пришлось перед Зико, под его внимательным взглядом, сопровождающимся круговыми движениями нижней челюсти. Когда-то меня так же заставил сделать Тэян, но от этого мне не стало легче повторять подобное. Вместе с шампанским выветрилась часть равнодушия к происходящему. Мне по-прежнему не всё равно на то, что творится, и от этого даже как-то обидно. Мне хотелось бы стать ледяной и ничего не чувствовать, но не получилось. Сколько ещё придётся стерпеть, чтобы доставить Джиёну удовольствие тем, что я сломалась? Ведь именно этого он хочет? Не убить меня, нет, а сломать. Но, мне кажется, если я попытаюсь обмануть его, что это случилось, то всё равно не выйдет. Он один раз посмотрит на меня и поймёт, приняла я его циничные убеждения или нет. А как их принять? Согласиться с тем, что трахаться без любви или за деньги — это нормально? Или делать всё только ради себя — это нормально? Сколько неправильных вещей я должна одобрить, чтобы стать бездушной и циничной? Признаюсь, я почему-то уже не жалею Вику, а ненавижу её. Ей было бы в радость занять моё место этой ночью, а мне было бы счастьем оказаться на её месте в самолёте. Почему всё не могло поменяться? Почему Сынри не захотел взять себе ту, которой он нужен, а заинтересовался мной, которая его презирает? Почему Джиёну обязательно издеваться надо мной, той, которая ни в какую не хочет принимать его мировоззрение? Почему мы все стремимся к тому, чем не в силах завладеть? А к чему сейчас стремлюсь я? Я бы просто хотела очутиться на свободе, без присутствия кого-либо связанного с Драконом. Уйти, сбежать, идти куда-нибудь в одиночестве, не чувствуя ничего, не думая ни о чем.
Видимо моё сосредоточенное лицо насторожило Зико, потому что он сказал: — Смыться от меня не пытайся, всё равно поймаю. И на помощь не зови — тут везде люди Джиёна. Не помогут. — С осознанием этого мне пришлось покинуть номер в его сопровождении, а затем и шикарную гостиницу, которую я никогда в жизни не смогла бы себе позволить, тем более те апартаменты, что снял для нас Сынри. Для нас? Нет, он снял их для себя. Он сказал, что берёт то, что престижно, только это его и интересует. Он получает удовольствие от вещей, которыми хотели бы обладать другие. И Мино был падок на порочных женщин, значит, ему тоже притягательнее те, которых хотят и другие. Все хотят чего-то общепризнанно значимого. Из подобной скудности ума здесь, кажется, выделяются два человека. Джиён и я. Мне никогда не нужно было что-то модное или популярное, а Джиёну это уже не нужно. Это он законодатель моды, это все вокруг начинают любить то же самое, что он. Я пыталась думать о чем угодно, только не о том, куда меня везут. Нижний бордель. Не глядя можно было предположить, какой это ад и ужас. Десятки клиентов в день… у меня пересохло в горле, и я пожалела, что второпях ничего не съела и не выпила в номере. — Я смогу позавтракать там? — спросила я, уже сидя в машине. Зико, повернув ключ, сально ощерился. — Посмотрим. Там есть определенные правила питания. — Мне не понравилось его ехидство в голосе. — Какие? — Еду получают только те, кто обслуживает клиентов, — он покосился на ме