ым, голос железным, ровным, свободная рука лежала на клавиатуре, когда он разворачивался к столу, и что-то пропечатывал там быстро. Хотя наряд его был уже привычным: строгий костюм. Видимо, он не утруждает себя разницей во внешнем облике, когда отдыхает и когда работает. Да какая, в самом деле, разница? Пусть и путаны в борделе посмотрят на представительного джентльмена. Наконец, его взгляд задел меня, и он перестал крутить под собой стул. Что-то быстро и четко проговорив двумя фразами, он отвел телефон от лица, нажав на экране кнопку. — Вот так, действительно, сюрприз, — отложив айфон, он мельком посмотрел на Тэяна. — Когда я попросил узнать, куда же она делась, я не подразумевал, что мне это так срочно, но доставка в офис, несомненно, радует, — Сынри расплылся. — Но что-то меня настораживает. В чем дело, Тэян? Зачем она мне тут? — С твоего позволения — мы присядем? — полюбопытствовал сутенер и, не дожидаясь согласия, выдвинул стул мне и себе, и когда мы уже опускались, Сынри произнес: — Конечно, прошу. Кофе? — Тэян покачал головой, и Сынри посмотрел на меня. Мне сделалось не очень хорошо, но я старалась забыть о том, что было позапрошлой ночью. Нет, забыть не получится, но хотя бы не думать об этом я смогу? Как можно не думать, ведь этот мужчина лишил меня невинности, заставив ощутить себя грязной и дешевой. Бессмысленной и навсегда потерянной. — А ты? — уточнил он у меня. — Если от кофе твоей секретарши мои губы не станут такими же, как её, то я рискну. — Мне необходимы был сарказм, яд и ехидство, чтобы пережить общение с ним, чтобы суметь окрепнуть и отдать себя в его руки. Если я буду по-прежнему сломанной и разбитой, то я растворюсь и рассыплюсь окончательно под его властью. Буду уничтожена, как Вика, только она сдалась по любви, а я сдамся от безвыходности и отвращения. Сынри ухмыльнулся моему замечанию. — Тебе не нравятся её губы? — Они похожи на петушиные гребешки. Мама иногда готовила нам их, но у меня всегда они вызывали легкую неприязнь. — Лицо Сынри несколько изменилось, не то представив что-то, не то и без обработки информации ощутив брезгливость. Тэян подавил усмешку, увидев эту мимику знакомого. — Даша, что ты делаешь? Девушка может лишиться работы, если у Сынри будут нехорошие ассоциации с её губами. — Тот постарался сделать вид, что подобного не произойдёт, нажав на кнопку внутренней связи и попросив принести два кофе. «Два кофе» я каким-то образом поняла даже на китайском. Этот неутомимый бабник ещё и полиглот? — Разреши перейти к делу? — попросил Тэян и получил кивок. — Ты спросил, зачем я привёз её сюда? Я объясню. — Скрестив руки на груди, мой спаситель прищурился. — Я хочу отдать тебе её насовсем. — Насовсем? — недоумевающее вытаращился Сынри. — Зачем она мне насовсем? — Я так и знала, что одним из первых вопросов будет подобный. — Прежде всего уточню: это бесплатный подарок. — Что за щедрость от Джиёна? — подозрительно хмыкнул Сынри. — Джиён тут ни при чем. Он бы не продал тебе её и за миллионы. — Да? А что же он сделал позавчера, по-твоему? — хохотнул генеральный директор. — Это были его личные разборки с Дашей… увы, иногда он плохо поступает даже с теми, кого любит. — Любит? Джиён? — теперь Сынри засмеялся в голос. — Ты ещё бы сказал, что дьявола замучила совесть. Тэян, ты в своём уме? Зачем ты притащил мне сюда эту русскую, тем более, если без ведома Джиёна? — Затем, что я хочу спасти её от Джиёна, иначе он доведёт её до чего-нибудь ужасного, возможно, до смерти. — Так может, это ты её любишь, а не он? И ты хочешь, чтобы я взял на себя ответственность за её свободу, может быть, выкупил её, потому что у тебя нет таких денег? А потом что — отдать тебе? — Нет, я же говорю, она твоя навсегда, — Тэян вздохнул, осознавая, что брался за тяжелое дело, но взялся, и его придётся довести до конца. Если получится. — Да, я переживаю за неё, потому что она мне нравится. Я могу попытаться объяснить тебе это, но вряд ли ты поймёшь… я не хочу её трахать. То есть, она и меня способна возбудить, как женщина, но мне дороже спасти её, чем поиметь, потому что я понимаю, что это стоящий многого человек, и мне бы не хотелось, чтобы Джиён его уничтожил. — Ну а мне-то что до этого? — вздохнул Сынри, положив перед собой руки на стол. — Да, я ещё хочу её, и возьму прямо сейчас, если ты мне предлагаешь, на день, два… неделю — кто знает? Но если Джиён потребует её обратно, то почему я должен ему отказать? — Потому что тогда вряд ли мы её ещё когда-нибудь увидим. Он убьёт её. — Не знаю, бравировал Тэян или в правду так думал, но даже я поверила в это и меня затрясло. — Убьёт, потому что любит? — покривился Сынри от отсутствия логики. Да-да, согласна, я тоже в это не верю. — Сынри, — наклонился вперед Тэян, заговорив доверительнее и дружелюбнее. — Мы с тобой столько лет его знаем… скажи, у него были когда-нибудь слабости? — Нет, — не думая, уверенно заявил молодой мужчина. — Вот именно. Его никогда и ничего не волновало. Его невозможно было шантажировать, его нечем было подкупить, его нечем разжалобить, на него невозможно повлиять. Было. Так было до того, как появилась Даша. Он сам не осознавал, насколько привязывается к ней. Виданное ли дело, чтобы Джиён поселил у себя кого-то? А чтобы бродил с девицей по Сингапуру, и при этом не трогал и пальцем? — Сынри задумался, слушая это, и, похоже, доводы казались ему внушительными. — Он поздно заметил, что увлекся ей, и решил избавиться от этого чувства. И отдал тебе. Надеялся, что испорченная его уже не будет волновать. Но не угадал, — Тэян так уверено и без запинок говорил, что я дивилась, когда он так удачно спланировал речь своей стратегии? — Он не стал к ней равнодушен после этого, поэтому попытался убить. Да, её не довезли до моего чудесного особнячка потому, что увезли на расправу, и если бы не ты, я бы не поехал и не спас её. Вытащил из лап убийц в последний момент. — Это были насильники, но, наверное, для убедительности стоило назвать их так. Да и разве выжила бы я, накинься на меня все те сволочи? — И теперь Джиён ищет её, чтобы закончить начатое. Он сложный человек, но ты должен попытаться понять… пока она жива, у него есть слабость, он спать спокойно не сможет, потому что думает о ней, потому что хочет её сам, но не может себе позволить, чтобы не увязнуть глубже, чтобы не разрушить образ Дракона, бесчувственного и жестокого Дракона. А когда он её пришьёт — ему полегчает. Время излечит и он забудет. — Сынри хмуро это всё дослушал, посматривая на меня, как на что-то новое, не ту Дашу, которую поимел, а некую инопланетянку, с тайной миссией, внутри которой содержатся зачатки внеземной жизни, и я не то несу угрозу для человечества, не то спасение для него же. — И почему я должен помешать Джиёну, если это всё так, избавиться от душевных мук? — Сколько ты платишь ему за возможность вести свои дела в Сингапуре? — сменил тему Тэян. — Много, — хмыкнул Сынри. — А теперь представь, что у тебя в руках ключ к небывалым скидкам. Джиён пойдёт на многое, чтобы получить этот ключ обратно. И если я ошибусь, и никаких предложений не последует — можешь отдать ему Дашу или деть её куда хочешь. Однако подумай сам… ты сможешь диктовать условия. Не он тебе, а ты ему. Диктовать условия Дракону. Ты когда-нибудь слышал что-нибудь подобное? — Сынри облизнулся, одновременно с этим зажегшись азартом. Даже его глаза наполнились энтузиазмом. Формулировка показалась внушительной и мне. — И… хочешь сказать, что пока в моих руках будет Даша — королем Сингапура буду я? — Меня пробрал озноб. Все эти титулы оставили во мне налёт чего-то тяжелого, нестерпимого, горько-душного, но при этом с отзвуком последних минут жизни моей надежды, той, которую следовало написать на песке вместо слова «боль», потому что, видимо, всё-таки вода не смывает, а распространяет то, что мы в неё отправляем. — Ты будешь иметь почти неограниченную власть здесь до тех пор, пока Дашу будет хотеть Джиён, — поправил Тэян, не давая ложных надежд на корону и трон. — А вот расхочет ли он её? Неизвестно. Пока что, судя по всему, она единственное его желание. Она, или её смерть. И они обе в твоих руках. — Я посмотрела во взгляд Сынри, и поняла, что наживка проглочена. Все эти одурманивающие и вводящие в заблуждение слова Тэян изрек умело, очень убедительно. Он создал для меня платформу на некоторое время, чтобы я спряталась пока что, успокоилась, потому что если Джиён не начнёт требовать меня или пытаться забрать — миф развеется. А я вовсе не собиралась быть выброшенной на улицу, чтобы со мной вновь пытались сотворить, кому что заблагорассудится. Я должна привязать к себе Сынри, сделать то, что мне давно советовали все, Тэян о разных клиентах, Мино о Джиёне: соблазнить и очаровать кого-то влиятельного, чтобы спастись. После всех мучений и пережитого, я поняла, что мне не только нечего терять больше, но и что лицемерие и обман кого-то — ничто, по сравнению с тем злом, которому я послужила причиной по принуждению. Какую травму я нанесла Мино! Какой опасности подвергается Тэян! А ведь чтобы этого избежать, мне стоило принять правила Сингапура и превратиться в продажную женщину. Продавать тело за определенное вознаграждение. К тому же, что плохого в том, чтобы обманывать подлецов? Что плохого в том, чтобы использовать мерзавцев? Что плохого в том, чтобы наказывать настоящих тварей? Я вовсе не возомнила себя карающим мечом божьего возмездия, но откуда ещё ждать справделивости, если не творить её самостоятельно? — Я возьму её… — осторожно произнес Сынри. — Но если пойму, что это какая-то ловушка, или что Джиён способен развязать со мной войну, которая мне не нужна… я не буду рисковать собой. — В кабинет вошла секретарша с подносом. Всё так же улыбаясь, она дошла до стола и выставила на него две чашки с кофе. Мы все молчали, пока она это делала. Когда дверь за ней закрылась, первым заговорил Тэян: — Господи, у неё, и правда, ужасные губы. — Лицо Сынри потемнело. — Зато у неё красный международный диплом, говорит на нескольких языках и…да что вы привязались к её губам?! — Ничего, просто у меня параллели ещё более дикие, чем у Даши, — прикрыл усмешку кулаком Тэян. — А с какими губами у тебя нет диких параллелей? Такими? — молодой директор указал на меня. Мне захотелось спрятать лицо или поджать губы, потому что на них уставилось четыре глаза. — Такие вряд ли умеют что-нибудь кроме чтения молитв. Или они такие намоленные, что творят чудеса одним прикосновением? — По крайней мере, не создают ощущения, что смотришь в задницу павиану. — Сынри взял золоченую ручку между указательным и средним пальцем и начал ей постукивать по бумагам, лежащим у него под рукой. — А у тебя в борделе все бляди — красавицы? — непонятно, за что больше обиделся он, за свою секретаршу или за собственные вкусы, навязавшие ему выбор подобной сотрудницы? — Не все, но так которых я красивыми не считаю — тех и не трахаю. — Ладно, — прервал это направление беседы Сынри, поднявшись. Всем уже было понятно, что он спит с этой девицей, но, раскритикованная со стороны, она сделалась ему менее интересной. Тем более при таких сравнениях. — Мне нужно заканчивать дела. Вроде бы мы обо всём договорились? Я заберу Дашу с собой после работы. Но если что-то пойдёт не так… — Сначала позвони мне, — попросил Тэян, тоже поднявшись. Я встала следом. — Пожалуйста, сообщи мне о любых изменениях в своём решении. — Хорошо, — они пожали друг другу руки. Я как-то не была готова так бы