ельности, что развивают окружающие.
Ри, заметив, что я снова уплыла мыслями далеко от крыши, подсел ко мне, тесно прижавшись к плечу и тем самым выводя из состояния внутреннего равновесия. Скосив на него глаза, вопросительно изогнула бровь:
– Что?
– Да вот это я хотел бы поинтересоваться, что, собственно, происходит? – В голосе аронта послышались недовольные нотки.
Скрывая улыбку, делано пожала плечами:
– А разве что-то происходит?
– Ну, судя по тому, что ты стала прятаться в комнатах, Аста носится по всему замку, уничтожая всё, что попадётся по пути, и сживая со свету обслугу, а Аэрис не появляется с чердачных помещений, отведённых ей под лабораторию… Знаешь, я вообще-то редко когда испытываю состояние тревоги, но сейчас у меня возникает стойкое ощущение, что от меня скрывают далеко не маловажные факты! К тому же у меня уже рука отнимается от одной только мысли о том количестве корреспонденции, что лежит на столе!
– Бумаги – это зло, не спорю, – кивнула, забавляясь недовольством, отразившимся на красивом лице полукровки. – А чего тебя так поведение наше взволновало? Всё идёт по плану.
– Да? А то, что Аста пинцетом нервные клетки из окружающих вытаскивает, испытывая при этом удовольствие, это нормально?
– Для неё? Ещё как. Кстати, им бы стоило сказать спасибо. Я попросила её быть поаккуратнее и обойтись без ненужных жертв. К тому же надо же нашей любимой блондинке хоть чем-то развлекаться на досуге. С тобой-то такие номера не прокатят, а от меня можно и по пятой точке получить, – весело хмыкнув, осторожно встала и снова потянулась, довольно жмурясь под ласковыми лучами солнца. – Ладно, не ной. Пойдём лучше согласуем список гостей и разберём твои бумажки. Так и быть, сегодня поработаю доброй феей и помогу тебе сберечь ценные нервные клетки.
– С чего такая щедрость? – насторожился Ри, хотя в его голосе можно было распознать и радость.
Нет, до чего же аронт эти бумажки не любит! Даже на помощь наёмного убийцы согласен, лишь бы только не одному страдать!
– Считай, что у тебя сегодня репетиция дня рождения, – хмыкнула, пролезая в чердачное окно. – И это будет мой тебе подарок.
Скептический хмык проигнорировала, двигаясь по очередному потайному ходу в сторону кабинета, принадлежавшего теперь Танориону. При поддержке Сеш’ъяра и молчаливом присутствии Аэрис, пытавшейся невольно забирать плохие эмоции, мне удалось приучить себя к мысли, что это кабинет младшего принца Сайтаншесса, а не комната, где большую часть своего времени проводил мой отец. Сейчас же, после работы с «очагом», я даже не заметила, с каким спокойствием и равнодушием думаю об этом месте, хранившем столько воспоминаний из прошлого.
Сдержав грустную улыбку, покачала головой, неосознанно прикасаясь кончиками пальцев к стенам коридора, в который мы вышли. Ри не видел или просто никогда не придавал значения тому, какие вещи порой пропадали из этой комнаты. Старое перо, найденное мной под шкафом, хранило едва заметный отпечаток ауры отца. Портрет матери, скрытый гобеленом ручной работы. Обломок деревянного игрушечного меча, воткнутый в горшок с цветком. Я всё это вынесла, благо, изучив систему потайных ходов, могла передвигаться по замку, как призрак с несколькими столетиями посмертия за плечами. Даже Асту иногда удаётся напугать так, что она подпрыгивает и начинает весьма некультурно выражаться. Надо будет составить список выражений, которые она никогда и ни при каких обстоятельствах не должна произносить при Рагдэне.
Прежде чем подойти к дверям, на всякий случай начертила перед собой печать-диагност, отправив её вперёд. Спустя секунду пришли данные о незарегистрированном лице, поджидающем своего правителя. Не трудно было догадаться, кто же такой нетерпеливый и неугомонный.
– Кайш? – понимающе вздохнул Ри, поравнявшись со мной и мотнув головой в сторону поворота.
– Кайш, – кивнула, поморщившись. – Ты соврал бы ему хоть что-нибудь, а то как-то надоели эти догонялки по замку.
– И что, предлагаешь мне сказать ему что-то вроде: «Мой дорогой друг, я тут должен тебе сказать, что в покоях рядом со мной проживает легендарная наёмная убийца по имени Мантикора. Но ты не волнуйся, они с подругой меня убьют, но понарошку»? – язвительно поинтересовался Танорион, пренебрежительно пожав плечами. – Извини, но после слов о наёмном убийце он, скорее всего, тут же побежит собирать команду для твоего устранения. Я такого развития события не желаю совершенно.
– Боишься? – иронично вскинула брови, попутно обдумывая, каким образом обойти настырного эрхана.
Его чутью может даже шаури позавидовать, хотя и не сильно. Кайш оказался довольно проницательным и слишком хорошо знал свои обязанности, пока не доставляя проблем, но уже заставляя волноваться. И если Аэрис он видел и в чём-то даже умудрился понравиться ей, то нам с Астой приходилось изощряться, как только можно, избегая любой случайной встречи с Кайшем. Учитывая, что тот, в свою очередь, старался нас найти… Со стороны, конечно, это выглядело очень забавно, только уже начинало раздражать.
– Боюсь, – вполне серьёзно откликнулся Ри. – За вас. Абсурдно, но как есть.
– Ладно, не буду я его трогать и даже знакомиться попыток предпринимать не стану. Пока что, во всяком случае, – ободряюще улыбнувшись, вытащила перо из сапога и с нажимом средней степени вывела на тыльной стороне запястья простенький рунический знак.
Ничего особенного он сам по себе не значил, но при взаимодействии с природной магией накладывал простенькую иллюзию невнимания. Любое живое разумное существо, смотря на то место, где я сейчас стою, при всём желании не увидит ничего. Просто не сможет сосредоточиться и разглядеть. Несмотря на все защитные заклинания и артефакты, включая самые специфические, такая руна, нарисованная на самом объекте, работала безотказно. Даже когда предстояло обмануть демонов.
– Мы можем идти, – похлопав его по руке, пропустила скептически настроенного Танориона вперёд, подождала немного и направилась следом, двигаясь как можно более бесшумно. Невнимание невниманием, только если посреди коридора неожиданно упадёт ваза, а по осколкам кто-то пройдёт, можно будет смело посылать маскировку ко всем чертям.
Ри о чём-то беседовал с эрханом, предусмотрительно оставив дверь открытой. О чём они говорили, меня мало интересовало, поэтому, стараясь ни за что не зацепиться, скользнула в комнату, сразу же оккупировав кресло напротив стола. Устроившись в нём, закинула ногу на ногу, переплела пальцы и прикрыла глаза.
Спустя минуты три раздался звук закрываемой двери и недовольное ворчание аронта:
– В следующий раз последую твоему совету и познакомлю его… с Астой!
– Пожалей нервы бедного ребёнка, – неодобрительно цокнула языком, пряча улыбку.
– Аста не ребёнок!
– Да я о Кайше говорю, – всё же не сдержалась и прыснула, закрыв лицо ладонями и уткнувшись в колени. Отсмеявшись, села прямо и развела руками. – Извини. Настроение хорошее.
– Что внушает определённые опасения, – пробормотал Танорион, усевшись за стол.
С брезгливым выражением лица он осмотрел гору нераспечатанных писем и несколько внушительных стопок бумаги, исписанной чьим-то убористым почерком. Издав страдальческий вздох, Ри взял конверт, лежащий на самом верху, двумя пальцами за край и, отставив руку как можно дальше, подозрительно принюхался.
– Что-то не так? – вежливо поинтересовалась, потерев нос.
Я не оборотень, и моё обоняние намного хуже, но даже с такого расстояния чувствуется тошнотворный аромат парфюма, вылитого на небольшой клочок бумажки. Голова даже начала болеть от него, боюсь даже представить, что испытывает аронт, находясь в непосредственной близости от послания.
– Как думаешь, это можно считать попыткой покушения на мою венценосную особу? – Метко бросив несчастную записку в камин, он вытер пальцы носовым платком, отправив его следом в огонь.
– Сомневаюсь, но, если хочешь, я могу пообщаться с влюблённой дамой и популярно объяснить ей, в чём она была не права, – оскалилась, прищурившись и постаравшись придать лицу как можно более агрессивное выражение. – Что-нибудь в духе «Как ты смеешь, смерд, вставать на пути самой Мантикоры! Трепещи, несчастный!». А Аста на заднем фоне будет выть голодным оборотнем на луну и греметь ржавыми цепями.
– Боюсь даже представить себе это, – прыснул Ри, неодобрительно качая головой. – Знаешь, глядя на тебя, трудно поверить, что убивать ты можешь так легко, как и улыбаться. И при этом сделать всё идеально.
– А теперь ты похож на маленького ребёнка, раз веришь в существование такого субъективного понятия, как идеал, – качнула головой, откинувшись назад. Немного помолчав, следя за тем, как Танорион сортирует документы, продолжила: – Видишь ли, мой юный друг, в жизни не существует такой вещи, как идеал. Каждый видит его по-своему, а значит, совершить идеальное преступление, найти идеальную пару или стать идеальным родителем, к примеру, невозможно по определению. Это настолько абсурдно, насколько и привлекательно. В своей недостижимости. И чем больше уверенность кого-то в том, что он сделал всё идеально…
– Тем больше вероятность того, что он ошибается, да? – Танорион страдальчески поморщился. – Ты обещала мне помочь! – Его палец обвиняюще указал в мою сторону.
– Так я и помогаю, – хмыкнула, разведя руками. – Морально тебя поддерживаю.
– Может, лучше поможешь с бумагами, а? А то что-то мне на душе неспокойно… Я бы сходил Асту проверил… – В голосе аронта появились заискивающие нотки, к тому же он решил снова попробовать сразить меня своим обаянием. Состроил настолько невинное и милое лицо, осталось только обнять и плакать от умиления.
– Нет, милый друг, Асту ты проверять не пойдёшь. Если я допущу подобное, то подготовка к приёму затянется на неопределённый срок, – возведя глаза к потолку, проговорила, манерно растягивая гласные. – Я лучше устрою несколько покушений, граничащих с самоубийством, чем помешаю ей действовать согласно ею же разработанному плану. Смирись, аронт, и продолжай работать с бумагами. А чтобы не скучать, расскажи-ка мне о том, что произошло на рынке.