Эта история описана самой Монтессори, поэтому невозможно сомневаться в ее подлинности. Позже она признавалась известному уже нам Стэндингу, что ее охватили какие-то очень сильные чувства, ни суть, ни происхождение которых она не могла объяснить. Но эти чувства заставили ее повернуть назад и зашагать к школе.
Пройдет много-много лет – и Монтессори напишет удивительные слова о малыше: «Мы восхищаемся младенцем, который приходит в этот мир, умея только спать и есть, и все время впитывает окружающую его среду, приспосабливаюсь к цивилизации, в которой родился. Процесс один и тот же, родился ли он в каменном веке тысячи лет назад, или в тихую эпоху, подобную Средним векам, или в век машин и механизмов, в котором живем мы. Самое главное – он по природе способен впитывать то, что видит в своем окружении. Он воспринимает все с удивительной легкостью и в каждую эпоху раскрывается поистине как “Сын человеческий”. Это его работа – принимать все. Если бы не это, в “цивилизации” не было бы непрерывности прогресса»[29].
Эта встреча с крохой, которая не просто придала Марии Монтессори сил, но спасла ее от серьезной ошибки – наверное, была первой, когда она, может быть, и не поняла, но почувствовала, какой силой может обладать только что родившийся человек.
Этот крошечный, нищий ребенок, который – с нашей, высокомерной, взрослой точки зрения – вообще мало что понимает, – человек! У него есть прошлое и будущее. Он умеет размышлять.
И может быть, главное: есть позитивная Божественная энергия, способная повлиять на взрослого.
Да, это случайное, странное «общение» с малышом оказало серьезное воздействие и на жизнь, и на взгляды Монтессори. Неслучайно Мария помнила об этой удивительной встрече всю жизнь.
Понятно, подобные срывы, стремление все бросить и исчезнуть, периодически случались. Каким бы сильным ни был человек, есть обстоятельства, которые невыносимо тяжело переживать.
Но Монтессори никогда не жаловалась. У нее была цель – получить медицинское образование. И она двигалась к ней, как могла старалась игнорировать все, что мешало намеченному.
Уже на первом году обучения она показала такие знания, что Марию наградили академической премией.
А в 1895 году Марии Монтессори была присвоена должность ассистентки больницы. По сути, она стала работать больничным врачом.
Пациенты удивлялись, когда к ним в палату приходила женщина в белом халате. Но Мария, с одной стороны, была невероятно обаятельным человеком, умеющим заслужить доверие собеседника с самых первых слов разговора. А с другой – являлась хорошим и, что немаловажно, старательным специалистом, умеющим оказывать помощь больным.
Ее тянуло к детям. Так же как ее реакцию на взгляд младенца, эту тягу объяснить невозможно. Просто они были созданы друг для друга – Монтессори и дети. Какие еще нужны объяснения?
Она стала активно изучать педиатрию и даже работала в службе «Скорой помощи» в кабинете педиатрического консультирования.
Монтессори всерьез была готова к тому, чтобы всю жизнь лечить детей. До того удивительного мгновения, когда она поймет, что жизнь свою хочет посвятить педагогической работе, – еще должны пройти годы.
10 июля 1896 года Мария Монтессори защитила диплом, став первой в истории Италии женщиной, окончившей курс медицины.
Забавно: в документ даже пришлось вносить некоторые исправления от руки. Ведь дипломы печатали, имея в виду, что их будут получать только мужчины.
После окончания университета она написала две научные работы – «О значении кристаллов Лейдена при бронхиальной астме» и «Бактериологическое исследование спинномозговой жидкости душевнобольных».
Работы посвящены совершенно разному. Лечение бронхиальной астмы и душевнобольных – истории непохожие. Прибавьте к этому педиатрическое консультирование. Еще она серьезно и помногу занимается психиатрией. Работает ассистентом в университетской клинике и начинает частную врачебную практику.
Когда человек хочет пробовать разное, мы хвалим его: «Молодец! Не останавливается на достигнутом!»
Однако так ведь поступает тот, кто не может себя найти.
Мария Монтессори пока не может. Пока еще ничто не говорит о ее будущем педагогическом призвании.
Но Господом уже намечена дорога, которой остается только ждать, пока на нее вступит наша героиня.
Действие третьеОсобенные дети – особенная методика1896–1900
Как известно, судьба играет человеком, а человек… играет на трубе.
Исследователи непременно объяснят, да еще и с фактами да аргументами: почему некто – особенно если он гений – стал заниматься тем или иным делом, по какой причине он отдал себя именно тому или именно иному занятию.
Да и сам человек, вспоминая, вполне может отыскать причины: отчего это он делал то и вдруг начал вершить какое-нибудь совершенно иное сё. Нас почему-то сильно возвышает в собственных глазах убежденность в том, будто все наши поступки продиктованы именно логикой. И сколько бы мы ни натворили нелепостей, все равно почему-то логике доверяем больше, чем ощущениям.
Но, как нынче любят говорить: «если честно, то…» человек весьма часто не в состоянии осмыслить, отчего судьба ведет его в ту или иную сторону.
Мария Монтессори всю жизнь мечтала углубиться в природу интуиции, разобраться в этом феноменальном свойстве человека. Она абсолютно доверяла своему внутреннему голосу, в чем мы еще будем иметь возможность не раз убедиться.
То, что наша героиня стала работать в больнице, – понятно. Где же еще начать свою работу девушке, сделавшей все, чтобы добиться права быть врачом?
А вот почему Монтессори так заинтересовалась именно умственно отсталыми детьми, которых в ту пору (совершенно не имея в виду их обидеть или оскорбить) называли «идиотами», – объяснить можно лишь интуицией, Божьим Промыслом, но никак уж не логикой.
В те годы «идиотами» никто особо не занимался. Даже в больнице на них не обращали внимания.
Мария обратила. И ее поразило, что большинство из них совершенно не хотят жить замкнуто, многие жаждут познавать окружающий мир, но только никто не хочет им в этом помогать.
Исследовательница и ученица Монтессори Грация Хонеггер Фрешко заметила, что огромную роль в жизни будущего педагога сыграл такой, казалось бы, не очень значительный случай.
Мария увидела, как в палате умственно отсталые дети, поев, бросаются на пол и начинают страстно и азартно подбирать крошки.
– Обжоры! – усмехнулся, глядя на них, дежурный врач.
Монтессори удивило не равнодушие врача: она к подобному привыкла. И даже не то, что дети постоянно недоедают, – это тоже не было новостью.
В том, как дети подбирают крошки, она увидела их стремление к игре, к какому-нибудь действию с предметами. Мария поняла: в палате нет ничего, что ребята могли бы взять в руки и подержать. Они вынуждены были существовать в пустом, «беспредметном» мире, где нет ничего, кроме кроватей и тумбочек.
Не тогда ли возникла в ее гениальной голове мысль о необходимости создания специальной среды для детей?
«Как объяснить, почему самое высокоорганизованное и единственно одаренное разумом живое существо, наделенное, в отличие от других, способностью быть деятельным и властвовать над окружающим его миром, не создает необходимой для ребенка среды (курсив мой. – А. М.), – искренно удивлялась Монтессори. – Он – человек, создатель, творец, преобразователь окружающего мира – делает для своего дитя меньше, чем пчела или какое-нибудь другое существо… Человек-создатель, где ты строишь гнездо для своего дитя?»[30]
В таком «гнезде», в такой специальной детской среде непременно должны быть предметы, нужные ребенку, интересные ему, если угодно, работающие на него, на ребенка.
Помните известного человека Гвидо Баччелли, который в свое время отказал Монтессори в ее просьбе учиться на врача, а потом не раз встречался с ней в университете?
Так вот, именно сей Баччелли предложил Монтессори прочесть лекцию о ее методике обучения умственно отсталых детей.
В ту пору она только начинала работу над своей методикой. Однако, как всегда, была убедительна и доходчива. Лекция ее имела серьезный успех и во многом способствовала тому, что была создана государственная Ортофреническая[31] школа, а наша героиня назначена ее директором.
На этой должности она пробыла с 1900 по 1904 год.
Именно эта работа с несчастными, во многом отторгнутыми обществом «идиотами» окончательно убедила ее в том, что ее призвание – педагогика.
И все-таки, как наша героиня сделала свой окончательный выбор: заниматься детьми? На этот раз – совершенно безошибочный, определивший ее жизнь, славу и бессмертие?
Когда нам нужно совершить важный поступок в своей жизни, мы говорим себе:
– Надо подумать.
Это неверно сформулированная задача. Надо не думать, а чувствовать.
Почему?
По меткому наблюдению психиатра и философа Леопольда Орра, в голове человека живут как бы два существа: Думающий и Доказывающий. У них – удивительные отношения: о чем бы Думающий ни подумал, Доказывающий это непременно докажет. Другими словами: нет ничего такого, чего человек не мог бы сам себе доказать.
Мы принимаем решение (делаем выбор), как правило, очень быстро, часто – мгновенно. И потом можем потратить кучу времени (бывает, что и всю жизнь), дабы убедить себя в правильности принятого решения и начать действовать сообразно ему.
А вот в чувствах Доказывающего нет. Тут ничего сам себе не докажешь – чувство либо появляется, либо нет.
Простой пример: можно убедить себя в том, что любишь эту девушку и даже жениться на ней. Это работа мысли. Но при встрече с ней ты либо эмоционально на нее реагируешь (скажем, начинают влажнеть глаза и першить горло), либо – нет. Это работает чувство.