Как будет строиться жизнь в будущей школе: чтобы было удобно педагогу или полезно ребенку? Чему должны подчиняться любые действия руководителя учебного заведения: интересам детей или учителей?
Только не надо нервно вскрикивать с места:
– Эти интересы должны совпадать!
Должны. Но часто не совпадают. И мы это прекрасно знаем.
Монтессори мечтала о школе, в которой главными станут дети. Все – начиная от создания особой среды и заканчивая отсутствием наказаний и поощрений – будет сделано таким образом, чтобы детям было – говоря нынешним языком – комфортно учиться.
Ребенок – хозяин школы. Учитель – тот, кто помогает ему осуществлять это хозяйствование.
Мария Монтессори – педагог с такими взглядами – получила подарок Бога (кому больше нравится – судьбы), дабы возможно было практически воплотить свои мечты.
Впрочем, поначалу подарок таковым совсем не казался.
Я убежден: верить в Бога – это значит в первую очередь любить людей. Причем всех. Не за то, что они хороши, а потому что все они – создания Божии.
Мария Монтессори, человек глубоко верующий, людей любила. Вы не найдете в ее книгах ни строки раздражения по адресу какого-нибудь конкретного человека.
По поводу системы образования – да, про порядок в школах – ради Бога, любая критика, но ни о каком конкретном человеке ни одного недоброго слова.
Вообще, если мы ведем речь о настоящем педагоге, любовь к людям – это его профессиональная черта.
Люди всегда чувствуют, как к ним относится тот или иной человек. Могут, конечно, и на любовь ответить грубостью или хамством. Но все-таки нормальная реакция: любовью – на любовь.
Все подарки, которыми нас одаривает Господь, Он делает через людей. И, чтобы не упустить дары, лучше к людям относиться открыто и с доверием.
Предложение, от которого Мария Монтессори не могла отказаться и которое в результате перевернуло всю ее жизнь, сделал вполне конкретный человек по имени Эдуардо Таламо.
Судя по всему, он был весьма занятной личностью. От отца Таламо унаследовал титул маркиза. По образованию, которое получал сначала в Цюрихе, а затем в Милане, – инженер. Эдакий «маркиз по прозвищу инженер». Или наоборот. Как кому нравится.
Что касается Таламо, ему не хотелось быть ни маркизом, ни инженером – предпочитал политику. Был сенатором, членом разных комитетов. Награжден орденом Короны Италии, который дается за благие дела, касающиеся непосредственно интересов нации.
Орден ему дали в том числе и за весьма конкретное занятие. Среди тех дел, которыми занимался Таламо, было строительство квартир для малообеспеченных людей. То ли политик и предприниматель действительно жалел бедняков, а может, таким образом вершил политическую карьеру. Впрочем, возможно, имело место и то и другое, – неважно. Он помогал людям решать их конкретные жилищные проблемы. Что само по себе не может не вызывать уважения и доверия к бывшему маркизу.
В частности, Таламо начал строительство в римском квартале Сан-Лоренцо. По сути, это были трущобы, в которых жили те, кого высокомерные люди называют «отбросами общества»: множество безработных, немало и тех, кто только что вернулся из тюрьмы.
Монтессори писала, что, когда она впервые прошла по улицам этого квартала, у нее было ощущение, будто она находится в городе, пораженном катастрофой. Ее поразили безмолвные улицы и люди с постоянным выражением ужаса на лицах.
Эти несчастные должны были искать пропитание: временную, или – что считалось невероятной удачей – постоянную работу. Во многих семьях росли дети, в том числе и совсем маленькие. Куда прикажете девать их, пока родители находятся в поисках куска хлеба?
И вот в декабре 1906 года случилось то, что предчувствовала Мария Монтессори, в неясном ожидании чего жила последние годы.
Эдуардо Таламо предложил Марии Монтессори создать школу для детей разных возрастов. Он мог предоставить им одно помещение. Монтессори сама должна была решить, как и чему учить этих детей.
Судьба поступила так, как и ожидала наша героиня: привела Марию туда, куда мечтающая о педагогике женщина стремилась попасть.
Понятно, что от этого предложения отказаться было невозможно.
К открытию школы Мария Монтессори готовилась год. Тщательно и осторожно, как к делу чрезвычайно важному и серьезному. Если угодно, – решающему делу своей жизни.
Надо было придумать среду, в которой будут ощущать себя комфортно дети разных возрастов – от трех до семи лет.
Надо было понять: как, кто и чему будет их учить? Как будет сосуществовать вместе вся эта ребятня? Чем их кормить? Как их развлекать и развлекать ли?
Подобных учебных заведений не существовало, и Марии Монтессори приходилось все решать с нуля.
Таламо взял на себя финансирование этого учреждения. Но за все, что нынче принято называть красивым иностранным словом «контент», отвечала именно Монтессори.
Понятно, что успеть за год раз и навсегда определить все принципы новой школы, – невозможно. Но создать фундамент, основу принципиально нового образовательного учреждения, – вполне вероятно.
6 января 1907 года состоялось открытие школы, которая называлось Casa dei Bambini – Дом детей. Название придумала подруга Монтессори Ольга Лоди.
С этого дня начинается новое, главное действие нашей героини, которое продлится 45 лет, вплоть до ухода Марии Монтессори со сцены жизни.
Еще не было метода. Не было системы. Все только формировалось.
Однако мечты уже начали реализовываться. И реализовываться, разумеется, именно так, как хотела Мария Монтессори.
В Доме детей обучались в разное время от пятидесяти до шестидесяти ребят в возрасте от трех до семи лет. Запуганные, заплаканные дети, которые не очень понимали, зачем и куда их привели. У большинства из них родители были безграмотными, и дети, надо сказать, не очень понимали, чему надо учиться и зачем.
Вот как описывает сама Мария Монтессори тех, кто пришел в Дом детей и кто, по ее собственным словам, был оставлен на ее попечение: «Эти были плачущие, переполненные страхом дети: такие запуганные, что не могли говорить. Бедные, предоставленные сами себе, выросшие в лишениях, в душных домах, без попечения. У них были невыразительные лица, а глаза пусты, словно они ничего в своей жизни не видели. Даже на взгляд дилетанта они были так истощены, что нуждались в незамедлительном питании, солнце и свежем воздухе. Они были закрытыми бутонами, внутри которых в тесноте скрывалась душа (курсив мой. – А. М.)»[63].
Понимаете, как видит детей великий педагог? Они не вызывают у нее ни раздражения, ни страха, но лишь желание раскрыть их, показать их души другим.
Думаю, хороший педагог – это тот, кто уважает детей сегодняшних и любит их завтрашних.
Монтессори, как и все великие педагоги, понимает: человек рождается светлым. Дальше жизнь может покрыть его душу чернотой, и школе надо постараться убрать эту грязь, оставив свет. Задача педагога – показать всем, в том числе и родителям, чистую душу ребенка.
Мария Монтессори признавалась, что принялась за работу, словно крестьянка, которая нашла благодатную почву для посева. В душах детей зрели зерна, и надо было стараться, чтобы они правильно проросли.
Однако чем больше Мария работала, тем отчетливее понимала: никакая она не крестьянка, а Аладдин, который держит в руках ключ от тайника с сокровищами.
Она относилась к детям с «невыразительными лицами и пустыми глазами» как к сокровищам, которые до поры томятся в земле. Задача – вытащить их оттуда и показать всем, в том числе и им самим, сколь они прекрасны.
Откуда такое отношение к детям? Почему название одной из глав ее книги «Ребенок – наш учитель»? Практически обожествление детей – отчего взялось?
Это не результат размышлений и чтения книг. Это просто позиция, с которой человек родился.
Вопрос: «Почему?» – к Создателю. Почему люди рождаются разными: один таким, другой сяким? Нет ответа.
Мария Монтессори была человеком, которая обожала детей и всячески хотела облегчить им жизнь. До конца своего земного существования она таяла, увидев малыша. Она могла долго, внимательно и с интересом наблюдать, как крохотная девочка поливает цветы или маленький мальчик просто рисует картинку.
Она была таким человеком.
Почему?
Как писал Булат Окуджава: «Так природа захотела. Почему? Не наше дело. Для чего? Не нам судить…»
Странное дело…
А может, не странное…
Но, так или иначе, вот я пишу в серию «ЖЗЛ» о третьем великом педагоге, и отчего-то все они – и Песталоцци, и Корчак, и Монтессори, – как минимум в начале своей педагогической работы занимались детьми именно из бедных семей.
Почему так? Откуда такое удивительное единство у разных педагогов, живущих в разные времена и в разных условиях?
Ведь, казалось бы, детей из необеспеченных семей учить и воспитывать сложнее. Да и потом, любому понятно: с отпрысками семей богатых иметь дело выгодней. Сегодня, например, как-то все стараются найти кого из семьи побогаче, чтобы подготовить его к ЕГЭ или к вступительным экзаменам.
А гении педагогики выбирают по каким-то иным принципам. Почему?
Вопрос, мне кажется, важный, и на него есть два ответа: красивый и бытовой. Причем оба – правдивые.
Красивый ответ состоит в том, что великие педагоги хотят помогать тем, кому особенно плохо. И это – так. Скажем, тот же Песталоцци, став в весьма зрелом возрасте знаменитым педагогом и создав Ивердонский институт, в котором учились дети тогдашней элиты, на собственные деньги вдруг открывает школу для бедняков.
Монтессори откликнулась на предложение Таламо не только потому, что ей давно мечталось поработать с обычными детьми, но и потому, что понимала: кроме нее, этим детям из трущоб больше никто не поможет.