Януш Корчак всю жизнь помогал бедным еврейским детям, понимая, как им нелегко. Последняя его помощь: это шаг вместе с детьми в газовую камеру Треблинки.
Но был еще и бытовой ответ. Родители из необеспеченных семей, привыкшие, что до них никому нет дела, – относились к тому, что делали педагогики, с большой благодарностью, чем избалованная вниманием знать.
Конечно, люди – разные, люди живые, бывало всякое. Но в целом доверяли больше, слов добрых говорили больше. И, соответственно, меньше вмешивались в работу учителей.
У школы Монтессори появится эмблема – великая картина Рафаэля «Мадонна в кресле». Не поленитесь, отложите прямо сейчас мою книгу и зайдите в Интернет, чтобы посмотреть этот шедевр.
Поразительная картина! Мадонна и двое детей. Один ребенок смотрит на Мадонну, другой, как и сама Мадонна, – на нас, зрителей. Нелепо, конечно, описывать живописный шедевр, как, впрочем, и советовать, на что надо особое внимание обратить.
И все же… Вглядитесь во взгляд – простите за тавтологию – самой Мадонны и того ребенка, которого она держит на руках. Сколько здесь – одновременно – и силы, и нежности, и испуга… Так смотрят дети и те уникальные взрослые, которые сумели не убить в себе ребенка.
Поразительная эмблема для школы, не так ли?
Возникнет и девиз: «Помоги мне сделать это самому!»
Гениальные слова Монтессори, которые вполне, как мне кажется, могли бы стать девизом любой хорошей школы.
По сути, девиз – основа ее метода: помоги ребенку проявить себя. Не делай за него, не делай вместе него, а помоги ему проявиться.
К слову сказать, девиз, однозначно говорящий о том, кто в школе главный. Разумеется, ученик, делающий все сам.
Монтессори был необходим помощник – ее первый заместитель, ее правая рука, тот, кто будет отдавать все свои силы и все свое время новой школе.
Напомню, в квартале Сен-Лоренцо было множество безработных, и желающих работать в школе оказалось немало.
Монтессори рассмотрела тридцать (!!!) кандидатов и выбрала… дочь сторожа, которая носила очень, я бы сказал, символическую для русского уха фамилию – Кандида Научителли.
Научителли взяли не только потому, что она жила в этом доме, но и – это было главным – Монтессори понравилось, как Кандида относится к детям. Да, она не знала педагогических теорий и законов, но любила детей, и, что самое главное – дети были ей интересны.
А если дети вызывают у педагога не раздражение, а интерес, – то всему остальному, всем теориям и практикам его можно научить.
Итак.
Монтессори придумала школу, в которой нет ни оценок, ни экзаменов. Вместо этого ученики ведут дневники, в которых фиксируют свои достижения, а затем обсуждают с педагогом, что получилось, а что – не очень.
Понимаете, какая история? Не другой человек – учитель – оценивает тебя, но ты сам. Как писал наш гений: «Ты сам – свой высший суд».
С учителем ведь всегда можно выстроить такие отношения, что он будет к тебе относиться хорошо, что повлияет на его оценку положительно. А не получится выстроить – будет относиться хуже, и оценки сразу ухудшатся.
Короче говоря, как это ни печально: оценки куда как часто характеризуют не уровень знаний ученика, а его отношения с педагогом.
А с самим собой договорится невозможно. Себя можно, конечно, обманывать, однако это не просто глупо, но непродуктивно.
И вот теперь вопрос: какую привычку мы хотим воспитать у ребенка? Чтобы он привыкал оценивать себя сам и, таким образом, брал на себя ответственность за любое дело; или чтобы он научался нравиться начальству и делал все, чтобы заслужить у него награду?
Монтессори придумала школу, в которой вообще не было поощрений и наказаний. Она считала: если ребенок начнет работать ради того, чтобы его похвалили, то его перестанут интересовать иные цели учебы. Он будет стараться заслужить похвалу любыми средствами, и вся его энергия уйдет именно на это.
Она была убежден: система наград помешает человеку отыскать призвание, собьет его с истинного пути. Вместе того чтобы заниматься самореализацией, он со страстью начнет искать возможности получить поощрение.
Что касается наказаний, то они, по мнению Монтессори, всегда есть форма угнетения и даже репрессий. Воспитывать человека свободным и одновременно наказывать его Монтессори считала невозможным.
Честно говоря, особой разницы между поощрением и наказанием она не видела.
«Поощрения мало чем отличаются от наказаний, – считала педагог. – Порой в нашей жизни возникают моменты, когда мы с удовольствием осознаем, что принадлежим к группе великих людей этого мира… Такое чувство возникает у человека, когда он добивается взаимной любви, когда у него рождается сын, когда он совершает блистательное открытие или издает книгу, – в такие минуты мы ощущаем, что стоим на вершине этого мира. Если в этот момент к нам подойдет кто-нибудь, обладающий особой властью, и вручит нам медаль или любой другой знак отличия, то он существенно поколеблет нашу внутреннюю гордость за собственное достижение (курсив мой. – А. М.). “Кто ты такой? – завопит наша разбитая иллюзия. – Кто ты такой, чтобы напоминать мне о том, что я не первый среди людей? Неужели есть кто-то выше меня, кто может вручить мне награду? В такие минуты единственной наградой для человека может быть только Божественная награда”»[64].
Что же это получается: в школе Монтессори никак не поощряли учеников?
Так нельзя сказать. Просто эти поощрения были совсем иного качества, нежели мы привыкли.
Монтессори приучила и педагогов, и учеников исходить из того, что сама по себе интересная работа – уже награда. А если ты сумел сделать то, что еще вчера у тебя не получалось – это просто суперприз! Не медалька (или оценка), полученная из чужих рук, является поощрением, а интересная жизнь.
То же самое и с наказанием. Монтессори считала: главная задача ребенка – расти и развиваться. Соответственно, если ты остановился в своем развитии – значит, сам себя и наказал.
Она сделала то, на что и сегодня не решаются учителя подавляющего большинства школ мира: убрала из общения с детьми пресловутый педагогический метод «кнута и пряника».
Мы, увы, редко задумываемся над тем, что этот «педагогический метод» означает ни что иное, как дрессуру. Мы дрессируем наших детей, заставляя их делать именно то, что нам, взрослым, представляется важным. Таким образом, приучая их к двум жизненным законам.
Первый. Твои собственные желания – ничто.
Второй. Если хочешь чего-то добиться, научись выстраивать отношения с теми людьми, в чьих руках пряник и кнут.
Мария Монтессори действовала иначе. Она предполагала, что в ее школах будут воспитываться самостоятельные дети; те, кто сами себе и кнут, и пряник, и что хотите еще; те, кто умеет оценивать собственные поступки и отвечать за них.
И, самое главное, те, кто понимает: счастье никогда не находится там, где чужие желание. Счастье – осуществление того, что хочешь сам.
Волюнтатерапия работает всегда.
Итак.
Монтессори придумала школу, основным в которой будет именно духовное воспитание.
Подозреваю, эту фразу вы, дорогой читатель, прочли без интереса. Поскольку мы сегодня так много говорим про духовность, что само слово замылилось, и не все понимают: а в чем, собственно, его смысл?
На самом деле вопрос: «Что такое духовное воспитание?» – очень интересный. Согласимся: любое воспитание может быть духовным, а может – антидуховным. И не всегда и не вдруг можно отыскать разницу.
Монтессори считала: духовность воспитывается только через интересную работу. Когда есть творческая деятельность, то с ее помощью маленький человек строит сам себя. То есть находится в постоянной творческой деятельности. Другими словами: воспитывает себя духовно.
Таким образом получатся: духовность – это деятельность по строительству ребенком самого себя. В новой школе необходимо добиваться такой ситуации, когда духовные (и педагогические) проблемы будут решаться не путем окрика, не путем наказаний, а с помощью важной и интересной работы.
Мы привыкли объяснять нашим детям, что «труд» происходит от слова «трудно» и что трудиться – очень тяжелое дело.
Монтессори хотела приучить своих учеников совсем к иному: работа – это радость. Любимый и интересный труд – это то, что формирует душу, а значит, такой труд духовен.
Нелюбимый и неинтересный труд – это каторга. А ей не место в школах Монтессори.
Эдвин Мортимер Стэндинг – ученик и биограф Монтессори – заметил: «Мы не понимаем всего того, чему она старается научить нас, но для всех нас это духовный стимул»[65].
Когда педагог – в данном случае Мария Монтессори – нацелен на то, чтобы обучение было духовным, это непременно ощущают и ученики.
Можно передать человеку умение делать табуретки или лепить котлеты. Духовность так не передается. Это скорее ощущение, которое человек должен прочувствовать.
И если для учителя духовность – не просто слово, но то, что необходимо передать ученикам, воспитать в них, – то дети это непременно почувствуют.
Итак.
Монтессори придумала школу, в которой не будет кафедры для учителя и фронтальных уроков; школу, в которой дети разных возрастов станут учиться вместе.
Когда нет учительской кафедры, когда дети не сидят за партами, а ползают по полу, – это что такое вообще?
Это среда. Такая специальная среда, в которой учиться комфортно. Мы о ней поговорим еще подробно и отдельно, потому что именно формирование специальной детской среды Монтессори считала принципиально важным при создании школы.
Ну, хорошо. А буквари-то ей чем не угодили?
Отсутствие букварей – это возвращение к принципам эл