Вот что значит: воспитатель, который читает книгу наблюдений и черпает оттуда вдохновение.
Окончание восьмого действия следует…
ИнтерлюдияМонтессори и Россия
Придется прервать наше, надеюсь последовательное, повествование, дабы рассказать, как идеи Монтессори существовали в нашей стране. Точнее, в трех странах: царской России, СССР и нынешней Российской Федерации.
Объяснять, что этот разговор важен, – не станем. Надеюсь, очевидно и так.
Почему мы прервали повествование, когда речь шла именно о 1930-х годах? Потому что именно в это время закончилось все то, что столь хорошо начиналось во взаимоотношениях Монтессори и России.
Поначалу идеи Монтессори развивались у нас в стране, как и в большинстве других, но в 30-е годы коммунистическая доктрина окончательно накрыло все, что не нравилось «вождю народов» – Сталину.
Приступить к нашему рассказу надо, наверное, с 1910 года, когда, – напомню, – Дом детей посетила дочь великого Льва Толстого – Татьяна Сухотина-Толстая.
В Монтессори-школе дочь гения увидела, как это ни парадоксально, воплощение идей своего отца: «Путь – проделанный Монтессори – это путь свободы, – писала Сухотина-Толстая. – Инструмент, который она применяет, – это знания, вернее, наука. А свет, под которым она работает, – это свет любви. Пусть она никогда не читала педагогические работы моего отца и не была с ним знакома, многие из ее выводов совпадают с теми, к которым пришел отец (курсив мой. – А. М.)»[97].
Татьяна Сухотина-Толстая заинтересовалась не только методом, который можно использовать в любой стране мира, в том числе, разумеется, и в России. Но и философией Марии Монтессори, ее взглядами на воспитание и образование. Скажем, показались интересными мысли великого педагога о послушных и свободных детях.
Великий Януш Корчак считал, что, когда мы говорим «хороший ребенок», мы чаще всего имеем в виду «послушный ребенок». Однако послушный ребенок вовсе не хорош, поскольку несвободен. Да, он удобный маленький человек, но у него мало шансов открыть миру себя – настоящего.
Так же считала и Монтессори. Она была убеждена: у послушных детей не хватает духовной энергии для того, чтобы сопротивляться воздействию взрослых. А потому послушные дети энергетически ослаблены и печальны.
Но в своих размышлениях педагог пошла дальше. Она считала, что жить в обществе, не умея быть послушным, невозможно. На самом деле мы создали мир, в котором послушание обязательно.
Однако мало желать повиноваться, надо уметь это делать. Имеет смысл постараться сделать так, чтобы послушание было основано не на страхе, а на понимании его необходимости в данный конкретный момент. Быть послушным всегда и всем – неправильно и недопустимо.
Сухотина-Толстая убедилась: все теоретические взгляды Монтессори непременно воплощаются в конкретные педагогические действия. В свою очередь, возникают они из наблюдений за учениками.
То, как взгляды Монтессори реализуются в жизни, Татьяна Львовна увидела в ее школе и вот что об этом написала: «Я видела, как пятьдесят или шестьдесят малышей от двух с половиной до шести лет по одному знаку, все без исключения, замолкали и делали то, что учительница им говорила. Когда кто-то спросил Монтессори, одобряет ли она такое беспрекословное повиновение, она ответила: “Да, сознательное послушание я допускаю”»[98].
Сознательное – это что значит?
Это когда дети послушны не из страха наказания, а потому, что осознают: дисциплина и послушание помогут им в решении тех задач, которые им нужно, а главное, интересно решать.
Ученики, с одной стороны, да – послушны и ведут себя вполне дисциплинированно.
Но, с другой, они абсолютно свободны, поскольку такое поведение выбрано ими сознательно и никем не навязано.
Понятно, что это только один из примеров, когда теоретические взгляды полно и ясно подтверждаются практикой.
Подобных примеров Татьяна Львовна увидела немало.
Поездка в Монтессори-школу произвела на Татьяну Сухотину-Толстую огромное впечатление. И она стала одним из самых ярых пропагандистов метода Монтессори.
Во многом благодаря ее стараниям в 1914 году российское Министерство народного просвещения командировало в Дом детей группу учителей для более подробного изучения метода Монтессори, дабы потом перенести его на российскую землю.
Среди командированных приехала в школу Монтессори и Юлия Фаусек – педагог, которая стала главным инициатором внедрения новой педагогической системы в России.
Про Монтессори Фаусек узнала из книги «Мой метод». Книгу эту подарил Юлии человек со знаковой фамилией – Лермонтов. Правда, он был физик, а не поэт. Просто занятная деталь: распространение метода Монтессори в России началось с Лермонтова.
Прочитав подарок Лермонтова, Фаусек была настолько потрясена, что в октябре 1913 года – еще до поездки! – при Поливановской гимназии она открыла детский сад, который работал по системе Монтессори.
Вообще, путь Юлии Фаусек к Монтессори был не просто сложен – трагичен. Изучение и внедрение этого метода оказались спасательным кругом, благодаря которому Юлия выплыла из трагического жизненного водоворота, когда выплывать совершенно не хотелось. Встреча Юлии с работами Монтессори как минимум спасла Фаусек от сумасшествия, а возможно, и от гибели.
Поначалу в жизни Юлии Фаусек все шло… как сказать?.. ни хорошо ни плохо – обычно.
Юлия, тогда еще носившая фамилию Андрусова, училась в Керченской женской гимназии, потом окончила знаменитые Бестужевские высшие женские курсы. Увлекалась наукой, в частности – биологией. Ее учителями были не кто-нибудь, а подлинные гении: Дмитрий Иванович Менделеев и Иван Михайлович Сеченов.
Она вышла замуж за Виктора Андреевича Фаусека – зоолога, энтомолога, который позже стал профессором и даже директором Бестужевских курсов. Они – почти ровесники, муж всего на два года старше. У них были общие интересы, общие идеалы, в конце концов – общая жизнь, которая радовала обоих.
Когда Юлии было двадцать шесть, родился первый сын – Всеволод. А потом, в течение пяти лет, еще трое детей: Владимир, Наталья и Николай.
Казалось бы… Все шло более чем хорошо.
Но судьба бьет без предупреждения, как правило именно тогда, когда от нее не ждешь подвоха.
В январе 1910 года старший сын Всеволод и ее возлюбленная покончили с собой. Ощущение, будто они были недовольны всем: своим собственным положением, ситуацией в стране… В общем, жить смысла не видели.
Ее муж не пережил трагедии, умер через полгода – его похоронили рядом с сыном на Волковском кладбище.
Их второй сын, Владимир, пошел по родительским стопам: стал ученым. Однажды он проводил исследования на озере Селигер, где подцепил какую-то странную болезнь. Немедленно его отправили в столицу, однако довезти не смогли – Владимир скончался.
За относительно короткий промежуток времени, пять лет, счастливая мать и жена потеряла трех самых любимых мужчин: двоих сыновей и мужа.
Юлия Фаусек почувствовала признаки душевной болезни. Ей казалось, что она потихоньку сходит с ума и выхода из этой ситуации не существует.
Пребывая в таком состоянии, она узнала о Монтессори и погрузилась в ее систему, которые – и система, и Монтессори – оказали на нее реально, а не метафорически лечебное воздействие.
Юлия начала возвращаться к жизни, выплывать из мрака. Все силы, все эмоции теперь были отданы делу, которое она считала не просто интересным и важным, но абсолютно необходимым и для своего осмысленного будущего, и для будущего России.
Распространение системы Монтессори оказалось единственным делом ее жизни. Все свои силы, умения, навыки она бросила на это.
В 1916 году на базе ее детского сада было создано Общество свободного воспитания (метод Монтессори).
Благодаря Фаусек имя западного педагога, о котором вчера еще никто не слышал, становилось все более и более популярным в России. Например, в 1918 году на Петроградской стороне в специально построенном павильоне собралось около 200 детей разных возрастов, учившихся по методу Монтессори.
Дело дошло до того, что в 1926 году всерьез обсуждался вопрос: не перевести ли все дошкольные учреждения на обучение по методу Монтессори? Эту идею поддерживали самые знаменитые педагоги того времени: Луначарский, Крупская и другие…
Но метод Монтессори категорически не нравился Сталину. Да и мог ли «отец народов» с симпатией относиться к системе, в основе которой лежала мысль о воспитании свободного ребенка? Тут же неминуемо возникал вопрос: свободного, простите, от чего?
На Монтессори был приклеен ярлык «реакционный педагог». Учитывая реалии того времени, можно сказать, что Юлии повезло: ее не коснулась волна репрессий.
Страна не хотела воспитывать свободных людей, перед ней стояли совсем другие задачи. В 1931 году Наркомпрос[99] приказал перейти к единой школе, которая должна начать массовую подготовку рабочих и инженеров. Школ и детских садов Монтессори не стало.
Юлия пыталась биться, пыталась рассказывать про метод, про Монтессори. Понятно, что ее не слышали.
Юлия Фаусек дожила до 1942 года и умерла в блокадном Ленинграде.
На 60 (!!!) лет советской власти из нашей с вами жизни, дорогие россияне, была выброшена педагогическая система великой Марии Монтессори.
Лишь когда начались ныне столь хулимые всеми 1990-е годы, имя и метод Марии Монтессори начали постепенно возвращаться в российскую жизнь.
Так же, как и более полувека назад, второй приход Марии Монтессори был инициирован одним человеком, педагогом Еленой Хилтунен, которая и сегодня является главным специалистом по методу Монтессори в нашей стране.