В 1992 году в России был открыт Монтессори-центр. В 1993-м – Московский дом Монтессори. Появляются детские сады и школы Монтессори.
Хотелось бы, чтобы метод имел большее распространение? Мне – да. Поскольку я считаю Марию Монтессори – абсолютным гением педагогики.
Но это – тема для другого разговора.
Мы же, отдав должное важнейшей теме «Монтессори и Россия», продолжаем изучать судьбу и взгляды нашей героини.
Действие восьмое«Наблюдение за детьми – это книга…»(Окончание)1921–1934
Мария Монтессори прекрасно говорила по-испански, любила Испанию, подолгу жила там. И даже самые, казалось бы, форс-мажорные обстоятельства не являлись причиной для того, чтобы покинуть эту страну.
Не все из нас знают, что любимая многими (в том числе и Монтессори) Барселона – не просто знаменитый испанский город, но столица Каталонии. А Каталония – такая неспокойная часть Испании, которая бесконечно борется за свою независимость.
Очередное обострение борьбы началось в 20-е годы прошлого века. Поскольку наша героиня была одной из самых популярных женщин не только Испании, но и мира, движение за независимость Каталонии попыталось привлечь ее на свою сторону.
Чего от нее требовали? Однозначно заявить: «Я – за независимость Каталонии!»
Не то чтобы Монтессори была против. И не то чтобы – за. Она просто не считала для себя возможным лезть в политическую жизнь других стран. У нее было занятие, которое занимало ее всю. Отвлекаться? Ради чего?
После ее отказа поддержать независимость Каталонии все ее программы были лишены государственной поддержки.
13 сентября 1923 года в Испании случился военный переворот, и к власти пришел Мигель Примо де Ривера – генерал, военный губернатор Барселоны, который, с согласия короля, создал военную директорию, даже приостановив для этого действие испанской конституции.
Ну, совсем стало не до образования в Каталонии. Монтессори-школы были попросту закрыты.
Как поступила наша героиня? Эмигрировала? Убежала в другую страну?
Ничего подобного! Продолжала трудиться. Покинула Испанию лишь в начале гражданской войны 1936 года.
Складывается ощущение: единственное, что могло заставить Монтессори изменить планы – это открытое военное противодействие. Во всех остальных случаях она не бросала своих учеников и, даже вопреки мнению разных политических и прочих начальников, продолжала учить.
1923–1936-й… Эти тринадцать лет в Испании – годы весьма неспокойные. Чего только тут не происходило! Менялась власть. Переписывалась конституция. Был низложен король Альфонсо XIII. В общем, Бог знает что!
В 1931 году в Испании установилась Вторая республика. Правительство сформировала либерально-социалистическая коалиция, которая попыталась строить мирную жизнь. Дело, правда, закончилось гражданской войной, но в 1931 году про это еще никто не знал.
Чем начинает заниматься любое правительство, мечтающее о мирной жизни? Правильно: образованием. С 1931 по 1933 год в стране построили более десяти тысяч школ.
Церковь была отделена от государства, в том числе, – что для нас особенно важно – от школ. Конкретно это выражалось в первую очередь в том, что государство перестало выдавать церкви субсидии на образование.
Как быть? Что делать?
Церковь больше не занимается школой? Прекрасно! А кто будет ей заниматься? По какой системе теперь учить детей?
Вот тут-то и вспомнили про Монтессори. Начали открывать школы и детские сады.
Мало этого! В Испании начали выходить ее новые книги.
В 1934 году благодаря поддержке государства вышла в свет «Психоарифметика», в которой Монтессори опять рушит все каноны и соединяет, казалось бы, несоединимое.
«Психоарифметика» была написана на испанском и впервые вышла именно в Испании. В родной для нашей героини Италии появилась на свет лишь тридцать шесть лет спустя, в 1970 году, когда Монтессори уже восемнадцать лет как не было на свете…
Психоарифметика… Странное слово на первый взгляд. Разобраться в нем нам поможет, естественно, сама автор книги.
«В деятельности с математическим материалом ребенок демонстрирует нам свое понимание… и это только первая ступень длительной и повторяющейся высшей психологической деятельности, – считала Монтессори. – Этой книгой я предлагаю вниманию читателей изучение явлений психологического порядка и напоминаю, что дети, эти ученики-учителя, сделали из своих наблюдений выводы, придя к открытию алгебраических формул и числовых соотношений»[100].
Здесь для нас важно что?
Что бы ни делал ребенок – а уж тем более когда он решает математические задачи – важно понять не только (и не столько) результат (решил – не решил), сколько то, как отражается его действие на психике, как оно раскрывает маленького человека.
Мы, взрослые, убеждены: маленький человек занимается математикой, чтобы тренировать мозг. Такая задача тоже, наверное, стоит. Но для нашей героини не она первостепенна.
Любое действие детей в первую очередь важно для Монтессори постольку, поскольку оно раскрывает ребенка. Метод наблюдения за детьми – круглосуточный.
Математика – тоже, если угодно, зеркало, многое отражающее в нашем ребенке. Все дети разные – не всем формулы могут быть интересны. Но отразит математика любого. Любого поможет понять лучше. Главное, чтобы родители не забывали наблюдать.
Деятельность Монтессори вызывала либо восторг, либо гнев. Это было настолько ново и настолько шло вразрез с принятыми нормами, что равнодушных не оставалось.
Понятно, что появлялись как недоброжелатели, так и поклонники.
И вот однажды хорошо обеспеченные испанцы – как раз из ряда поклонников – купили для школы Монтессори красивые, массивные столы с мраморными столешницами и декоративными ножками.
Подарок более чем дорогой. Все в школе пришли в восторг.
Кроме Монтессори. Она очень хорошо понимала: у детей и взрослых – разные системы ценностей и то, что взрослым кажется потрясающим, детям может вовсе не нравиться.
Малыш не знает слов «престижно» и «дорого». Но зато ему понятно, что такое удобно и красиво. При этом, заметим, понятие красоты у детей свое собственное.
Кончилось все тем, что от дорогой мебели избавились и заменили ее простыми деревянными столами, которые были удобны, потому что легко двигались.
Они очень нравились детям потому, что были ярко раскрашены. Но не только для красоты красили мебель, – на яркой поверхности лучше видны грязь и пыль, что, как мы уже говорили, давало возможность детям самим это заметить и убрать.
Это история про что?
Про то, что в оценке всего, что касалось детей, создания их среды, – Монтессори всегда стояла на позиции детства. Старалась смотреть на все как бы детскими глазами.
Один педагог описывает, как однажды он пришел в школу на встречу с подростками тринадцати-четырнадцати лет.
Не имея в виду никого обидеть, ученый обратился к аудитории:
– Дети!
И получил в ответ гневно-протестный шквал: молодые люди категорически не желали, чтобы к ним так обращались.
После этого 15 минут известный ученый и подростки обсуждали, как к ним следует обращаться. В конце концов придумали такую формулировку: «Взрослеющие люди».
Формулировка замечательная. Именно такими видела своих учеников Мария Монтессори, вне зависимости от их возраста, уровня знаний и так далее.
Не устану повторять позицию Монтессори: жизнь ребенка – это, по сути, сотворение роста. У ребенка есть только одно занятие – самое главное, самое любимое им: растить самого себя. И задача взрослых – помогать взрослеющему человеку в этом его главном деле.
На своих лекциях Монтессори не раз говорила о своей поддержке точки зрения Вильгельма Вундта на то, что никакой специальной психологии ребенка не существует. Ребенок – это человек со всеми человеческими свойствами его натуры, и, значит, на него распространяются ровно те законы психологии, что и на взрослых.
Вильгельм Максимилиан Вундт – авторитет в психологии безусловный. Его называют основателем научной психологии, и это именно он открыл в Лейпциге первую психологическую лабораторию. Как и мнению любого психолога, точке зрения Вундта можно доверять или не доверять, но прислушаться к нему необходимо.
Однако Монтессори пишет и совсем про другое: «Дети и мы – это два отличных друг от друга вида психической личности»[101]. Да и книга, цитаты из которой мы столь часто воспроизводим, называется «Дети – другие».
Так все-таки: такие же или другие?
Как дословно отвечала на этот вопрос Монтессори, я не знаю. По сути, ее ответы понимаю.
Однако для того, чтобы точнее понять позицию Монтессори, нам важно уяснить: какой смысл вкладывают в это противопоставление «дети такие же – дети другие» иные психологи, в том числе и современные.
Вот, например, Лариса Суркова издала книгу, которая называется «Ребенок от 8 до 13 лет: Самый трудный возраст».
Вы можете себе представить издание, которое называется «Старик от 75 до 90 лет: самый трудный возраст»? Вряд ли. Во всяком случае, убежден, что тут же начали бы раздаваться вполне справедливые крики: мол, вы ущемляете стариков; нельзя человеку тыкать его возрастом и так далее…
Старикам нельзя – детям можно. Привыкли.
Назовите взрослого человека – «переросток», – он обидится.
Детей называют «подростки» – привычно, нормально.
Понятие «переходный возраст», о котором говорит Суркова, придумали взрослые, а не дети. Как бы ни играл в этом возрасте гормон, переходный возраст не может привнести в человека то, чего у него нет.