Уважать других и уметь ждать.
Хорошая привычка, согласитесь. Впоследствии она может очень даже пригодиться.
Заметим: такое уважительное ожидание ребенок выбрал сам как единственный способ добиться своей цели в данной ситуации.
Его решение. Его выбор. В результате – урок для него.
Не хочу, чтобы сложилось впечатление, будто Мария Монтессори была такой занудой, которая каждое действие в школе превращала в урок.
Разумеется, нет!
Нередко наоборот: серьезное дело превращалось в игру.
Вот, например, как она проверяла у своих учеников слух.
Окна занавешивались. В классе устанавливалась абсолютная тишина. Мало этого. Детей еще просили закрыть глаза руками.
Итак, малыши находятся в абсолютной темноте и тишине. И тогда Монтессори, немного торжественно, начинает называть их по именам.
Представляете: из темноты и тишины вдруг раздается твое имя?
Игра? Да.
Проверка слуха у детей? Безусловно.
Она могла смеяться, хохотать, просто веселиться с детьми. Недаром все ученики ее обожали.
Замечаний в прямом виде старалась не делать.
Но самое главное: всегда слушала ребенка, относясь к нему не просто с любовью, но с уважением.
Великий наш режиссер и актер Ролан Быков однажды заметил: «Дети – это такие же взрослые. Только маленькие».
Замечательные и на самом деле очень глубокие слова.
Дети – не просто другие. Дети – другие взрослые. Может быть, так точнее?
Когда-то Монтессори написала удивительные слова про новорожденного человека: «Новорожденный ребенок – которого встречают с таким энтузиазмом – мистическое соединение духовных энергий. Было бы неправильно рассматривать его только как хрупкое тело: наоборот, мы должны почувствовать величие бессознательной мощи, которое превращает его в человека. При рождении он страдал: он прошел через риск смерти; он отделился от матери и встретился с незнакомым миром…»[105]
На самом деле это более широкий вывод, чем просто о новорожденном. «Величие бессознательной мощи» – то, что Мария Монтессори всегда видела у детей, не только у новорожденных – у любых. Она и относилась к ним не как к недоросткам (увы, нередко так делаем мы), но как к тем, кто выполняет огромную, мощную работу: строит из себя человека.
И за это уважала их. И старалась помочь в их великой работе.
Действие девятоеНакануне1934–1939
Любой диктатор вовсе не сразу становится диктатором.
Скажем, Муссолини сначала был вундеркиндом: в четыре года он научился читать, в пять – уже играл на скрипке.
Правда, отец его, Алессандро Муссолини, – рабочий и при этом ярый поклонник Михаила Бакунина[106] – все время подавал сыну пример того, что мужчина должен заниматься именно политикой. Алессандро периодически сажали в тюрьму, правда ненадолго. Но это лишь подогревало в нем желание и дальше нести в народ идеи социализма.
Бенито Муссолини поначалу пошел по пути матери – Розы Мальтони, учительницы, и получил свой первый диплом – преподавателя младших классов.
Казалось бы, сам по себе этот факт должен был сблизить Марию Монтессори и нового лидера Италии.
Поначалу так и произошло. Более чем за десять лет до описываемых событий Марио Монтессори отправил только что пришедшему к власти будущему диктатору письмо, в котором описывал систему своей матери и то, какую популярность метод имеет во всем мире.
Марио Монтессори был очень хорошим менеджером: он сумел сделать так, чтобы письмо было написано как предложение, от которого невозможно отказаться. Мало того: чтобы легло оно непосредственно на стол бывшему учителю и будущему диктатору и тот его прочел лично.
В результате в том же, 1923 году было основано общество Национальная опера Монтессори[107], первым председателем которого стал лично Бенито Муссолини. Новая обучающая система получила государственную поддержку на самом высоком уровне.
Что же так понравилось Муссолини у Монтессори, если он даже лично посетил педагогические курсы Монтессори для будущих учителей?
Муссолини разглядел только внешнее. Это внешнее показалось ему очень привлекательным.
Бенито увидел целый класс дисциплинированных, занимающихся своим делом разновозрастных детей. Никто не хулиганил, не безобразничал. Его покорила тишина, царящая в классах, и та тщательность, с которой дети делали свое дело.
Муссолини показалось, что он видит перед собой образ страны, о которой мечтал: тихие и покорные люди тихо и покорно делают свое дело.
Понятно, что ему недосуг было выяснять, каким образом Монтессори добилась таких результатов и почему ученики ведут себя совсем не так, как учащиеся других школ.
Муссолини вряд ли изучал педагогическое творчество Монтессори. И совершенно точно не вдумывался в то, что делает великий педагог.
А если бы изучал и вдумался, понял, что они стоят на двух совершенно разных полюсах.
Монтессори была убеждена: ребенок, который никогда не учился действовать самостоятельно и вообще не умеет управлять своей волей, став взрослым, легко сможет поддаться любому влиянию, и его можно будет убедить в чем угодно. Поэтому так важно, чтобы ученики вырастали свободными людьми, которые умеют делать самостоятельные выводы.
Бывший учитель считал, что задача школы: воспитывать идеальных граждан, по сути солдат для своего государства, людей, умеющих подчиняться и не задавать лишних вопросов.
Глядя на тщательно работающих учеников, ему трудно было понять: перед ним – абсолютно свободные дети, живущие без страха наказаний и ожидания поощрений, соблюдающие дисциплину просто потому, что им интересно то, что они делают.
Монтессори же пользовалась благосклонностью главы государства для главного своего дела: открывала в Италии новые школы.
Да, диктатор не сразу становится диктатором.
Но это еще полбеды. Мир отнюдь не вдруг понимает, кто перед ним.
Черчилль называл Муссолини великим. Аж до 1936 года, когда Италия поддержала генерала Франко, Муссолини считался другом СССР и – представьте себе – одним из лучших учеников самого В. И. Ленина!
Дело в том, что Муссолини в свое время скрывался в Швейцарии от службы в армии и там познакомился с нашим вождем. Чем больше проходило лет с той встречи, тем более трогательно она описывалась. Дело дошло до того, что Бенито Муссолини стал выглядеть как ученик Ленина. Что, конечно, очень льстило итальянскому диктатору. Впрочем, как известно, диктаторам не составляет труда организовать льстивые отклики в свой адрес.
Конечно, диктатор не сразу становится диктатором. И его не сразу начинают так воспринимать. Но рано или поздно это происходит.
Напомним, что в те годы Монтессори была одной из самых известных женщин Европы. К тому же она занималась тем, что касается любого человека: воспитанием детей. Для огромного количества пап-мам, дедушек-бабушек она была абсолютным авторитетом.
Поэтому Муссолини потребовал от нее публичной поддержки своей политики, признания в том, что метод Монтессори служит воспитанию юных фашистов.
Пойти на это Монтессори не могла. Тянула с ответом. Но вечно тянуть невозможно.
Она отказалась.
Ответ диктатора был диктаторским: в 1934 году Муссолини закрывает все Монтессори-школы.
«Фашисты избавились от моих школ, потому что базировались на националистической идее, а я отказывалась обучать войне, – констатировала Монтессори. – Таким образом, мне пришлось уехать, а я оказалась в Испании. Самое главное для меня – свобода. Я всегда делаю так, как думаю»[108].
В 1936 году Монтессори уезжает и из Испании от гражданской войны и не желая поддерживать фашистский режим генерала Франко.
Из Барселоны направляется сначала в Великобританию, а затем – в Нидерланды, в город Ларен, недалеко от Амстердама.
Счастливого ребенка может воспитать только счастливый педагог – одно из открытий Монтессори, как мы помним.
Но ведь и свободного ребенка может воспитать только свободный учитель, не так ли?
Она не могла поддерживать идеи, к которым не лежала ее душа, даже если это было необходимо для продолжения ее дела.
Почему?
Потому что была свободным человеком. Потому что верила своей интуиции и своим подлинным желаниям.
И еще потому, что бытие значило для нее не менее, а, может быть, и более, чем быт.
Умела ли Мария Монтессори жарить картошку? Готовить суп? Ставить заплаты на одежде?
Как она собиралась на свидания? Наряжалась – не наряжалась? Была ли страстной или нет?
История умалчивает.
Нет, разумеется, мы немного рассказали, как она одевалась, как выглядела… Собирали по крохам.
Именно – по крохам и в ее собственных книгах, и в книгах о ней. Мысли и открытия Монтессори явно интересовали и ее саму, и ее биографов гораздо больше, нежели любые бытовые подробности.
Мария Монтессори – женщина, образу которой совершенно не шел быт.
Разумеется, она жарила картошку, готовила суп и умела пользоваться иглой. Только все это неинтересно. И, как ни парадоксально, мало что о ней говорит.
Она занималась детьми. Занималась будущим. Занималась бытием.
Ее лично быт не интересовал. Она проходила сквозь него, как корабль сквозь волны, не обращая внимания на брызги.
Другое дело, когда речь шла о существовании ее школ и детских садов – вот тут все бытовые детали продумывались до мельчайших подробностей.
Она всегда была чисто, аккуратно, модно и со вкусом одета. Но это не отнимало ее душевных сил. Организации быта своих школ она отдавала все свои силы, понимая, как тесно в детстве связаны быт и бытие.