Сегодня к нашим детям пришли другие игрушки – компьютерные. Как быть с ними? Здесь действуют законы, выведенные Монтессори задолго до компьютерной эры, или нет?
Действуют точно так же.
Компьютерные игрушки, как и любые иные, отвлекают человека от создания самого себя, если, опять же, они не способствуют строительству личности. Только все эти компьютерные развлечения еще более вредны потому, что ребенок попадает в серьезную зависимость от них.
Ну и как же быть?
Искать и находить призвание. Это единственный способ оторвать молодого человека от гаджета. Поиск призвания – если он правильно поставлен – это всегда интересная работа. Такой поиск непременно оторвет ребенка от компьютера[5].
Призвание – это желание, то, что человек хочет делать более всего. Только страстное желание заниматься каким-либо делом может победить стремление сидеть за компьютером. И ничто иное.
В нашем отношении к детям властвует будущее. Мы всегда думаем: какими они будут? Какими вырастут? Все, что мы делаем для них сейчас, для нас необходимо постольку, поскольку отразится на будущем ребенка.
Это, конечно, важно. Но дети – это люди, которые, как и всякие «человеки», сами живут здесь и сейчас, в настоящем.
Вслед за Янушем Корчаком Мария Монтессори настаивала на том, что дети не готовятся к некоей будущей жизни, но существуют сейчас и занимаются не бездельем или постоянным развлечением самих себя, а главным делом на земле – строительством собственной личности.
В конце представления очередного героя, как всегда, – реплика перед закрытым занавесом.
Мария Монтессори. «Да, любовь ребенка неизмеримо важна для нас. Отец и мать могут проспать всю свою жизнь. Им необходимо это маленькое существо, которое разбудит их и оживит своей свежей, живой энергией, которой они сами же не имеют. Ребенок – это существо, которое ведет себя по-другому и зовет их по утрам: «Пробуждайтесь к другой жизни! Учитесь жить лучше!»
РОДИТЕЛЬ
И тут же, будьте любезны, новая реплика, открывающая представление очередного героя.
Мария Монтессори. «Мы можем использовать мышление, которое подготовил для нас ребенок; волю, которую он закалил для нас; мускулы, которые он наполнил силой. Мы ориентируемся в мире, потому что ребенок привнес для нас необходимые навыки… Мы потому богаты, что являемся наследниками ребенка, и основы нашего существа привнесены им из пустоты. Ребенок совершает неслыханный первый шаг от этой пустоты на путь познания… (курсив мой. – А. М.)»[6].
Понимаете, что важно и о чем мы, родители, часто забываем?
Родители сделаны из того же материала, что и дети. Иногда взрослым всерьез представляется, будто они – какие-то другие люди, едва ли не пришельцы с иной планеты под названием Истина, и сейчас начнут они этой самой истиной кормить неразумных своих чад.
Ничего подобного! Нам, взрослым, неплохо бы помнить: это только нам наивно представляется, будто мы растим детей, на самом деле – мы воспитываем родителей.
Наши дети будут воспитывать своих чад либо по нашему примеру, либо по нашему антипримеру.
С точки зрения Монтессори, главная задача родителей – охранять природу ребенка. Она неслучайно сравнивает папу и маму с ангелами-хранителями, у которых есть только одно «оружие»: любовь.
Обратили внимание: не просто охранять ребенка, а помочь сохранить именно его природу, то есть Божественную (Природную) суть человека?
Понимаете? Не воспитывать, не наказывать, а помочь своему дитя отыскать истинную суть, а потом охранять ее от посягательств мира.
Во время своих разговоров с родителями, на лекциях я не устаю повторять: папа-мама должны идти как бы позади ребенка и, если он оступится, начнет падать – подхватить.
Но ни в коем случае не впереди – указывая направление и торя путь.
Пусть шагает сам, наша задача: подстраховать.
Когда я говорю «защищать», я имею в виду не только охрану от внешних вызовов, но и защиту того самого подлинного, Божественного внутреннего мира ребенка, защиту подчас и от него самого.
Родитель – защитник, а не воспитатель. Эта позиция в корне меняет отношение к собственному дитя.
Монтессори очень раздражало и даже злило подчиненное положение ребенка в отношении родителей. И то, что это подчинение нередко вынуждает его прятать собственные способности с единственной целью: понравиться взрослым. Таким образом, желая лучше адаптироваться ко взрослой жизни, ребенок забывает о самом себе, о своих талантах, своих желаниях и живет, подчиняясь руководству старших.
Тут есть вот ведь еще какая история (о ней родители, увы, часто забывают): долгое время дети верят маме и папе больше, нежели самим себе. И родители должны защищать детей еще и от этого чувства неуверенности и несамостоятельности. Человек, который не доверяет собственным чувствам и ощущениям, мало того что слаб, он еще и обречен быть несчастным.
Поэтому под воспитанием Монтессори имела в виду в первую очередь – поддержку духовного развития ребенка. А ведь это именно то, о чем мы, родители, столь часто забываем.
Взрослые всегда сконцентрированы на том, как ребенок меняется физически: его взвешивают; измеряют рост; обязательно – особенно мальчиков – отдают в спортивные кружки и секции, чтобы развивали мускулы и вообще свое тело.
А вот что происходит с его душой, нас волнует как-то меньше.
К тому же то, как дитя развито физически, понять гораздо проще, нежели оценить его духовное развитие.
Монтессори советует родителям обращать внимание на развитие души ребенка с раннего детства, буквально с самых первых дней жизни.
Например, думать: а что, кроме белого, пустого потолка видит над собой лежащий в кроватке младенец? Может быть, нужно чаще гулять с ним на улице не только для того, чтобы он дышал воздухом (который мы даже в городе почему-то называем чистым), но и чтобы он рассматривал небо, птиц, людей…
Все это влияет на его душу. Более того, это и есть начало духовного развития крошечного человека.
А закончим мы представление этого, тоже очень важного действующего лица нашего повествования словами все того же Эдвина Мортимера Стэндинга. Вчитайтесь в них, ведь они имеют прямое отношение ко всем родителям, а значит, и к вам.
Эдвин Мортимер Стэндинг. «Большинство взрослых, включая родителей ребенка, не осознают его гигантской работы по освоению внешнего мира и его неустанного труда по сотворению самого себя, поскольку ребенок не говорит об этом, так же как Природа не кричит о своих великих творениях. Но освоение внешнего мира и внутреннее развитие всегда происходят взаимосвязанно, в сущности, это две стороны одного и того же процесса. Каждый ребенок, если он может говорить, имеет право сказать, как еще один первооткрыватель Улисс: “Я стал частью всего того, что увидел”»[7].
Понимаете, какая история? Ребенок жаждет стать частью мира. И от нас, родителей, в немалой степени зависит то, какой частью он захочет стать: доброй и светлой или злой и темной?
УЧИТЕЛЬ
Наша героиня успела переодеться и вновь выйти перед закрытым занавесом (кстати, одевалась Монтессори всегда модно и со вкусом), чтобы сказать о тех, без кого не было бы ее школ: о педагогах.
Мария Монтессори. «Педагогика ставит своей задачей не измерение ощущений, а воспитание чувств… Цель воспитания – развивать силы (курсив мой. – А. М.)»[8].
Воспитать учителя, который мог бы преподавать в ее школе – это очень серьезная проблема. Мало того что Монтессори требовала с педагогов весьма строго, так еще и запросы эти были совершенно необычны.
Дабы не быть голословным, расскажу только один случай.
Однажды Мария читала в Лондоне лекцию. На итальянском языке. Переводчица-синхронистка переводила на английский.
Все шло хорошо, привычно. Но вдруг возникла заминка.
Монтессори произносит фразу: учителя всегда должны «insegnare insegnando», что в переводе означает «обучать обучая».
Какое-то странное, чтобы не сказать нелепое, выражение: обучать обучая… Все равно, что «бегать бегая» или «готовить готовя».
Переводчица запнулась и посмотрела на Монтессори с удивлением: нет ли ошибки?
Мария улыбнулась и повторила: «Insegnare insegnando».
Переводчице ничего не оставалось, как перевести: «Обучать обучая».
И снова с улыбкой Монтессори добавила: «Non corrigendo» – «не поправляя».
Значит, мысль целиком звучала так: «Мы должны обучать обучая, а не поправляя».
Понятно?
Да как-то не очень…
Чтобы объяснить сказанное, Монтессори приводит такой пример. Предположим, ученик неправильно передает учителю ножницы. Учитель ни в коей мере не должен делать ему замечания, потому что ничего, кроме агрессии, это не вызовет. А если у ученика на любое действие учителя рождается агрессия, значит, педагогический эффект – ноль.
Учитель должен сделать иначе. А именно: запомнить этот случай. И через несколько дней передать ребенку ножницы так, как положено. Сказав при этом:
– Вот так надо передавать ножницы.
Но ни в коем случае не вспоминая о том случае, когда маленький человек сделал это неверно, потому что это воспоминание унизит ребенка.
Мы, родители, по собственному опыту знаем, как это трудно: не заметить ошибку, которую делает собственный ребенок.
Так мало того что необходимо сдержаться. Так еще ошибку надо запомнить, чтобы впоследствии показать, как делать правильно то, в чем ошиблось дитя: «Обучать обучая, а не поправляя».
Заметим: речь идет не об одном ребенке, а о целом классе, в котором обучаются дети разных возрастов.
Однако должен же быть какой-нибудь критерий при отборе преподавателей?
Разумеется.
У того, кто хотел преподавать в Монтессори-школе, ни на йоту не могло возникать пренебрежительного отношения к детям. Попросту говоря, педагог должен любить детей, и они не должны его раздражать.