Те взрослые, которые сумели сохранить этот, если угодно, детский самостоятельный взгляд на мир и кто перенес из детства во взрослость умение самостоятельно действовать, – и добиваются подлинного успеха в жизни.
Итак, категорически отказавшись от ремесла педагога; забыв про свое детское стремление работать в театре; проигнорировав все возможные популярные женские профессии, которые ей навязывали, – в 1884 году Мария Монтессори поступает в Королевскую техническую школу имени Микеланджело Буонарроти[26].
Она изучает итальянский язык, арифметику, алгебру, геометрию, бухгалтерский учет, историю и географию. Довольно эклектичный набор. Однако запомним его, он нам еще поможет понять кое-что про нашу героиню.
В Технической школе все продолжалось так же, как в средней школе. С одной стороны, учеба давалась Марии довольно легко. С другой – не покидало ощущение скуки, знакомое каждому, кто занимается пусть даже и важным, но не своим, не интересным делом.
К тому же вся система образования была направлена на то, чтобы ученики лишь повторяли сказанное педагогами и вычитанное в книгах. Вопросы молодых людей категорически не приветствовались. Желание мыслить самостоятельно – не поощрялось.
Вспомним, что, еще учась в школе, Мария всегда искала свое, оригинальное решение любой математической задачи. И представим, как ей было тяжело – просто следовать рекомендациям педагогов.
Зубрежка – вместо понимания – то, с чем она впоследствии будет отчаянно бороться в своих школах.
С детства во всем, что делала, Монтессори старалась найти смысл. Любая, самая легкая, но бессмысленная работа была ей неинтересна.
Она вызубривала то, что считалось необходимым. Повторяла то, что просили педагоги. Решала задачи тем способом, каким требовалось, боясь выделиться еще больше.
Единственная девушка в Технической школе, она старалась не обращать внимания на едкие замечания одноклассников и совсем игнорировала даже попытки ухаживаний.
Монтессори поражало, что преподавателей, кажется, вовсе не волновали ни ее интересы, ни стремления ее одноклассников. Она поняла: педагогам совершенно все равно, кого именно они учат. Свою программу они будут рассказывать вне зависимости от интересов конкретных учеников.
Именно в Технической школе имени Микеланджело Буонарроти Мария Монтессори впервые всерьез задумалась о том, что без личностного подхода любое обучение становится бессмысленным. Если учитель не слышит стремлений конкретного ученика, научить ничему невозможно.
Коль скоро учителя относятся к преподаванию без азарта, ученики вряд ли смогут полюбить их предмет.
Монтессори пришла в школу, чтобы стать инженером. Ее тщеславие дарило ей понятную и такую притягательную мечту: стать первой женщиной, которая получит инженерную профессию в Италии. Но чем дольше она училась, тем меньше нравилось ей ее будущее дело.
Монтессори не умела халтурить, чем бы она ни занималась. И в 1886 году окончила Техническую школу, имея вполне приличные оценки: 137 баллов из 160 возможных.
Но главным результатом стало понимание того, что инженерная профессия ей совсем не по душе.
Ей шестнадцать лет. Надо искать применение своим талантам сначала. Торить дорогу, которая приведет к славе и по которой будет интересно шагать.
Хотелось отыскать что-то, что помогло бы конкретно помогать людям.
Помните, какие предметы изучала юная Монтессори в Технической школе имени Микеланджело Буонарроти? Если позабыли, советую вернуться на несколько страниц назад и вспомнить.
Так вот, в 1890 году двадцатилетняя Мария Монтессори поступила в Римский университет Сапиенца на курс по естественным наукам, сдав для этого экзамены по ботанике, зоологии, экспериментальной физике, гистологии, анатомии, общей и органической химии.
Понимаете расклад, да?
За четыре года Мария сумела так подготовиться к экзаменам по наукам, которые никогда не изучала, что ее приняли в университет!
Она не хотела заниматься механизмами. Теперь ее желание – заниматься людьми. Впрочем, «заниматься» не совсем точное слово, она жаждет помогать им.
Какая профессия лучше всего приспособлена для того, чтобы помогать человечеству?
Через 17 лет, когда наша героиня открывала свой первый Дом детей, Монтессори, безусловно, ответила бы:
– Конечно, педагог.
Однако это время еще не настало.
И потому ответ был иным:
– Конечно, врач.
Сегодня женщина в белом халате нас не удивляет, более того: большинство врачей – женщины. Например, в современной России, по официальным данным, из 608,5 тысячи врачей почти 70 процентов составляют женщины. Похожая картина и в других странах мира.
Однако в те годы, о которых мы рассказываем, дамам категорически запрещалось получать диплом врача: мужчины не могли доверить свое, как им казалось драгоценное, здоровье – женщине.
Что было делать героине нашей истории?
Отступить?
Такой вариант не рассматривался Марией никогда.
Значит, остается: биться в разные двери.
И Монтессори направилась к министру общественного образования Королевства Италия, доктору Гвидо Баччелли.
Гвидо Баччелли – не просто рядовой чиновник, канувший в Лету и забытый. Этот человек – знаменитый. Мало того что он трудился на поприще профессора медицины, так еще и весьма серьезно занимался политикой. Служил депутатом парламента, членом городского совета Рима, министром земледелия, промышленности и торговли. А кроме того, – что особенно забавно отметить, учитывая, что Гвидо беседовал с будущим великом педагогом – Баччелли семь (!!!) раз был министром просвещения в разных правительствах.
Он принял Монтессори, внимательно выслушал ее, и… отказал в просьбе учиться на врача.
Причина? Не положено! Почему, собственно говоря, для Монтессори надо делать исключение?
Мария совершенно спокойно приняла отказ, улыбнулась, тихо, но внятно произнесла:
– Я знаю, что стану доктором медицины.
После чего поклонилась и вышла из начальственного кабинета.
Мне кажется: в словаре нашей героини просто не было такого словосочетания «не получается». Если она чего-то действительно хотела – в конце концов у нее получалось непременно.
Волюнтатерапия действует всегда: желание придавало ей силы, против которых, казалось, ничто и никто не в силах устоять.
По поводу того, что произошло дальше, единого мнения у исследователей нет.
Одни считают, что Монтессори решила обратиться не к кому-нибудь, а к самому папе римскому Льву III. Что уж, как говорится, мелочиться… Папе в те годы было 82 года (а правил он аж до девяноста трех).
Другие убеждены, что она обратилась не сама, а с помощью отца, точнее – его знакомых, которые имели возможность передать папе послание. Эта версия, правда, не очень коррелирует с нежеланием Алессандро, чтобы его дочь становилась врачом.
Не совсем понятно, почему папа римский – хранитель традиций – разрешил девушке поступать в Медицинскую школу. Однако логику папы сразу не разберешь. Тем более что, кроме него, воздействовать на ситуацию не мог никто.
Так или иначе, но 21 января 1893 года постановлением Академического сената Мария Монтессори была зачислена на третий курс Медицинской школы Университета Сапиенца. Прошло каких-то 20 дней, и Министерство общественного образования, руководимое тем самым Баччелли, ратифицировало это постановление.
В то время, когда Мария учились в Медицинской школе, вездесущий Гвидо Баччелли еще и возглавлял кафедру клинической медицины. Мария и Гвидо наверняка сталкивались в коридорах факультета.
О чем они говорили, если говорили? И как вообще реагировал знаменитый профессор на единственную девушку в своем учебном заведении?
Об этом история, увы, умалчивает.
Но последующие события, о которых мы расскажем чуть позже, доказали: Гвидо Баччелли относился к Марии Монтессори с уважением.
Что неудивительно. Мало кто из тех, кто общался с Монтессори, относились к ней иначе.
Был на Руси удивительный праведник, святой человек, архимандрит Иоанн (Крестьянкин). Так вот, он сказал просто и при этом однозначно гениально: «И мужчине и женщине даны Богом при творении одинаковые души»[27].
Понятно, что никто не говорит про абсолютное равенство между мужчиной и женщиной. Абсолютного равенства вообще не бывает. Жизнь души человеческой от человека и зависит, от того, как он к ней относится, как хранит.
Тот же архимандрит Иоанн заметил: то, что Господь наградил душу, дав ей свободную волю, – это великий дар.
Однако изначально разницы между мужской и женской душой нет. Вывод, к которому человечество добиралось веками. Мужчины никак не хотели признавать ни равенство женщин, ни равенство детей.
Сегодня нам трудно представить, до какой степени несвободной была воля женщины в конце XIX – начале ХХ века.
В задачу нашего рассказа не входят размышления над тем, почему общество долгие годы относилось к женщине с некоторым, скажем так, пренебрежением. Но, дабы не быть голословным и доказать сей неприятный вывод, достаточно посмотреть, когда женщины получили право голосовать.
Это важно еще и потому, что под лозунгом о праве женщин участвовать в голосовании развивалось феминистское движение, в котором наша героиня тоже успела поучаствовать.
Трудно однако поверить, женщины получили право быть услышанными на выборах вовсе не при царе Горохе, а относительно недавно. В Испании – в 1977 году; в Португалии – в 1974-м. Греция впервые закрепила в конституции избирательное равенство мужчин и женщин в 1975-м. В Швейцарии женщины получили избирательное право в 1971 году, и то не во всех кантонах. Последний кантон, разрешивший дамам идти к избирательным урнам, сделал это… в 1991 году. Всего тридцать лет назад!