– Да чего его убивать-то? Сядешь потом. Или родаки твои сядут. Давай изобьем просто, и отстанет он. И сестру твою мелкую больше не обзовет: зассыт. Ну и Рому, брата его, еще изобьем.
Я сказал и задумался. Было страшно, ясный пень, подговаривать малышей подраться со старшими, но очень хотелось быть покруче и не гонять в магаз для старшаков за сигаретами и семечками. Это точно Машке и Ленке понравится. Можно будет гулять их позвать, а не просто: «Мороженое нам, Маркуша, купи и вали на фиг».
– А ты в Машку влюбился, да? – спросил я Арсена.
– Нет, – ответил он.
Я ждал, что он продолжит что-то говорить, но Арсен молчал.
В игре «Земли» победил я. Мы сыграли еще раз, и опять победил я. Еще бы: мы в прошлом году каждый день со Струковыми в эти «Земли» играли и хорошенько насобачились ножик в землю кидать. Потом, правда, Санек нож потерял, и все наши «Земли» накрылись: ножа-то больше не было. А мне нож дома никто не давал. Да и перочинный у нас был только один – отцовский, а кухонным играть было бы неудобно. Кухонный совсем не втыкается в землю, поэтому и тащить его с кухни было бы без толку.
За карбидом на другой берег нам возвращаться было лень: опять переплывать Урал, опять мочить башмаки и одежду. На этот раз обойдемся без этого. А за карбидом потом придем: никуда он не денется. Завтра. А может быть, и послезавтра.
Мы оделись и пошли прочь от старицы в сторону Зауральной рощи. В самом ее конце был большой белый мост на тот берег. Хоть мы и дадим большой крюк, но зато не намокнем.
– В Лётку пойдем потом, – сказал я Арсену.
– Куда?
– В Лётку. На вышку парашютную залезем.
– А что на вышке?
– А ничего. Просто высоко. И ветер сильный дует, прямо сносит.
– Хорошо. Только есть охота, – сказал Арсен.
– Да. Надо бы поесть.
Мы вышли из зарослей в Зауралку и спросили у проходящего мужика, сколько времени. Оказалось, что уже пять часов дня. Мои родаки сейчас вернутся с работы. Будут переживать, наверное, что утром меня выгнали, отец особенно. Мне очень хотелось, чтобы отец запереживал. А мама – чтобы нет: она же ни при чем. Это не она меня выгнала, а этот батя дебильный. Ну и что, что деньги я спер? На дело же.
– Можно к Струковым пойти поиграть в комп, – сказал я. – Нас там накормят. Меня всегда там хотят накормить, когда я прихожу. Я всегда отказываюсь, но сегодня не откажусь. И тебя накормят. Ты вон на маму Санька и Димана хорошее впечатление произвел.
– Да?
– Конечно. У Струковых вообще родаки хорошие. Мы как-то окно в «ортопедичке» разбили: ну, бой с «Мадридом» был, и в окно попала стрела из нашего арбалета. Так вот, Наталья Михайловна только и сказала, чтобы мы свои дела подальше от ее больницы решали. Не наказала, не наорала, а просто сказала. Прикинь?! Помню, еще было дело. Дрон обкололся и уснул прямо у струковского подъезда. Наталья Михайловна его увидела, привела в чувство и отправила на скорой. А то сдох бы Дрон. Точно сдох бы. И тоже все без криков.
Мы прошли всю Зауралку и вышли на мост через Урал. Он был большой и весь белый. Взрослые говорят, что если встать посередине этого моста, то будешь между Европой и Азией. В смысле Урал – это как раз граница всего этого «дела». Но, честно, мне с трудом верится. Слишком какая-то непонятная граница: перешел, а ничего не поменялось.
Возвращаться с Арсеном прямо во двор я не хотел. Старшие увидят, что я с новеньким туземцем связался, потом будут расспросы. Мы обошли наш двор со стороны футбольного поля и по стенке домов проникли в подъезд Струковых и Арсена.
– Тебе еще не пора твоих рабочих отправлять домой?
– Через час где-то, – ответил Арсен.
– Ну тогда пойдем к Саньку с Диманом. Они вернулись, наверное.
Мы поднялись на второй этаж и позвонили в дверь. Открыл отец Струковых.
– Здравствуйте, Василий Михайлович, – сказал я. – А Саша и Дима дома?
– Они ушли в футбол играть. Час назад как, – ответил Василий Михайлович.
Он держал в руке надкусанный бутерброд и жевал. Василий Михайлович был очень высоким, с темными волосами и усами и большими руками.
Я хотел было сказать отцу Струковых, что мы только что прошли мимо футбольного поля и там никого не было, но вовремя одумался. Может быть, Струковы ушли купаться, может быть, в магазин. А может, еще куда. Не надо было сразу вот так вот об этом разбалтывать их отцу.
– Ладно, пойдем на поле. Спасибо, – сказал я и собрался уходить.
– Это вы на четвертый этаж к нам переехали, да? – спросил Василий Михайлович Арсена.
– Да. Неделю назад.
– Ну, добро пожаловать, – Василий Михайлович протянул Арсену руку, и тот ее пожал.
– Отец военный?
– Да.
– Да, значит, это его я видел недавно в форме, – сказал Василий Михайлович. – Что-то у вас, пацаны, глаза голодные. По бутерброду, может?
Мы с Арсеном переглянулись, и я кивнул.
– Момент. Зайдите пока.
Мы зашли в коридор квартиры. Коридор был большим: тут бы в футбол играть. Ну или бойцовские приемы отрабатывать. Уверен, Санек с Диманом только этим в таком огромном коридоре и занимались.
– Держите, – Василий Михайлович протянул нам два больших бутерброда из черного хлеба, куска вареной колбасы и огурца.
– Спасибо, – сказали мы дружно с Арсеном и пошли к выходу.
Из глубины квартиры раздался голос мамы Струковых – Натальи Михайловны:
– Марк, тебя родители твои искали. Полчаса назад звали по двору.
– Хорошо, – ответил я, и мы вышли в подъезд.
Значит, мои родаки уже вернулись с работы. Переживать сейчас начнут. А меня-то и нету. Сбежал я. Надо было поскорее уйти из двора, а то заметят еще и точно тогда домой загонят.
– Айда в Лётку. Червяка заморили вроде, – сказал я.
– Как?
Арсен вечно вместо нормального вопроса «Что?» спрашивал «Как?». Меня в начале дня это злило, но сейчас я привык.
– Ну, перекусили. Можно и в Лётку на вышку.
Во дворе было пусто. Все пацаны куда-то поразбрелись. Только бабки сидели по лавкам, и деды в центре двора играли в шахматы. На дороге, которая делила наш «Тринадцатый городок» и «Мадрид», играла в классики Вера. Я прищурился. Да, это точно была Вера. Как и вчера, на том же самом месте.
– Пойдем Верке кивнем, – сказал я Арсену. – Она, говорят, глупая немного, но простая. Такая забавная, знаешь.
Мы подошли ближе, и Вера нас заметила.
– Марк! А я тебя раньше ждала. Ты вчера сказал, что придешь, и вот я ждала. Играть будешь? – спросила она и протянула мне камень для метания по классикам.
– Ну давай один раз сыграем, – ответил я и взял камень.
– Привет. Я – Вера. Ты новенький? Я не видела тебя раньше, – сказала Вера Арсену. Арсен пожал плечами и покраснел.
– Меня зовут Арсен. Я неделю назад переехал, – в который раз повторил Арсен и как-то неловко махнул Вере рукой.
– У нас не так здороваются в первый раз, – сказала она. – Сожми кулак.
Арсен снова пожал плечами, покраснел еще больше, хоть на его темном лице это было и не так заметно, и сжал руку в кулак. Вера подошла ближе и слегка стукнула своим кулаком по кулаку Арсена.
– Вот так тут здороваются, – сказала она.
– Никто так у нас не здоровается, – фыркнул я. – Мы руки жмем. Правые.
– А теперь так будут здороваться, – ответила Вера. – Ты играть будешь? – спросила она Арсена, и Арсен кивнул.
– Только я не умею, – добавил он.
– Значит, научу, – ответила Вера.
Она достала откуда-то резинку и завязала волосы в хвост. Волосы у нее были длинные и светлые. Сама она была худая и одета в девчачью футболку и полуштаны. Кажется, такие называют бриджами. Через плечо у нее висела маленькая сумка.
– А куда вы идете? – спросила Вера.
– Да так. Гуляем, – ответил я.
– В Лётку на вышку, – сказал Арсен.
Я грозно посмотрел на него. Нефига, мол, болтать кому ни попадя о том, куда мы идем, тем более «мадридским» девчонкам. Арсен моего взгляда не заметил.
– А можно с вами?
– Там высоко. И холодно. И страшно. Тебя сдует, – сказал я. – Туда пацаны только ходят.
– Я не буду мешать. А высоты я не боюсь. Мы живем на третьем этаже, и иногда я оттуда прыгаю с зонтиком.
– Куда прыгаешь? – спросил я.
– Вниз. Залезаю на окно, беру зонт и прыгаю, когда родителей дома нет.
– Дурочка, что ль?
– Ничего не дурочка. Прыгаю, – ответила Вера.
– Пусть идет с нами, – сказал Арсен. – Чего такого?
Ясный перец, до Арсена дошло, что Вера для нашего двора такая же, как и он сам, «новенькая», чужая, и очень быстро он с ней спелся. Чую, что спелся. Вон в Лётку уже с нами ее зовет. И даже меня не спросил. И в Машку вон влюбился за минуту.
Блин, теперь придется с Верой идти. Не, ну Вера-то ничего, прикольная. Но если старшие увидят, что мы с Верой гоняем, ржать надо мной месяц будут: «Маркуша – девчонка, Маркуша – девчонка, Маркуша, что у тебя под юбкой? Может, там Колян Бажов спрятался?». Знаю я.
– А ты в Лётке-то была хоть раз?
– Была. Меня брат водил на качели.
Да, в Лётке были качели, и иногда мы видели на них какую-то малышню.
– А через забор ты перелезешь?
– Перелезу.
– Ладно.
– Ура! – Вера обрадовалась, забыла про классики и понеслась впереди нас.
– Лётка не там, – крикнул я ей вдогонку, и Вера прибежала обратно.
– А что с твоим братом, кстати? – спросил я. Мне до сих пор было интересно, подстрелили мы Коляна Бажова или нет.
– Дома сидит и в компьютер играет каждый день. И мне не дает, – ответила Вера. – А как мы на вышку полезем? Там высоко? Все-все оттуда видно?
– Высоко. Сама увидишь, – ответил я.
Мы зашли в район гаражей, сделали там пару поворотов и уткнулись в кирпичный забор летного училища. Там было все как обычно. Забор больше не стал, и перелезть через него было с полпинка. Даже Вера без помощи справилась.
– Мы тут свинец иногда плавим, – сказал я своим спутникам.
– Чтобы «затапливать» трупы? – спросила Вера.