Женский пол в своей массе страдает в двойном отношении: […] вследствие социальной и общественной зависимости от мужчин […] и от экономической зависимости, в которой находятся женщины вообще и пролетарские женщины в особенности, наравне с пролетариями-мужчинами. […] …огромное большинство женщин живейшим образом заинтересовано также и в том, чтобы существующий государственный и общественный строй был коренным образом преобразован, чтобы было устранено как рабство наемного труда, от которого больше всего страдает женский пролетариат, так и половое рабство, неразрывно связанное с нашими имущественными и производственными отношениями (здесь и далее курсив мой, — Ю.С.).
Женщины, принимающие участие в буржуазном женском движении, не понимают необходимости подобного радикального преобразования общества. Находясь в привилегированном положении, они видят в более прогрессивном пролетарском женском движении опасные и нежелательные стремления, с которыми следует бороться. Классовая противоположность, которая разделяет класс капиталистов и класс рабочих […] проявляется, таким образом, и в женском движении.
Тем не менее враждебные женские партии имеют гораздо больше точек соприкосновения, чем разделенные классовой борьбой Мужчины, так что первые могут вести борьбу, маршируя отдельно, но сражаясь вместе. Это верно для всех областей, затрагивающих вопрос о равноправии женщин с мужчинами на основе сохранения современного государственного и общественного строя, следовательно, и для деятельности женщины во всех областях, соответствующих ее силам и способностям, и для ее борьбы за полное гражданское и политическое равноправие с мужчиной. Это очень важные и […] очень обширные области. Наряду с этим пролетарские женщины имеют особый интерес бороться рука об руку с пролетариями-мужчинами за все мероприятия и учреждения, которые охраняют работающую женщину от физической и моральной дегенерации и обеспечивают ей возможность проявлять свои способности как матери и воспитательницы детей (эти слова Бебеля должно быть сильно травмируют современных «марксисток»-феминисток, считающих, что, в первую очередь, «определяющими элементами патриархата на данный момент являются: гетеросексуальный брак (и вытекающая из этого гомофобия), женская работа по дому и воспитанию детей…» [3] и только после экономическая зависимость, — Ю.С.). Женщина-пролетарий должна далее вместе с мужчиной-пролетарием, ее товарищем по классу и судьбе, вести борьбу за коренное преобразование общества, которое сделает возможным полную экономическую и духовную независимость обоих полов путем создания соответствующей социальной организации.
Таким образом, дело идет не только о том, чтобы осуществить равноправие женщины с мужчиной на основе существующего государственного и общественного порядка, что составляет цель буржуазного женского движения, но и о том, чтобы уничтожить все преграды, которые создают зависимость человека от человека, точно так же как зависимость одного пола от другого. Это разрешение женского вопроса совпадает с разрешением социального вопроса. Поэтому тот, кто стремится к разрешению женского вопроса во всем его объеме, должен идти рука об руку с теми, которые написали на своем знамени разрешение социального вопроса, то есть с социалистами» [18].
Как можно видеть из приведенной обширной, но необходимой цитаты, в словах Бебеля: «вести борьбу, маршируя отдельно, но сражаясь вместе» не подразумевалось никакого оппортунизма между женским рабочим движением и буржуазным феминизмом, левым крылом (или «щупальцем») которого через сто лет станет «марксистский» феминизм, присвоивший себе право преемственности движению и приписавший самого Бебеля себе в «основатели».
Вот, что Бебель говорит о современных ему феминистках дальше:
«Деятельность буржуазных женских обществ, направленная на возвышение женского труда и на допущение женщин к высшим специальностям, вызывается стремлением женщин высших слоев создать себе лучшее жизненное положение. И, чтобы иметь больше успеха, они любят ставить себя под покровительство самых высокопоставленных дам. Буржуазные женщины лишь подражают здесь буржуазным мужчинам, которые точно так же любят подобное покровительство и воодушевляются стремлениями, могущими принести успех лишь в мелочах, но не в большом деле. Они совершают сизифову работу и обманывают как себя, так и других в вопросе о необходимости коренных преобразований. С их стороны не допускается никакого сомнения в разумности основ нашей государственной и общественной организации» [18].
Полагаю, Бебель бы очень удивился, если бы кто-то из современников сделал смелое предположение о том, что через сто лет феминистки назначат его с Энгельсом в «основатели» «левой» модификации своей доктрины. Впрочем, как и Цеткин, и Люксембург, и Коллонтай…
7. Цеткин-Люксембург-Коллонтай
Имена этих выдающихся женщин вошли в историю. Клара Цеткин. Роза Люксембург. Александра Коллонтай. Вклад каждой из них в дело социализма и, следовательно, в дело раскабаления женщин, велик. Однако, следует ли их из-за этого считать феминистками? Нет. Они не были феминистками. Что бы на этот счет ни писали либеральные пропагандоны в выгребной помойной яме под названием «Википедия».
Как и в главе про «отцов-основателей», я не буду здесь подробно останавливаться на биографиях, — интересующихся в общих чертах личностями Клары, Розы и Александры приглашаю почитать о них в Большой Советской Энциклопедии, — это приличный и рукопожатный источник, под каждой статьей в котором, как и в любой настоящей энциклопедии, стоит подпись написавшего эту статью автора. Для более подробного знакомства есть биографические книги и литературные труды самих этих женщин. Предмет же настоящего исследования — не биографии выдающихся людей, а «марксистский» феминизм. Вот и давайте выясним, какое отношение наш предмет имеет к каждой из названных революционерок?
Клара Цеткин — выдающийся деятель германского и международного рабочего движения, активная участница 2-го Интернационала, на протяжении многих лет фактически возглавляла социал-демократическое женское движение Германии, одна из основателей Коммунистической партии Германии (КПГ), с 1920 по 1932 гг. депутат рейхстага, активно боролась с оппортунистами и социал-шовинистами. Энгельс высоко оценивал деятельность Цеткин, отмечая ее «высокую работоспособность» [19]. Вот выдержка из письма Энгельса к Вере Ивановне Засулич от 30 января 1895 г.:
«Луизу особенно радует решительное отклонение петиции женского союза — см. статью Клары Цеткин в приложении к «Vorwarts» от четверга. Клара права и добилась все же того, что ее статья вопреки долгому и упорному сопротивлению была принята. Браво, Клара!» [20].
Речь о опубликованном 9 января 1895 г. в «Vorwarts» обращении феминистского Союза женских обществ к женщинам «всех партий и всех классов». Феминистки призывали женщин подписываться под петицией рейхстагу и ландтагам с просьбой предоставить женщинам права союзов и собраний. 24 января 1895 г. Клара Цеткин выступила в «Vorwarts» с резкой критикой этой петиции и призывала женщин-пролетарок не ставить своих подписей под ней [21].
В своем выступлении на съезде Социал-демократической партии Германии (СДПГ) в Готе 16 октября 1896 г. Цеткин говорила о «неотложной необходимости разрешить женский вопрос». Но каков на то время был женский вопрос, и как по мнению Клары его следовало решать?
«…женский вопрос», — говорила она, — «существует только в недрах тех классов, которые сами являются продуктом капиталистического способа производства. Поэтому в кругах крестьянства, ведущего натуральное хозяйство […] женского вопроса не существует. А вот в тех классах общества, которые появились на свет, как прямое порождение современного способа производства, женский вопрос стоит со всей остротой. Существует женский вопрос для пролетарок, для женщин средней буржуазии, интеллигенток и женщин из «верхних десяти тысяч»; в зависимости от классового положения этих слоев он принимает различные формы (здесь и далее курсив мой, — Ю.С.).
Как сложился женский вопрос для женщин из «верхних десяти тысяч»? Женщина из этого слоя благодаря своей обеспеченности может свободно развивать свою индивидуальность, она может жить так, как это подсказывают ей ее склонности. Однако, как супруга, она все еще зависит от мужа. […] Уже при самом своем возникновении такая семья бывает лишена моральных предпосылок для своего существования. Не индивидуальные склонности, а деньги решают вопрос о ее создании. Это значит: то, что соединил капитал, не должна разрушать сентиментальная мораль. («Браво!») Таким образом в кодексе брачной морали две проституции сходят за одну добродетель. Этому соответствует и образ жизни такой семьи. Если жена не должна больше выполнять свой долг, она передает свои обязанности супруги, матери и хозяйки дома наемному персоналу. Если женщины из этих кругов хотят занять свою жизнь серьезным делом, они должны сначала потребовать права свободно и самостоятельно распоряжаться своей собственностью. Поэтому такое требование стоит на первом месте среди лозунгов, под которыми выступают участницы женского движения, принадлежащие к «верхним десяти тысячам». Они ведут против мира мужчин своего класса ту же самую борьбу за осуществление этого требования, какую вела буржуазия против всех привилегированных сословий, — борьбу за устранение всех социальных различий, основанных на владении собственностью. […]
Какую же форму принимает женский вопрос в кругах мелкой и средней буржуазии и в среде буржуазной интеллигенции? Здесь разрушает семью не собственность, а в значительной мере — сопутствующие явления капиталистического производства. По мере того, как оно совершает свое триумфальное шествие, средняя и мелкая буржуазия все больше разоряется. К ухудшению условий жизни буржуазной интеллигенции ведет другое обстоятельство. Капитал нуждается в интеллигентной, научно подготовленной рабочей силе. […] В этих кругах жена не пользуется равными правами с мужем, подобно владелицам частной собственности, принадлежащим к высшим кругам общества. Она не пользуется также и равноправием пролетарки, как это имеет место в пролетарских кругах. Женщины средних слоев должны еще