Где жил могучий Делавол.
Струили в море шумный бег
Через леса Блайт и Вонсбек.[73]
Остался сзади Видрингтон[74]
450 (Героями прославлен он).
Вот остров Кокета прошли,
Хвалу святому вознесли.
Вот миновали Элн,[75] а вот
Воркворт,[76] которым Перси род
Всегда гордился. А потом
Бурунов пенных слыша гром,
И осеня себя крестом,
Прошли Данстанборо[77] и грот.
Суровый Бамборо[78] проплыв,
460 Где хмуро со скалы в залив
Глядит угрюмый замок Иды,[79]
Полюбовались новым видом —
И вот пред носом корабля
Святого Острова земля.
В час наивысшего прилива
У стен монастыря бурливо
Шумел неугомонный вал.
Он в час отлива отступал:
Пройти на остров странник мог,
470 Не замочив обутых ног,
И волны дважды в день смывали
С песка глубокий след сандалий.
Корабль влетает в порт — и вот
Перед глазами предстает
Стен замка каменный наряд
И монастырских зданий ряд,
И с моря издали видна
Аббатства древняя стена.
Строй полуциркульных аркад,
480 Нахмурившись, за рядом ряд,
Тянулся, тяжко придавив
Столбов приземистых массив —
Древнейших зодчих труд.
Пред их суровостью бледнел
Ажурный стрельчатый придел,
Что по-готически взлетел
Среди саксонских груд.
Напрасно северный пират[80]
Бросал на остров хищный взгляд —
490 Тут даже моря злобный вал
Лицо о скалы разбивал —
Двенадцать громовых столетий
Неколебимы стены эти.
Пусть, форму изменив слегка,
Позднейших мастеров рука
Оставила свои следы,
И пусть от ветра и воды
Крошатся стенки ниши той,
Где некогда стоял святой,
500 И на колоннах ветер стер
В песчаник врезанный узор —
Но, словно ветеран, стоит
Аббатства древнего гранит.
Ладья под самою стеной.
Запели девы гимн святой,
Он слился с ветром и волной,
Шумящей возле скал.
А над песчаной полосой,
Вплетая голоса в прибой,
510 Хор встречный зазвучал.
И в гавань пред монастырем
Монахини, оставя дом,
Идут с хоругвью и крестом,
И, выйдя из ворот,
Чтоб гостьям угодить своим,
Они подхватывают гимн,
И он вдоль стен плывет.
Миряне на берег спешат
И тянут барку за канат,
520 Звучит веселый смех.
И аббатисса в клобуке
В накидке и с крестом в руке
Благословляет всех.
Стол гостьям в трапезной накрыт,
Но каждая пройти спешит
По всем местам святым —
И в галерею, и в собор,
Там, где мирской нескромный взор
Не помешает им.
530 Так бродят все они, пока
Роса и холод ветерка
Прогулку их не прекратят.
Вот у огня они сидят,
Беседуя о том,
Чей знаменитее святой,
И хвастают наперебой
В усердии своем.
Недаром поговорка есть,
Что честь святых — монашья честь.
540 Сестра из Витби говорит[81]
О том, как был монах убит:
Охотникам не повезло —
На чернеце сорвали зло,
И три барона с этих пор
Раз в год на монастырский двор
Прислуживать идут.XXVIII
Под Вознесенье каждый год
Брюс, Перси, Герберт у ворот
Склонив колена ждут.
550 Еще чудеснее рассказ
О том, как некогда у нас
Жила саксонская принцесса,XXIX
О том, как Хильда в чаще леса
Святой молитвою своей
Преображала в камни змей.XXX
Такие кольца из камней
Находим мы в монастыре...
А если галки на заре
Над башней Витби пролетят —
560 Они, забыв свой путь, кружат
И падают, роняя перья,
На плиты пред святою дверью.
А девы Катберта в ответ
Поведали, как много лет
После кончины их Святой
Никак не мог обресть покой.XXXI
Датчане монастырь сожгли,
Монахи с острова ушли,
Потом по северным горам
570 И по болотистым полям
Они от моря и до моря
Семь лет носили гроб и горе.
И вот в Мелрозе наш Святой...
(Мелроз при жизни он любил),
Но здесь, не обретя покой,
О чудо! Он уплыл!
Его гранитный саркофаг
Плыл по теченью вниз, да так,
Как будто легкой лодкой был!
580 Приплыл он в Тилмут, но не там
Окончил путь свой по волнам:
Все плыл и плыл на юг.
Он древний Честер миновал,
Его и Риппен увидал,
Но завершен был круг
Лишь в Дареме[82] среди могил
Монашеских, куда приплыл
По речке гроб его... Потом
Неведомо каким путем
590 Он в Даремский собор попал
Под плиты пола в толщу скал.
Никто не ведает, где он
Над Виром в храме погребен,
И только три святых отца,
Что клятвой связаны суровой
Вовек не проронить ни слова,
Всю тайну знают до конца.
Его чудес не перечесть:
Шотландского монарха честь
600 И храбрость лотиан
Пред ним развеялись, как дым,XXXII
(Хотя под знаменем своим
Король привел гальвегиан
Германцев и датчан).
Да, Катберт и Альфреда[83] спас!
Ведь меч Альфреда в добрый час
Прогнал датчан...XXXIII Святой хранил
Наш север, и не допустил,
Чтобы Вильгельм, напав на нас,
610 Нортумбрию опустошил.
А правду ль говорят о том,
Что, мол, на Острове Святом
Ночами Катберт на скале
Шлифует камушки во мгле?XXXIV
Так в Витби рыбаки
Рассказывали, что порой
Видали призрак над скалой
И наковальни звон глухой
Слыхали у реки
620 Пред бурею в полночный час...
Но простодушный сей рассказ
Как суеверия пустые
Отвергли сестры их святые.
А в этот самый час, пока
Они сидят у камелька,
В часовне тайной под землей
Суд собирался роковой.
Когда Колвулф[84] ушел от мира,XXXV
Сложив корону и секиру,
630 Для покаяния в скале
Пещеру он прорыл.
Темней нет тюрем на земле,
Мрачнее нет могил.
И этот каменный подвал
Стал склепом покаянья.
Он быстро зренье притуплял,
И слух, и осязанье.
Прелат Сексхелм велел, чтоб он
Стал местом тайных похорон
640 Для грешников, исчадий зла,
Которых церковь прокляла.
Здесь — пыточный подвал теперь.
И если иногда сквозь дверь
И толщу камня жуткий стон
Был на поверхность донесен —
Тот, кто случайно услыхал,
На храм крестился и вздыхал
О грешниках, что в час ночной
Рыдают над своей судьбой.
650 И, хоть в обители святой
О тайном склепе под землей
Преданья смутною волной
Ходили меж людей,
Никто не знал, где вход в него,
Кроме аббата самого
Или поверенных его,
А жертв и палачей
Вводили, завязав глаза,
Туда, где за слезой слеза
660 Точила камни темных плит,
Стирая цифры давних дат,
И плесневеющий гранит
Пятой веков был в землю вмят.
И своды, грубою дугой
Нависшие над головой,
Тонули в темноте немой.
Висящий на цепи стальной
Светильник дымный с этой тьмой
Едва боролся, и ползла
670 Она из каждого угла.
В ней смутный свет едва дрожит,
Ужасный осветив синклит.
Тут главы трех монастырей
Сошлись, вершить свой тайный суд.
Скамья из камня для судей,
Железный стол. На нем статут
Бенедиктинцев. В тусклом свете,
Вглядевшись, мы б могли заметить
Из Витби аббатиссу-мать.
680 И чтобы слез не показать,
Она свою вуаль
Пониже опустить спешит:
Ведь так никто не разглядит,
Что грешников ей жаль.
В плаще широком рядом с ней
Из Тайнмутских монастырей