Моя радость и счастье мое —
Цвет зари, дорогая Эрви.
Прилетают к нам птицы весной...
И крылатой стрелой журавлей В мое сердце вошел облик твой.
Ясным светом стал жизни моей.
Расцвели и леса, и сады,
Мне черемухой кажешься ты,
И поешь ты звончей соловья,
11гнлглилная лада моя.
Шумим одобрении встретили гости конец песни. Они, однако, мм ■ пин.* ni гг | ) о и utile ни разу. Больно хорошая песня. С таким
мужем и пп. легко будет жить. А девушки думают, какая
ni Ни иг дремлет савуш. Дал знак, унесли холсты ■ ни |ни мпхнул плеткой — ударили музыканты в
imWMp
f ni i н I и р и и и i I и и у ni Пляску начинай!
^|«>УШИН lUIMIIiyi llllixlln, ПЛИНИИ flllpllll с озорством дрыгают
Н.М ВЫИ Пумм, М. ................ бычки Мужики е песней, с шутками да
|йИ||у1»мми. II ........................................................... Г жалобой па тяжелую
I mil и к н мши и мин v t. i ригу i пианами, на одном месте топ- Чуин II il i много ли напляшешь?..
Iny i и ni к mi i р. i i •' р ni ю i сердце Пакмана, словно пилой, удары
м ............... у ni п ю t Раньше была слабая надежда: в народе шли
£ду*н и" Г 11 и ми oiaaci тамгу Большого лужавуя Мырзанаю. IVIн и мир и i ииеиплен Рели бы отец стал главой всей Горной стороны mi помог бы Пакману отнять Эрви у Аказа. А сегодня иг* у ni ci и Линч f i пне i лужавуем. Он молод, силен... И не видать Пакману Эрин Бросился парень со двора, прибежал в священную нишу, упал им колени:
Ïii чго tu ка зппшь меня, великий юмо? Не я ли первый последний идти, не идти приносил тебе обильные жертвы, не я ли молил
|
и)и и иг и ночь? Теперь Эрви прошла сквозь свадебный костер... Великий юмо, расстрой эту свадьбу, расстрой! Молчишь? Не хочешь?
Пакман вскочил и бросился бежать. И вдруг — голос отца: Пакман, остановись! Куда ты бежишь, как заяц от собаки? Не могу... Поеду домой!
>*, ид. Чуть что — сразу слюни распускаешь...
И ты меня не хочешь понять. Грудь рвется на части. Я утоп- ниг 11 Пакман упал на траву возле стога сена и заплакал от обиды и горя. Отец присел около него, положил руку на вздрагивающие плечи сына:
— Ну, поднимись, сядь рядом. Другой давно бы девку уволок, так все поступают, со времен Чоткара... Еще не все потеряно. Мы не знаем, что будет через час. Ступай на свадьбу!
— Ты только обещаешь!—Пакман сел на траву, злоба на отца вспыхнула в нем.—«Вот подожди, я буду лужаевуем»! А сам Туги боишься!
— Он всей Горной стороны глава. Я к нему обязан относиться пока с почтением.
— Мы—сторонники мурзы, ближе к Казани...
— Помолчи пока. Сюда идут.
Шемкува появилась около стога неожиданно.
— Ну, наконец-то я тебя нашла, Мырзанай.
— Вернулась? Все сделала?
— Как ты велел. Мурза Кучак уже в пути...
— Иди. Пусть нас не видят вместе.
— Мурза будет на свадьбе?—спросил Пакман, когда старуха ушла. — Ты его позвал?
— Не проговорись, смотри. Я долго шел к цели извилистой дорогой. Много лет подряд расшатывал я доверие Казани к Туге. Ты знаешь: Казань мне верила, но старые глупцы горой стояли за Тугу. Теперь в моих руках судьба Аказа. С согласия отца он убил сборщиков ясака, втянул в это дело татарина Мамлейку, а потом спрятался в мечети и осквернил убежище аллаха. Такое не простят... Смотри: бежит Мамлейка! Видно случилось что-то. Пойдем.
...Мамлей соскочил с коня и сразу—во двор. Стрела, пущенная ему вдогонку, ранила плечо, вся левая рука была в крови. На дворе у него закружилась голова, он привалился к дереву и опустился на корневище. Крикнул:
— Эй, люди?!. Где Аказ?
— Что с ним?—К Мамлею подбежал Сарвай. — Он весь в крови.
— Позовите Аказа. Там... на дороге.
— Я здесь, Мамлей!—Аказ опустился на колени, начал расстегивать бешмет. — Ты ранен?
— Мурза Кучак, с джигитами. Улус разграблен... Народ разметан по лесу... С муллы Кучак сорвал чалму за то, что тот приютил нас в мечети. Сейчас придет сюда... Я еле вырвался... Предупредить...
— Топейка, где ты!—Аказ встал, оглядел двор.
— Я тут...
— Седлай коней немедля! Ковяж, Янгин!
— Мы здесь!
— Скачите по илемам, поднимайте всех!
— Постойтеї—к Аказу подошел отец и старейшины. — Ты что, Аказ,— забыл перед кем стоишь Здесь старейшины, а ты кричишь.
- Сюда пускать мурзу — самоубийство!—воскликнул Аказ. — ‘Iлечь негде драться, тесно!
Слыхали?—Атлаш развел руки. — Ему подраться захоте- /и il l.I А может, лучше миром встретить гостя и посадить за стол?
По-твоему, мы должны подставить шею под сапог мурзы? Пусть давит!
Мальчишка ты. Не поглядев под ноги, можно ли прыгать с обрыва?
- Дивлюсь я, старики...
А ты смотри, к чему приведет драка,— сказал Мырзанай, кивнув па Мамлея. — Дивиться перестанешь.
- Сколько их?—спросил Аказ Мамлея.
С полсотни.
- Жалкая горстка, а вы боитесь! Мы прогоним!..
- «Прогоним». А завтра их будет во сто раз больше.
Мы все поднимемся!
И ты начнешь войну? Людей станешь губить?
А я бы отпустил Аказа,— спокойно заметил Эшпай. — Я
ми/мої в табуне коней волка. Табун шарахался из стороны в сторону, волк рвал лошадям горло. Но стоило одной кобыле в ход пустить копыта...
То волк и лошади,— зло возразил Мырзанай. —А мы люди.
С мурзой договориться можно.
Смотрите, смотрите,— предупредил Сарвай. — Если мурза
і татарский улус, муллу, то с нами он договариваться не будет, может и верно - прервать свадьбу?
Все посмотрели на Аптулата. Он карт — обычаев хранитель. Что скажеттак тому и быть.
Не забывайте, что Аказ жених,— сказал Аптулат. — И если мы I ми п.Пу пополам разломим, надо невесту новую искать.
I . о м , > Ата і подскочил к карту.
Комік і уаі.іоі ршаї'ЛИі свадьбу на две части, это значит: Яиі, ни у і о/о н мамі і они,
• Мін їм молчишь, опар Аказ обратился к Tyre.
Сын мой ....................... мп ні Юмо, бог царей, нас защитит. Ни-
410 бы ни июиньи III' /И лаги И Иди, тебя ждет невеста.
Ию ни in і , ни л л силі ч Гюрапчгй. І Інчего никому не
MfiopHlP, IIу-1 II, ІІИІЛІ.Пц илгі твоим чередом. Если мы встретим мурзу полічим И увяженном.,,
М у р ні ушам, чи» MI.I были в мечети?—спросил Аказ Ма-
ИЛнМ
М > і о и пт і ка мі л ему ни слова.
111111 і т м и кудо- и перевяжу рану.
учи /п.бу иедеї смело, не глядя. Ой, берегись, савуш,
1оіри ni н| у, бежит к ней девчонка, машет руками, в
у ... *. Наукова бібліспрча | 17
Одеського У 1 ,п ету
І- І- Мечникова і
1§р ум
глазах страх. Вот подбежала она к воротам и, чуть передохнув, кричит:
— Берегитесь! Мурзаки!
Умолк тюмыр. Выпустил последнюю струйку звуков поникший шювыр, остановилась пляска. Девки взвизгнули, бросились к воротам, а у ворот на сивом коне мурза Кучак. За ним—сорок вооруженных всадников.
Мурза спрыгнул С КОНЯ, бросил ПОВОДЬЯ подоспевшим К нему воинам, толкнул ногой ворота.
Девки отпрянули от ворот, парни сразу сгрудились в кучу. Мужчины и бабы жались к изгороди...
Мурза оглядел двор, людей. Добродушно крикнул:
— Чермыш народ гуляет свадьбу? Салям алейкум!
— Здоров будь, благородный мурза!— Боранчей низко поклонился, пятясь от широко шагавшего по двору мурзы. — Будь нашим гостем, могучий. Я отдаю дочь за сына Туги.
— Хороша ли невеста?
— Где там,—Боранчей скривил губы, махнул рукой. — На один глаз не видит, кособока и хромает. Даже показывать тебе стыдно,
— Не врешь ли?
— Это верно, мурза,— Туга выступил вперед, снял шапку. — Обманул меня сосед — дал плохую сноху. От меня скрыл ее недостатки и тебе тоже не все сказал. Узнали мы...
Мурза брезгливо сморщился:
— Зачем в дом берешь?
— Калым большой дает мне сосед. Сын богато жить хочет. Может, все же посмотришь на невесту?
— Пусть сидит в клети и не портит мне наслаждение едой,— мурза расстегнул пояс и направился к холсту, который только что разостлали на траве.
— Эй, Туга, позаботься о моих джигитах и лошадях!
Мурза сел, сложив ноги калачом, принялся за еду. Оторвав большую кость, махнул ею в сторону слуги, крикнул:
— Ставь шатер у реки. Здесь ночевать буду. Ну, что вы замолкли? Пляшите.
Неуверенно зазвучал барабан, робко затенькали гусли, надулся пузырь шювыра. Люди стояли, глядели на мурзу, но плясать не шли.
Тогда на середину круга выбежал Боранчей, крикнул: «Эй,
пляши!» и принялся мелко, по-стариковски топтаться на одном месте. Зашевелился круг, сомкнулся еще плотнее, парни положили руки друг другу на плечи, круг качнулся вправо — и пляска началась.
Боранчей из круга не выходит. Он топчется на месте, прихлопывает в ладоши.
Пляшет, думает: нажрется мурза — еще добрее будет, напьется еще глупее будет. Уйдет спать в свой шатер, может, беды никакой не принесет. Может, и право трех ночей забудет? А если ни забудет — не беда. Невестку так обхаяли, только плюнет мурза, если вспомнит.
«Кто думал, что принесет его нечистый дух! И зачем прискакал юг жестокий крымчак? Ясак собирать еще рано, весенние подарим уже отданы давно. Зачем его керемет принес — кто знает? Однако Туге тоже бы поплясать перед мурзой надо, — думает Боран- чей, а то разгневается мурза, всяких бед может натворить». Пляшет Боранчей и гадает — чем кончится свадьба?