ДАЛЕКОЕ ПРОШЛОЕ
Село Бутырки бывшей Вятской губернии, ныне Кировской области. Там в крестьянской семье родился 22 февраля 1897 года Леонид Александрович Говоров.
Отец, Александр Григорьевич, не только крестьянствовал. Как и многие односельчане, он часто и подолгу уходил на побочные заработки по Каме, бурлачил, был матросом на пароходах, постепенно отходил от земли.
Грамотный, деятельный, повидавший свет, полюбивший книги, отец решил изменить судьбу семьи — подрастало уже четверо мальчишек — и к 1907 году перебрался в небольшой уездный городок Яранск, где поступил письмоводителем в землеустроительную комиссию, а через два года переехал в другой город, покрупнее, — Елабугу, тоже письмоводителем в местное, так называемое реальное училище. Это и определило дальнейшее образование сыновей.
Ныне город Елабуга — районный центр Татарской АССР, с педагогическим институтом и несколькими техникумами. В пору детства Леонида Говорова, в начале века, на 10,5 тысячи жителей в Елабуге имелись четыре начальных и одна ремесленная школа, духовное и реальное училища и женская шестиклассная прогимназия.
К двенадцати годам Леонид окончил четырехклассное ремесленное училище, и отец отдал его в семиклассное реальное. Такие средние учебные заведения имели в дореволюционной России цель (по уставу 1872 года) давать общее образование, приспособленное к практическим потребностям развивающегося буржуазного общества. В отличие от гимназий с так называемой классической системой образования, где зубрились, например, древние, или, как говорили, «мертвые», языки — греческий, латынь, в реальных училищах уклон был в сторону естественных и технических наук, математики. Преподавались там немецкий и французский языки. Стоимость обучения в реальном училище к 1914 году доходила до 80 рублей в год. Следовательно, могли учиться в нем преимущественно дети чиновников и интеллигенции.
Елабуга отличался от многих других захолустных уездных городков старой России тем, что в 1570 году был удачно воздвигнут на взгорье над красавицей Камой — водным торговым путем с Урала в Сибирь. Среди первых поселенцев в этих краях, еще в XI веке, были новгородцы. В XVI веке на Каме создали свои знаменитые солеварни братья Строгановы.
Есть много интересного и в ранней, и в более поздней истории Елабуги. Здесь жила и писала свои воспоминания об Отечественной войне 1812 года первая в России девушка-офицер Надежда Дурова; здесь родился талант великого мастера лесного пейзажа Ивана Ивановича Шишкина; вблизи Елабуги, в селе Сарали (ныне Бехтерево), родился один из наиболее прогрессивных ученых начала XX века Владимир Михайлович Бехтерев. Через Елабугу шел маршрут политических ссыльных в Сибирь.
Уезд был хлебным, славился и льном, и разнообразными кустарными промыслами, и, конечно, умельцами — рогожниками, валяльщиками валенок, шорниками, столярами, кузнецами, портными, скорняками. Из 279 тысяч жителей уезда в начале века половину составляли вотяки (удмурты), татары, черемисы (марийцы), башкиры. Местные воротилы богатели, строя винокуренные и мыловаренные заводики, паровые мельницы, пароходы на Каме.
Говоров, будучи еще подростком, начал подрабатывать как репетитор неуспевающих учеников из зажиточных семей. Сам он учился отлично. Один из его однокашников по реальному училищу рассказывал, что Леонид терпеть не мог шпаргалок, подсказок. Это даже отдаляло его от товарищей. О лентяях, с которыми занимался в чужих семьях за плату, он, откровенно злясь, отзывался — «бездельники». Кстати, этим словечком Говоров будет потом пользоваться при разных обстоятельствах.
Чем могли развлекаться подростки и юноши — дети чиновников, учителей, купцов — в захолустном городке с немощеными улочками, редкими керосиновыми фонарями на столбах, геранями и фикусами на подоконниках? Реалисты ухаживали за гимназистками, разучивали романсы под гитару, Месяцами готовились к какому-нибудь балу-маскараду с танцами. Леонид Говоров, рослый и угловатый, малоразговорчивый, оставался обычно равнодушным к подобным развлечениям. Страстью его постепенно становились книги. Тянуло к знаниям. И с однокашниками он по-прежнему сходился трудно, закадычных друзей не было.
К окончанию семи классов училища им уже прочно овладела мечта о продолжении образования, об университете, об учебе в столице. Отец, прошедший путь от бурлака до канцелярского служащего, поддерживал мечту сына.
Шел 1916 год — третий год войны царской России с кайзеровской Германией. На фронт гнали уже не парней, а ополченцев и ратников второго и третьего разряда. Выпускники гимназисты и реалисты поступали в юнкерские (офицерские) училища. Леонида не прельщали шпоры, погоны, ухарство и военная карьера — он хотел знаний, хотел стать студентом, инженером-кораблестроителем. И поехал в Петербург, уже переименованный в Петроград.
Выдержан экзамен, он студент кораблестроительного отделения Политехнического института.
Война грубо вмешивается в его мечты. В декабре царское правительство проводит мобилизацию тудентов, под нее попадает и Говоров. Как студента, «го направляют в артиллерийское училище, и вот он уже д окер Константиновского столичного училища. Штамповка офицеров для продолжения бойни идет быстрыми темпами — срок обучения студентов всего семь месяцев. Но та же война еще быстрее готовит давно зреющий социальный взрыв в России, и через два месяца юнкер Говоров становится очевидцем конца Российской империи.
Свержение сгнившего самодержавия, «царя-батюшки» и рождение новой, свободной, революционной России принимается, как и почти всеми окружающими его товарищами — вчерашними студентами, с глубоким душевным подъемом, надеждой, верой в будущее Родины. Но Леонид с детства скуп в выражении своих эмоций. И главное, им далеко еще не понята значимость начавшегося размежевания классовых сил в революции. Он плоть от плоти полумещанской среды захолустья. Не успел он и надышаться революционным Петроградом: уже в июне 1917 года правительство Корейского, провозгласившее антинародную политику «войны до победного конца», производит юнкеров в офицеры. В какой-то степени свежеиспеченному подпоручику повезло: его не отправили на фронт, в кровавую мешанину последних боен, затеянных Временным правительством. Говоров едет в Сибирь младшим офицером в одну из частей Томского гарнизона — мортирную батарею. Не увидел и не пережил он также расстрела питерских рабочих на демострации 3 июля, на углу Невского и Садовой.
Леонид (слева) и Николай Говоровы. 1916 год
Так менее чем за год, на резком повороте исторических событий 1917 года, изменился намеченный было юношей Говоровым жизненный путь. Начинался новый этап. Впрочем, все в жизни России, в жизни миллионов людей становилось новым, неизведанным.
Сибирь встретила его уже развернутым фронтом борьбы различных партийных групп за влияние на народные массы.
В Томске, губернском городе с возрастом более трехсот лет, торгово-промышленном центре Западной Сибири, преобладало мелкобуржуазное коренное население — торговцы и купцы, мещане и чиновники; на 68 тысяч жителей приходилось 10 тысяч рабочих, разбросанных более чем по ста мелким фабрикам и заводикам. Основные кадры пролетариата были сосредоточены на угольных шахтах губернии — в Судженке, Апжерке, Кольчугино и на железнодорожных узлах. И одновременно Томск весной 1917 года имел военный гарнизон из 70 тысяч солдгт — большей частью резервных и запасных полков.
Двоевластие, возникшее во всей стране после февральской буржуазной революции, выразилось в Томске созданием в первые же дни двух противоборствующих сил: комитета общественного порядка и безопасности — органа Временного правительства, образованного городской думой, и Совета солдатских депутатов гарнизона, созданного но инициативе и под руководством старых болыневиков-подпольщиков, бывших ссыльных из Нарымского края.
Совет рабочих депутатов был создан с некоторым запозданием, и там на первых порах большинство удалось захватить меньшевикам и эсерам, занимавшим половинчатую позицию по отношению к политике правительства Керенского. Некоторый вес имели студенты Томского университета и Технологического института, их было в городе не меньше, чем рабочих. Но и там на сходках в ряде случаев побеждали мелкобуржуазные взгляды на политику, классовую борьбу, отношение к войне.
Томская организация РСДРП к лету 1917 года насчитывала 500 членов партии и вела огромнейшую организационную и идеологическую работу по осуществлению ленинских Апрельских тезисов.
Совет солдатских депутатов гарнизона одним из первых в России, 5—8 марта, провел демократизацию в воинских частях: отменил титулование офицеров, упразднил институт денщиков, отдание чести вне службы; гарнизонный, полковые и ротные комитеты утверждали приказы командиров. И когда Керенский приказал отправить весь Томский гарнизон на фронт, Совет солдатских депутатов категорически отказался его выполнить. Немало солдат было отпущено на полевые работы в обезлюдевшие деревни; они организовывали там и крестьянские Советы.
Но уже все острее и острее происходило размежевание в единой вначале социал-демократической партийной организации Томска большевиков с меньшевиками, эсерами.
Расстрел рабочей демонстрации в Петрограде, означавший открытый военный вызов контрреволюции рабочему классу, отозвался в Томске массовыми демонстрациями; лозунг «Вся власть Советам!» стал конкретной, насущной задачей. А в буржуазной контрреволюционной среде города и офицерства началась через печать и выступления яростная клеветническая травля Ленина и большевистских руководителей.
Младший офицер мортирной батареи Леонид Говоров приехал в Томск как раз в тот период, когда обстановку в городе лучше всего можно выразить словом «разлом». Вчерашний юнкер — студент, новичок в гарнизоне, он не был близок ни с солдатами, ни с кадровыми офицерами; пока ему представлялась одна сторона в окружающей его обстановке — начавшийся развал армии, насильственная служба в которой его вообще не привлекала.
И вот —новый, могучий Октябрьский взрыв событий... Телеграммы о вооруженном восстании пролетариата в Петрограде, откуда он только что уехал, о взятии власти большевиками, о которых он слышал больше небылиц, чем истины. Увы, он еще не в состоянии преодолеть свою сословную инертность на таких резких поворотах, его просто несет бурное течение событий.
Томский гарнизонный Совет солдатских депутатов немедленно встал на защиту власти Советов. 27 октября (9 ноября) исполком гарнизонного Совета издал приказ, в котором с предельной ясностью был дан ответ на воззвание Петроградского Военно-революционного комитета «К гражданам России!», написанное В. И. Лениным в 10 часов утра 25 октября (7 ноября) в Смольном.
Приказ по гарнизону краток. Он составлен и подписан большевиками — членами исполкома гарнизонного Совета. Его вынужден подписать и начальник гарнизона, полковник, который лишь на днях пытался запретить приказом агитацию против Временного правительства, теперь пизверженного.
«...Власть переходит в руки Советов депутатов.
Контрреволюция тоже мобилизует свои силы, чтобы разбить революцию, чтобы установить буржуазную диктатуру.
...Товарищи солдаты и офицеры! Наступает час решительной борьбы.
Каждый солдат и офицер, преданный делу революции, должен встать на защиту ее. Всякое наше бездействие и промедление погубит революцию и нас самих.
Только тот может быть активным борцом, кто будет находиться на своем посту»[10].
Гарнизонный Совет приказывал всем солдатам и офицерам с завтрашнего же дня быть на своих постах, находиться в казармах, вести усиленные строевые занятия. Каждый, не пожелающий подчиниться приказу, будет считаться изменником революции.
На другой же день солдаты мортирной и горной батарей гарнизона на своем митинге приняли резолюцию:
«Мы, солдаты горной и мортирной батарей, обсудив вопрос о событиях в Петрограде и принимая во внимание, что победа старого Временного правительства коалиционного состава привела бы к победе буржуазии и явилась бы крахом революции, — все единогласно постановили: Петроградскому революционному комитету оказать всемерную поддержку, вплоть до активного выступления против Временного правительства коалиционного состава и тех сил, на которые оно вздумает опереться»[11].
Младший офицер батареи (взводный) подпоручик Леонид Говоров был в строю, проводил занятия, выполнял приказ Совета солдатских депутатов. Но не больше...
И когда началась по декрету Советского правительства демобилизация старой армии, и в это же время Томский губернский Совет рабочих и солдатских депутатов вынес постановление о создании добровольческих отрядов Красной Армии[12], Говоров опять остался инертным. Он решает демобилизоваться и ехать домой в Елабугу, к родителям.
Вот и закончилась в самом начале военная карьера, которой он и не желал. Отпустила его судьба, он едет в свою Елабугу в вагоне, набитом радостными, возбужденными солдатами-фронтовиками. Многие из них с винтовками, некоторые косо и мрачновато поглядывают на высокого, статного, чернобрового офицерика в шинели без погон. Впрочем, Говоров и сам отвечает им таким же взглядом. Он-то не из трусов, но думает о другом. Кто он теперь? Ни богу свечка ни черту кочерга...
ПЕРЕЛОМ
Чем зарабатывать на жизнь в захолустном городишке, где Советская власть, еще многим не совсем понятная, делает первые шаги?..
Леонид стал мелким служащим в местном кооперативе. Занятие очень далекое от стрельбы из тяжелых орудий, которому его учили несколько месяцев. А люди кругом разные: торгаши, мещане, чиновники, кустари. После Петрограда кажется, что попал в захламленный угол, где скребутся, шуршат и прячутся мыши.
Так было, пока он оглядывался. В Томске, откуда Говоров уехал уже два месяца назад, гарнизон в результате демобилизации растворился, мыши в подполье выросли в злобных крыс. Поначалу отдельные вспышки контрреволюционных мятежей разрослись к концу мая в открытую гражданскую войну. В огромной степени этому способствовало вооруженное антисоветское выступление чехословацкого корпуса, двигавшегося эшелонами по Сибири для эвакуации на родину через Владивосток. Но там еще в апреле 1918 года появились японские и английские войска, чехословаков хотели повернуть на Архангельск, предложили разоружиться. И подняла голову вся эсероменьшевистская контрреволюция; 1 июня она, прикрываясь вывеской Учредительного собрания, декларировала образование временного сибирского правительства. Власть в Томске захватила городская дума и так называемый комитет общественной безопасности. Всю Сибирь охватила гражданская война.
Докатилась она и до Елабуги. В сентябре 1918 года город захватили войска белогвардейской армии адмирала Колчака, провозгласившего себя Верховным правителем России. Для борьбы с большевиками Колчак формирует армию, лживо именуя ее народной. Мобилизация в захваченных районах проводится методом беспощадного террора.
Под нее и попал Говоров, состоявший на учете как подпоручик распущенной большевиками старой армии.
Ураган событий догнал его и втянул в активную классовую борьбу, но — увы!—на стороне контрреволюции. Только попав в самое гнездо белогвардейцев, уже в боях против Красной Армии под Уфимском и Челябинском в качестве командира батареи 8-й дивизии 2-го Уфимского корпуса колчаковской армии, Говоров по-настоящему разглядел, что оказался в змеином гнезде, на дне пропасти.
Впоследствии в автобиографии он писал: «...Поняв всю ложность «демократических» лозунгов Учредительного собрания.., а также по перевороте Колчака воочию убедившись, куда ведет реакция, я стал искать возможности к изменению положения» [13].
Видимо, и солдаты его батареи, мобилизованные Колчаком для братоубийственной войны, помогли 22-летнему командиру, сыну бывшего крестьянина-бурлака, разобраться наконец в том, что творится в России и где их и его место. Осенью 1919 года подпоручик Говоров с частью солдат своей батареи дезертирует из колчаковской армии и, скрываясь, пробирается к Томску.
К этому времени части Красной Армии освободили Урал и с боями вступили в границы Сибири.
Незадолго перед этим В. И. Ленин пишет свою статью «Письмо к рабочим и крестьянам по поводу победы над Колчаком». В ней он говорит о тяжелом времени, пережитом Уралом и Сибирью, о главных уроках, которые все рабочие и крестьяне должны из него извлечь.
«Крестьян пугают (особенно меньшевики и эсеры, все, даже «левые» из них), — писал Ленин, — пугалом «диктатуры одной партии», партии большевиков-коммунистов.
На примере Колчака крестьяне научились не бояться пугала.
Либо диктатура (т. е. железная власть) помещиков и капиталистов, либо диктатура рабочего класса.
Середипы нет. О середине мечтают попусту барчата, интеллигентики, господчики, плохо учившиеся по плохим книжкам. Нигде в мире середины нет и быть не может. Либо диктатура буржуазии (прикрытая пышными эсеровскими и меньшевистскими фразами о народовластии, учредилке, свободах и прочее), либо диктатура пролетариата. Кто не научился этому из истории всего XIX века, тот — безнадежный идиот. А в России мы все видели, как мечтали о середине меньшевики и эсеры при керенщине и под Колчаком»[14].
Как никто другой, Владимир Ильич понимал, что происходит в умах и сердцах обманутых людей в далекой Сибири, где еще свирепствовала военно-буржуазная диктатура, но уже неотвратимо шло разложение армии Колчака, разложение эсеро-меньшевистских властей, близился их разгром.
Во всех уездах Томской губернии развернулась партизанская борьба. Городская партийная организация, понесшая большие потери от чудовищного террора, продолжала готовить вооруженное восстание.
Дезертировавший из колчаковской армии подпоручик Говоров скрывался в Томске. 10 декабря он вступил в боевую дружину рабочих, готовившихся к вооруженному выступлению.
Утром 16 декабря городской комитет партии принял решение вечером взять власть в городе. К этому времени в большинстве воинских частей городского гарнизона были созданы группы сочувствующих. Части Красной Армии находились уже в нескольких десятках километров от Томска. Об этом знал весь гарнизон, знали и колчаковские власти — комитет общественной безопасности, члены городской думы. Они открыто стремились завязать мирные переговоры с подпольным Военно-революционным комитетом большевиков. Наиболее верный Колчаку полк карателя Пепеляева находился на станции Томск-1. Ночью стало известно, что с несколькими своими офицерами Пепеляев бежал.
Рано утром 17 декабря подготовленные большевиками отряды солдат и рабочие дружины заняли в городе почту, телеграф и все наиболее важные учреждения. На стенах домов уже были расклеены листовки, объявлявшие, что все части Томского гарнизона перешли на сторону революционного народа. Вся полнота власти в Томске, впредь до прихода регулярных советских войск, принадлежит Военно-революционному комитету[15].
С приходом в Томск частей регулярной Красной Армии Говоров вступает в ее ряды.
Новые чувства, новые мысли заполнили жизнь. Все вставало на свои места, и горизонт развертывался без миражей и тумана; иной увиделась Родина и народ, устремившийся, словно в конной атаке-лавине, па расчистку своей земли от всякой нечисти. Иными оказывались в жизни, вблизи, большевики. Свой путь становился ясным: военная профессия, в общем строю, для службы народу. До конца.
Да, на глазах у Говорова оказалось много людей, «с кого делать жизнь», — хотя бы Василий Константинович Блюхер, командир 51-й дивизии, в которую Леонид Говоров был назначен и где сразу получил задание сформировать артиллерийский дивизион.
Бывший солдат, рабочий, большевик с 1916 года, Василий Константинович Блюхер уже год громил белых кадровых офицеров и генералов на Урале и в Сибири. Кипучая энергия и политическая страстность, бесстрашие и суровая армейская четкость — все покоряло в этом человеке, вызывая желание быть похожим на него.
51-я дивизия доукомплектовывается и спешно перебрасывается в Крым на разгром барона Врангеля — еще одного претендента в правители России при щедрой по мощи иностранных интервентов.
Начинается легендарная Перекопская эпопея. Разгромом Врангеля руководит Михаил Васильевич Фрунзе, о котором молодому Говорову ивановские ткачи, служившие в его дивизионе, рассказывают как о легендарпом подпольщике Арсении, отбывавшем царскую каторгу перед революцией.
Идут тяжелые бои. В рядах прославленной 51-й Перекопской дивизии Говоров проходит суровую и всестороннюю школу беззаветного служения народу. Под хутором Терны части дивизии впервые встретились с невиданной до того техникой — английскими танками. Стальные ползущие без дорог махины, поливающие пулеметным огнем, казались неодолимыми, могли создать панику. Орудийные распеты 3-го дивизиона под командой Говорова встретили танки на предельно близкой дистанции и на глазах у пехоты уничтожили несколько машин.
Леонид Александрович Говоров с женой Лидией Ивановной. 1923 год
Еще одно испытание воли и бесстрашия — встреча конной атаки белых и отражение ее почти в упор огнем артиллерийских орудий.
В каховских и перекопских боях Говоров дважды ранен. Его награждают орденом Красного Знамени.
Пламя боев за свой народ и вместе с народом стало для молодого командира аакальным пламенем.
После разгрома армии Врангеля в Крыму Говоров до 1922 года участвует в боях ио ликвидации бандитизма на Одесщине.
Десять лет, до конца 1929 года, его жизнь, быт, служба связаны с легендарной 51-й Перекопской дивизией. Пять лет он командует артиллерийским полком, затем назначается начальником артиллерии этой дивизии.
ПУТЬ К ВОЕННОЙ НАУКЕ
Вспоминая жизнь и быт в Одесском гариизоне, Лидия Ивановна Говорова рассказывала: «...Действительно, некоторым муж казался очень сухим. Я-то была общительна, любила бывать среди подруг и знакомых по гарнизону, но затащить Леонида Алесандровича в нашу компанию редко удавалось. Подруги даже шутили: как ты с таким молчуном уживаешься? Но мы жили с ним в большой и хорошей дружбе. Ведь в действительности он очень внимателен во всем... А вот захочешь взять его под руку на прогулке — обязательно уклоняется: не умею, мол, так ходить. Или придут гости: он вначале посидит вместе, а едва начнется обычный легкий разговор — встанет, скажет, что пошел работать, и уйдет. Копечно, кое-кто даже обижался. Признаюсь, и мне иной раз всплакнуть в таких случаях хотелось, а он заметит — чуть улыбнется: «Глупости все это...» И верно, глупости. Он просто не умел и не хотел так просто «поболтать», как мы говорили».
Умел дружить с командиром полка его комиссар, Петр Викентьевич Брыкульс, латыш, из матросов, большевик с 1917 года. Бывший политрук одной из батарей полка А. Д. Цирлин[16] говорил, что и комиссар был не очень-то разговорчивый, но очень смягчал суровость командира к подчиненным и вместе с тем поддерживал его жесткую требовательность в службе, в учебе. Тут Говоров никому поблажки не давал. Не часто случалось в те годы, чтобы политруки отлично стреляли из орудий, а полк Говорова славился этим во всем округе. Говоров и Брыкульс всегда вместе проверяли стрельбы, сами проводили занятия.
Парад на Куликовом поле в Одессе 7 ноября 1924 года. У знамени артиллерийского полка 51-й Перекопской имени Моссовета стрелковой дивизии Л. А. Говоров
В середине 20-х годов, по без влияния Брыкульса, командир полка Говоров подал заявление в парторганиза' дню о приеме его в партию. Поддержало и партийное бюро, вынесло положительное решение. Но на общем партийном собрании Говоров познал, быть может впервые, что значит принадлежать к партии большевиков, что такое истинная партийность. По воспоминаниям одного из сослуживцев, перед самым голосованием кто-то задал командиру полка последний вопрос: почему он только теперь решил подать заявление, а не во время гражданской войны?
Говоров ответил в своей обычной манере, немногословно: «Я решил посвятить свою жизнь военному делу. Чтобы овладеть современной военной наукой, надо учиться. Я решил поступить в Военную академию, но я беспартийный...» Все собрание и загудело: «Что значит — я решил, я хочу». Плохо еще понимает товарищ Говоров, для чего существует партия. Надо воздержаться пока от приема. Пусть разберется во всем, а мы поможем...» Так и проголосовали.
В те годы еще не вышел из употребления термин «военспец», относившийся к тем беспартийным бывшим офицерам старой армии, которые хотя и честно служили в Красной Армии, с открытым сердцем отдавали свои знания рабочему классу и партии большевиков, однако сторонились в той или иной степени активного участия в общественно-политической жизни.
Говорова, окончившего юношей семимесячные курсы артиллеристов в 1917 году, не отнесешь к этой категории лиц. Свое военное мастерство он приобрел уже в Красной Армии. Не был он инертным и в коллективе. С 1923 по 1929 год его постоянно избирали депутатом Одесского горсовета, в 1928 году он был депутатом Одесского окружного исполкома. 20-е годы характерны большим развитием военно-шефской массовой работы. 51-я Перекопская дивизия с честью носила имя Моссовета, а ее артиллерийский полк — имя Орехово-зуевского пролетариата. Шефы бывали частыми гостями артиллеристов, и Говоров всегда встречал их, отчитывался перед ними. Он понимал всю силу помощи рабочих в морально-политическом воспитании воинов. Дважды, в 1927 и 1928 годах, командование округа и Реввоенсовет награждали Говорова золотыми часами за отличную подготовку артиллеристов дивизии.
И в последующих, 30-х годах, будучи уже начальником артиллерии 14-го и 15-го стрелковых корпусов и долговременного укрепленного района на юго-западной границе, Говоров избирался депутатом местных городских Советов. Это не было данью его официальной должности. Вызывали неизменное уважение и внимание прямота его суждений, организаторская четкость, нетерпимость к небрежности или неряшливости в любом их проявлении.
Организуется заочный факультет в Военной академии имени Фрунзе — и Говоров немедленно подает туда заявление. К 1932 году он оканчивает трехлетний заочный курс, а затем еще годичный курс оперативного факультета этой же академии. Одновременно изучает немецкий язык и сдает экзамен в объеме знаний военного переводчика.
«Ничто не могло его оторвать от книг, военных карт, когда он садился за них, — вспоминает жена. — Он возвращался с учений, полевых поездок усталый, но ночами просиживал за выполнением заданий, полученных из академии».
Следует вспомнить, что советская военная мысль, основываясь на марксистско-ленинском учении о войне и армии, делает в эти годы новый поступательный шаг. Центральный Комитет партии принимает очередные важные решения по строительству Вооруженных Сил, по подготовке военных и политических кадров. Эти решения обусловлены и процессом развития военной техники, и обострением политической обстановки на мировой арене.
В центре Европы устанавливается открытая террористическая диктатура Гитлера, развертывается большая агрессивная армия фашистской Германии. Гитлер провозглашает бредовую идею «особой миссии» немецкого народа — «руководить миром». В Японии приходит к власти правительство небезызвестного генерала Танака — организатора интервенции в 1918 году в советском Приморье. Теперь Танака, после военной интервенции в Китае, возвращается к разработке плана большой войны против Советского Союза.
Именно в эти годы выдающиеся представители советской военно-теоретической мысли М. Н. Тухачевский и В. К. Триандафиллов выдвигают программу перевооружения — механизации Красной Армии, разрабатывают основы теории глубокого боя и глубокой операции.
Развитий советского оперативного искусства идет одновременно с осуществлением плана индустриализации страны. Этот процесс все ускоряется в своем взаимодействии. Происходит массовое оснащение армий всех стран авиацией и танками. Быстро растет их радиус действия, рамки тактического использования этих технических средств войны расширяются до оперативных, стратегических.
Весной 1936 года в Красной Армии учреждается Академия Генерального штаба для подготовки высшего командного состава.
В первый набор слушателей попадает и комбриг Говоров, давно мечтавший о большой военной науке. К этому времени он начальник отделения артиллерийского управления Киевского военного округа — одного из крупнейших и важнейших приграничных округов.
Нельзя не дать здесь хотя бы самого сжатого представления об академии. Воспользуемся воспоминаниями одного из бывших слушателей, впоследствии видного советского военачальника генерал-полковника Л. М. Сандалова. «...Трудно переоценить значение этого нового высшего военно-учебного заведения, созданного незадолго до войны, — писал он. — Только из числа слушателей первого набора в годы Великой Отечественной войны занимали в разное время посты начальника Генерального штаба — A. М. Василевский и А. И. Антонов; командовали фронтами— И. X. Баграмян, Н. Ф. Ватутин, Л. А. Говоров, П. А. Курочкин; возглавляли штабы фронта — А. Н. Боголюбов, М. В. Захаров, В. М. Злобин, В. Е. Климовских, B. В. Курасов, Г. К. Маландин, Ф. П. Озеров, А. П. Покровский, Л. М. Сандалов...»[17]
Мы не приводим дальнейший большой перечень командармов, начальников штабов крупных объединений всех родов войск. Очевидно одно: Леонид Александрович Говоров, как и многие другие командиры, получил то, к чему стремился, — возможность глубоко изучать проблемы современного оперативного искусства. Слушатели всесторонне изучали характер фронтовой и армейской операций, участвовали в крупных учениях войск военных округов, слушали лекции видных представителей советской военной науки.
Судя по воспоминаниям того же Сандалова, комбриг Говоров сразу привлекал к себе внимание.
«Он держался несколько особняком, в разговорах на бытовые, повседневные темы участия не принимал, и даже его присутствие при таких разговорах как-то стесняло собеседников...
Слева направо: Михаил, Владимир, Леонид и Николай Говоровы. 1926 год
Однако неразговорчивый, замкнутый Говоров мгновенно преображался, когда вопрос касался военной или военно-политической темы. Он буквально чеканил фразы своим несколько глуховатым голосом. Его суждения часто бывали резки, но всегда отличались железной логикой». Таков Говоров в 1936—1938 годах. Полтора года он напряженно работает. Но завершить полностью двухгодичный курс академии ему не удалось. В марте 1938 года, за шесть месяцев до защиты уже подготовленного диплома, Говорова назначают преподавателем тактики в Артиллерийскую академию имени Ф. Э. Дзержинского.[18]
Это был трудный период. Тревожные попытки жены развеять молчаливую замкнутость вызывали лишь краткие ответы: «Я многого не понимаю... Думаю об одном: очень близко война». Приходя из академии, он до глубокой ночи работал, перечитывал газеты, искал там ответы на мучительные вопросы самому себе. Их было больше, чем на одну, две, три ночи...
Лидия Ивановна рассказывала, что раздумья, которыми Говоров изредка делился с ней в этот период, не меняли жесткой самодисциплины, внешней и внутренней собранности. И в академии видели всегда одного и того же комбрига Говорова. Когда он начинал читать лекцию, как бы исчезал сухой, молчаливый, сторонившийся обычных кулуарных разговоров человек. На трибуне был блестящий лектор с чеканным стилем изложения. Слушать его приходили и многие преподаватели академии.
В конце 1938 года комбригу Леониду Александровичу Говорову присваивается ученое звание доцента.
НАКАНУНЕ ВОЙНЫ
Война приближалась подобно грозе, когда чернеет горизонт, а дальние раскаты грома и первые шквальные порывы ветра предупреждают, что придет вслед.
Япония после оккупации ею Северо-Восточного и Северного Китая вышла на границы Советского Союза и тут же начала военные провокации. Первая попытка прощупать Красную Армию — столкновение у озера Хасан. Вторая, более крупная, — вторжение на территорию Монгольской Народной Республики летом 1938 года. Эта провокация разрастается в большое сражение и кончается разгромом японцев у реки Халхин-Гол.
Все больше темнеет грозовой горизонт на Западе. Мюнхенский сговор западных держав с дальней целью направить агрессию Гитлера на восток завершается вторжением 15 марта 1939 года немцев в Чехословакию и оккупацией ее немецко-фашистской армией. Гитлер открыто высказывает такие же намерения по отношению к Польше.
Явная угроза для Советского Союза быть втянутым в войну одновременно на Дальнем Востоке и на Западе требует ответных мер против стратегии империализма. В августе 1939 года СССР заключает пакт о ненападении с гитлеровской Германией.
Вторжением 1 сентября немецко-фашистской армии в Польшу началась вторая мировая война. В сложнейшем переплете событий этого периода Советское правительство принимает ряд новых предупредительных мер. Становится очевидным, что объявление 3 сентября Англией и Францией войны Германии не сулит Польше спасения от разгрома, да это и не предусматривается в хитроумных планах Англии и Франции: с их стороны Гитлер получает пресловутую «странную войну» — действия мелких патрулей с реденькой перестрелкой.
Советский Союз заключает договоры о взаимной помощи с правительствами прибалтийских стран — Эстонии, Латвии, Литвы. Воссоединяются с Советским Союзом Западная Украина и Западная Белоруссия. Сложнее на Севере: правительство Финляндии отказалось заключить договор о взаимной помощи. К этому его подталкивали правящие круги Англии, Франции, США. В ноябре 1939 года откровенно враждебное отношение правительства Финляндии к Советскому Союзу приводит к военному конфликту.
Участие комбрига Говорова в советско-финляндской войне 1939—1940 годов отмечено в его послужном списке кратко, как сравнительно незначительный эпизод: должность — начальник штаба артиллерии 7-й армии; в конце кампании награжден орденом Красной Звезды.
Леонид Александрович Говоров. 1938 год
В связи с возникшими событиями Леонид Александрович Говоров, как и некоторые другие преподаватели военных академий[19], прибыл в Ленинград в командировку, чтобы помочь штабу округа и штабам, сформированным нз его войск на Карельском перешейке, 7-й и 13-й армий. 7-й армией командовал командарм 2 ранга К. А. Мерецков, возглавлявший одновременно Ленинградский военный округ, 13-й армией — выдающийся советский артиллерист комкор В. Д. Грендаль. Командующим Северо-Западным фронтом, созданным для решения оперативных задач, возникших на всей линии границы с Финляндией, включая мурманское и Кандалакшское направления, был назначен командарм 1 ранга С. К. Тимошенко.
Обстановка на Карельском перешейке оказалась гораздо сложнее, чем, видимо, представлялась в начале конфликта. Финское правительство, и в частности главнокомандующий финской армией Маннергейм, более десяти лет создавали на границе под самым Ленинградом мощные позиции из многочисленных железобетонных сооружений. Реакционные круги Финляндии вели злобную антисоветскую пропаганду в народе и армии. При активной помощи западных держав финская армия была вооружена новейшим по тому времени автоматическим пехотным, минометным, противотанковым оружием. С первых дней войны Англия и Франция создали военный и экономический комитет помощи Финляндии; началась подготовка экспедиционного корпуса «в помощь»; мало того, проектировались даже планы собственных военных операций против Советской России с территории Турции и Ирана, включая бомбежки бакинских нефтепромыслов[20].
На Карельском перешейке главной целью операции советских войск являлась ликвидация угрозы создания противником наступательного плацдарма под самим Ленинградом. Но разгромить этот плацдарм — линию Маннергейма — оказалось нелегко. Попытки прорвать с ходу сложную систему дотов, связанных траншеями, прикрытых противотанковыми рвами, гранитными надолбами и минными полями, успеха не имели. Потребовалась скрупулезная подготовка войск с применением артиллерии большой мощности. Усугубляли трудности морозы, глубокие снега, лесные массивы с оврагами и озерами. Боевого опыта в таких условиях не имели ни войска ни штабы.
Командованию 7-й армии пришлось уже в ходе боев разработать план прорыва железобетонного пояса и тактику войск, при которой действия артиллерии и специальных штурмовых групп в атаке дотов играли первостепенную роль. Комбриг Говоров принял непосредственное участие в подготовке прорыва.
О первом знакомстве с ним при этих обстоятельствах вспоминал бывший начальник разведотдела штаба Ленинградского округа, в ту пору комбриг, П. П. Евстигнеев.
«...Его скрупулезность при изучении разведданных по каждому доту и на всем участке прорыва могла утомить даже нас, разведчиков, — рассказывал Евстигнеев автору. — Настойчив он был дьявольски. Сидел часами с луной, сравнивал с аэрофотоснимками все фотографии дотов, полученные ранее от войсковой разведки; потом побывал на многих передовых наблюдательных пунктах перед самыми дотами, определяя их сектор огня из амбразур; выбирал оптимально выгодное место огневой позиции для тяжелых орудий.
Он и был одним из инициаторов разрушения железобетонных дотов огнем орудий самых крупных калибров с максимально близких дистанций — прямой наводкой, чтобы расчистить путь атаке пехоты. Мы вместе с ним составили и подписали разведывательную карту линии Маннергейма и докладывали ее К. А. Мерецкову и А. А. Жданову, как члену Политбюро и секретарю обкома партии. Тогда Жданов и познакомился с Говоровым. Помню, Говоров стоял в стороне, молчал. Докладывал начальник штаба 7-й армии комбриг Иссерсон. В ту пору он слыл в военных кругах одним из знатоков планирования современных боевых операций. Говоров же разрабатывал в штабе план артиллерийского обеспечения прорыва».
Прорыв был осуществлен. Завершился он в феврале 1940 года штурмом Выборга. 12 марта был подписан мирный договор с Финляндией.
Говоров, как и другие командиры, прибывшие из Москвы, вернулся на преподавательскую работу. Однако ненадолго.
Характер боевых действий в Западной Европе в 1940 году и опыт боев в Финляндии наглядно показали, как много насущных и срочных проблем стоит перед Красной Армией в области вооружения, оперативного искусства, политической работы в военное время, подготовки командных кадров.
Командиры штаба артиллерии 7-й армии в период советско-финляндской войны 1939—1940 годов. Второй слева Л. А. Говоров
Все это стало предметом детального обсуждения на нескольких военных совещаниях, проведенных Центральным Комитетом партии после завершения боев в Финляндии. Военная промышленность получила новые задания для ускорения перевооружения армии; в Генеральном штабе шла разработка новых полевых и боевых уставов. Произошли значительные перемены в руководстве Наркомата обороны, Генерального штаба. Наркомом обороны был назначен Маршал Советского Союза С. К. Тимошенко, его заместителем — генерал армии К. А. Мерецков, начальником Г енерального штаба — генерал армии Г. К. Жуков. При Наркомате обороны была создана Главная инспекция по всем родам войск.
Перемещения коснулись й многих других лиц высшего и старшего командного состава, в том числе и Леонида Александровича Говорова. С. К. Тимошенко, К. А. Мерецков, Г. К. Жуков имели возможность оценить деловые и волевые качества Говорова еще до советско-финляндской войны, в период его службы на Украине. Деятельность Говорова во время прорыва линии Маннергейма, как будто и на второстепенной роли, подтверждала, что это человек глубоких военных знаний и огромной энергии. Леонид Александрович назначается заместителем генерал-инспектора артиллерии в Главном артиллерийском управлении[21]. Ему присваивается звание генерал-майора артиллерии. А в мае 1941 года Нарком обороны выдвигает кандидатуру Говорова на пост начальника Артиллерийской академии имени Ф. Э. Дзержинского. Назначение состоялось, но спустя три недели начинается война, и уже в июле 1941 года Леонид Александрович на фронте.
Назначение Говорова начальником артиллерии Западного направления вполне логично: назначенный главкомом этого направления Маршал Советского Союза С. К. Тимошенко уже давно высоко оценил глубокие военные знания генерала Говорова.
Вскоре создается Резервный фронт под командованием генерала армии Г. К. Жукова. Говоров назначается туда начальником артиллерии. С этого момента и вплоть до разгрома немцев под Москвой боевая деятельность Л. А. Говорова проходит в значительной степени под влиянием и руководством Г. К. Жукова.
ПОД МОСКВОЙ
Великая битва под Москвой описана во многих исторических трудах. Раскрыты хроникально и глубоко боевые действия различных армий, дивизий, частей всех родов войск. Названы имена тысяч героев в этом народном подвиге. Оценена по заслугам деятельность крупнейших советских полководцев и военачальников. Нас в данном случае интересует роль Леонида Александровича в ходе боев за нашу столицу. И прежде всего — в какой период сражения и при каких обстоятельствах артиллерист Говоров стал командующим 5-й армией на центральном, Можайском, участке обороны столицы.
Вернемся немного назад. В августе 1941 года шесть армий Резервного фронта (34, 31, 24, 43, 32 и 33-я) под командованием генерала армии Г. К. Жукова составляли второй оперативный эшелон, располагавшийся позади войск Западного фронта. Но в начале сентября Ставка в весьма спешном порядке посылает Жукова в Ленинград, где 13 сентября он вступает в командование Ленинградским фронтом, который в это время вел упорные бои с врагом уже у стен Ленинграда. Прибыв в Ленинград, Жуков попросил Ставку направить в его распоряжение Говорова. Видимо, он оценил боевые качества Говорова-артиллериста и хотел иметь его своим помощником в труднейший период борьбы за Ленинград. Однако Ставка не могла в тот момент удовлетворить эту просьбу.
6 октября 1941 года, едва стабилизировалась линия фронта на юго-западном и южном подступах к Ленинграду, Ставка отозвала Жукова в Москву. Последовало назначение его командующим Западным фронтом. Генерал-майора артиллерии Говорова переводят из Резервного фронта на Западный начальником артиллерии.
В своих воспоминаниях о великой битве под Москвой Маршал Советского Союза Г. К. Жуков пишет о сложнейшей обстановке, создавшейся тогда на всем Западном направлении:
«Немецкая группа армий «Центр», как мы теперь знаем, насчитывала в своем составе более 1 миллиона человек, 1700 танков и штурмовых орудий и свыше 19 тысяч орудий и минометов. Ее действия поддерживались мощным 2-м воздушным флотом, которым командовал генерал-фельдмаршал Кессельринг. Гитлер директивой от 16 сентября поставил группе армий «Центр» задачу: прорвать оборону советских войск, окружить и уничтожить главные силы Западного, Резервного и Брянского фронтов и затем, преследуя остатки войск, захватить Москву, охватывая ее с юга и севера.
30 сентября 1941 года противник начал наступление против войск Брянского фронта, а 2 октября нанес мощные удары по войскам Западного и Резервного фронтов. Особенно сильные удары последовали из района севернее Духовщины и восточнее Рославля по войскам 30-й и 19-й армий Западного фронта, а также 43-й армии Резервного фронта. Немецко-фашистским войскам удалось прорвать нашу оборону. Ударные группировки врага стремительно продвигались вперед, охватывая группировку войск Западного и Резервного фронтов» [22].
Государственный Комитет Обороны возложил защиту рубежей, находившихся в пределах 100 километров к западу от столицы, на Западный фронт, а непосредственных подступов к Москве — на войска Московского гарнизона.
Стремительно развивавшиеся события требовали стремительных, волевых и в то же время точных решений, организующих войска, штабы, население. Дни, ночи, часы были уже вне всяких пределов переполнены напряжением духовных и физических сил всех: на поле сражения, на командных пунктах полков, дивизий, армий, в Ставке Верховного Главнокомандования, на заводах и в партийных комитетах, в домах и на улицах Москвы. Завязались бои уже на Можайской линии обороны, где различные соединения и части объединяются в 5-ю армию под командованием генерал-майора Д. Д. Лелюшенко.
Вспоминая об этих днях, Лелюшенко рассказывает, как в первую же ночь организации обороны на Бородинском поле к нему приехал по поручению генерала Жукова начальник артиллерии фронта Леонид Александрович Говоров. Именно с ним Лелюшенко определял построение боевых порядков пехоты, артиллерии, танков и противотанковой артиллерии для отражения атак, которые вот-вот должны были начать в этом месте части немецкого 40-го моторизованного корпуса из 4-й танковой группы генерал-полковника Хепнера. Хепнер рассчитывал легко пробить дезорганизованную, на его взгляд, оборону столицы по кратчайшей прямой — через Можайск.
Дмитрий Данилович Лелюшенко, воин с пламенных лет гражданской войны, бывший конник, а впоследствии опытный танкист, человек горячей, неукротимой энергии и подвижности, стремившийся, как правило, находиться лично в зоне ближнего боя, встретился ночью на Бородинском ноле накануне кризисного для Москвы боя с человеком одной закалки и лишь иного склада характера.
Л. А. Говоров (слева) и П. Ф. Иванов. 1941 год
«...Глуховатым голосом Говоров изложил свои соображения об использовании противотанковой артиллерии и согласовании ее действий с танками и пехотой, посоветовал, как лучше построить боевые порядки армии в обороне»[23]
Стройный, подтянутый, спокойный, и в такую ночь Говоров с первого взгляда внушал к себе уважение. Мелкий штрих: грозная обстановка не помешала Лелюшенко и Говорову в коротком промежутке бессонной ночи неторопливо выпить по стакану горячего чая. И снова они и член Военного совета армии П. Ф. Иванов склоняются над картой, готовясь к жестокой битве.
Это было II—12 октября 1941 года. Утром началось сражение на историческом поле русской славы. Через три дня, во время отражения очередной вражеской танковой атаки, Лелюшенко был ранен и вывезен с поля боя. Вот тогда и вступил в командование 5-й армией Леонид Александрович Говоров.
Военный историк А. Н. Киселев в статье, посвященной 70-летию со дня рождения Л. А. Говорова, отмечая этот момент, пишет, что он спросил Маршала Советского Союза Жукова, чем было обусловлено выдвижение на должность командарма генерала артиллериста. Георгий Константинович ответил:
«Говоря кратко, мы исходили из двух важнейших обстоятельств. Во-первых, в период боев под Ельней генерал Говоров, будучи начальником артиллерии Резервного фронта, зарекомендовал себя не только как прекрасно знающий свое дело специалист, но и как волевой, энергичный командир, глубоко разбирающийся в оперативных вопросах; во-вторых, в нашей обороне под Москвой основная тяжесть борьбы с многочисленными танками противника ложилась прежде всего на артиллерию, и, следовательно, специальные знания и опыт Говорова приобретали особую ценность. Последующие события показали, что сделанный выбор был весьма удачен»[24].
Пошли жестокие бои, слившиеся в непрерывное сражение: на Бородинском поле, под Можайском, в районе Дорохово, Кубинка. Во многих исторических материалах и статьях участников и очевидцев можно найти ряд фактов, показывающих «почерк» командования 5-й армии в организации боев.
Танковому тарану немцев Говоров-командарм противопоставляет быстро сосредоточенную и эшелонированную в глубину артиллерию во взаимодействии с засадами танков и миннозаградительных отрядов саперов.
Хребтом 5-й армии в первых же боях стала 32-я стрелковая дивизия полковника В. И. Полосухина, только что прибывшая с Дальнего Востока. Вместе с этой дивизией первый противотанковый узел составили четыре артиллерийских полка, пять дивизионов «катюш», 20-я танковая бригада. Немецкому генералу Хепнеру не удалось разрубить этот узел, созданный в предельно сжатый срок.
Характерны дни 18—20 октября. Немцы ворвались й Можайск. Говоров упорно держит на Бородинском поле части дивизии Полосухина, хотя уже двое суток они обойдены противником. Командарм перебрасывает танки и минеров в засады, сковывает контратаками и этими засадами прорывающегося противника и только тогда разрешает командиру дивизии отход на новый рубеж, по левому берегу реки Москва. Выиграно пять драгоценнейших суток, и не допущен прорыв центра Можайского рубежа.
26 октября Говоров вводит с ходу в бой в районе Дорохове прибывшую к нему 82-ю дивизию — тоже сибиряков. К этому времени в 5-ю армию вливается еще одна — 50-я дивизия. Тщетно пытается генерал-фельдмаршал фон Клюге, командующий 4-й полевой армией, пробить оборону 5-й армии Говорова по короткой прямой на Москву — через Дорохово, Кубинку.
И вот атаки немецко-фашистских войск захлебнулись. Только в районе Бородино и Можайска 40-й моторизованный корпус немцев потерял более ста танков, несколько сот машин и тысячи солдат и офицеров. Еще большие потери противник понес в эти дни и в полосе соседней 16-й армии генерал-лейтенанта К. К. Рокоссовского на магистрали Ржев — Волоколамск — Москва. Там навеки покрыла себя славой 316-я стрелковая дивизия.
Нельзя не отметить глубокого понимания обоими командармами — Рокоссовским и Говоровым — всей значимости оперативного взаимодействия их армий для удержания центра, имея в виду, что еще 14 октября 3-я немецкая танковая группа генерала Рейнгардта овладела городом Калинин, и Москве угрожал удар огромной силы и с северо-запада. Героические бои частей 16-й и 5-й армий на волоколамском и можайском направлениях в эти самые кризисные для Москвы дни обеспечили успех последующих решающих боев. «Это были грозные дни», — вспоминает о них Маршал Советского Союза Г. К. Жуков[25].
В ноябре враг как будто отказался от таранного удара на участках центральных армий Западного фронта. Его танковые группировки стали наносить удары на Москву южнее и севернее. До конца ноября 2-я танковая армия Гудериана пыталась пробить оборону столицы в районе Кашира, Тула, но и там противник получил решительный отпор. Однако ухудшилось положение в районе Клин, Солнечногорск, в стыке 16-й армии К. К. Рокоссовского и 30-й Д. Д. Лелюшенко. 23 ноября наши войска оставили Клин, 25 ноября из-за угрозы окружения была отведена от Солнечногорска 16-я армия. А 1 декабря противник неожиданно перешел в наступление и на наро-фоминском направлении, бросив в атаку до ста танков. Этот удар в центре фронта наносился в стыке 5-й и 33-й армий. Создалась явная угроза выхода подвижных войск противника на автостраду Минск — Москва, в тыл 5-й армии, а затем развития вдоль этой автострады прорыва на Москву.
И здесь вновь проявились качества Говорова — командарма, волевого, быстро и решительно действующего. Фашистская пехота расширяла прорыв на участке 33-й армии, танки двинулись по шоссе на Кубинку. Говоров тут же выехал на левый фланг своей армии, в деревню Акулово, куда были переброшены части 32-й стрелковой дивизии полковника В. И. Полосухина и артиллерийско-противотанковый резерв. Леонид Александрович находился на участке наметившегося прорыва до тех пор, пока противник не был разгромлен. Часть танков уничтожила артиллерия, часть подорвалась на минах. В отражении танковой атаки вынуждены были принять участие даже работники штаба 5-й армии. Дальше рубежа деревни Акулово враг не прошел.
Во второй половине следующего дня гитлеровцы вновь предприняли атаку в районе Акулово, и снова были с большими потерями отбиты. За два дня части 32-й дивизии сожгли и подбили 23 и захватили 11 танков, уничтожили до полка пехоты и сбили 5 вражеских самолетов. «Тогда танковые части врага, неся большие потери, повернули на Голицыно, где были окончательно разгромлены резервом фронта и подошедшими частями 5-й и 33-й армий, — пишет об этих боях Маршал Советского Союза Г. К. Жуков. — 4 декабря этот прорыв был полностью ликвидирован. На поле боя враг оставил более 10 тысяч убитыми, 50 разбитых танков и много другой боевой техники»[26].
Так завершился в те дни последний, по существу, этап оборонительного сражения за столицу нашей Родины. Стратегические и оперативные планы Гитлера и его генералитета рухнули, рухнули благодаря неизмеримым героическим усилиям всего советского народа в борьбе против фашизма, за свободу и независимость своего социалистического Отечества. Летопись битвы за столицу хранит множество отдельных подвигов, имен командиров, политработников, рядовых бойцов, партизан Подмосковья, граждан Москвы, заводов, колхозов. Под руководством Коммунистической партии, ее Центрального Комитета был использован весь мощный потенциал страны социализма, и эта всеобщая мобилизация охватывала одинаково духовные, моральные и материально-технические ресурсы.
В оперативно-стратегическом плане крах тщательно разработанного и, казалось, полностью материально обеспеченного замысла гитлеровского генерального штаба по захвату Москвы обусловило превосходство советского военного искусства над теорией и практикой фашистского блицкрига.
Советское командование сумело своевременно, еще в начале ноября, установить сосредоточение на флангах фронта обороны Москвы ударных группировок врага, определить направление его главных ударов. На этих направлениях немцы встретили глубоко эшелонированную оборону, с достаточным количеством противотанковых средств и инженерных сооружений. Самые опасные направления дополнительно прикрывали все наши основные танковые части. В итоге ожесточенных боев немецко-фашистские войска понесли здесь большие потери. Ощутимые удары по более чем 1000-километровым коммуникациям врага наносили партизанские отряды.
Документы тех дней, воспоминания участников, вся хроника сражения за Москву говорят и о том, что действия командующих армиями, командиров соединений, политорганов и штабов всех степеней отличались высоким искусством вождения войск, пониманием общих и частных задач операции, боя.
В ряду многих военачальников, продемонстрировавших силу и высокий уровень советской военной школы в тот период, был и командарм Леонид Александрович Говоров. 19 ноября ему было присвоено звание генерал-лейтенанта артиллерии. За отражение октябрьского наступления немецко-фашистских войск он был награжден орденом Ленина.
5—6 декабря началось контрнаступление наших войск под Москвой.
5-я армия, находившаяся в центре полосы Западного фронта, получила задачу активными действиями сковать немецко-фашистские войска, не дать им маневрировать из полосы армии к ее флангам, где войска Западного фронта наносили главные удары, и, наконец, не упустить момента для удара во взаимодействии с соседними армиями.
В составе армии Говорова к этому времени находились те же прославившиеся в ожесточенных оборонительных боях дивизии — 32-я стрелковая полковника В. И. Полосухина, 50-я стрелковая генерал-майора Н. Ф. Лебеденко, 82-я мотострелковая генерал-майора Н. И. Орлова. Командарм, Военный совет и штаб армии были поглощены подготовкой к переходу от обороны к наступлению. Командиры и бойцы дивизий чувствовали уверенность в своих силах, непрерывными разведывательными боями они нащупывали слабые места противника. Леонид Александрович отчетливо видел, что за два месяца непрерывных боев все дивизии и отдельные части, объединенные в армию буквально под огнем и танковыми атаками на Бородинском поле, превратились в хорошо слаженный боевой организм, способный к упорству, инициативе и в наступлении.
В целом задача перед Леонидом Александровичем Говоровым стояла довольно сложная. На центральном участке Западного фронта противник превосходил оборонявшиеся здесь войска 33, 30 и 5-й армий в живой силе в два, в артиллерии в полтора раза. Да и танков, которыми Говоров усиливал дивизии своей армии, было маловато.
5 декабря перешли в наступление войска Калининского фронта. На другой день развернулось наступление на обоих крыльях Западного, а также на правом крыле Юго-Западного фронтов в районе города Елец.
С первых же дней операция Западного фронта начала развиваться успешно. Мы не будем здесь излагать теперь уже общеизвестную хронику великой битвы под Москвой, эхо которой разнеслось по всему миру. Впервые за полгода войны Советские Вооруженные Силы нанесли такое поражение главной группировке немецко-фашистских войск, которое сами немецкие историки впоследствии оценили как катастрофу для всей германской армии и ее генерального штаба.
13 декабря, когда соседняя 16-я армия развивала удар к Истринскому водохранилищу, Говоров ввел в бой правофланговые части 5-й армии. Своим продвижением они способствовали успеху соседа.
В процессе разрастания контрнаступления 5-я и 33-я армии прорвали оборону врага на можайском направлении. После ожесточенных боев по освобождению района Руза, Дорохово 82-я мотострелковая дивизия генерал-майора Н. И. Орлова, усиленная 60-й отдельной стрелковой бригадой и танками, к вечеру 17 января вышла в район Можайск, Чертаново, Ямская. Противник заранее подготовил здесь рубеж. Говоров не мог допустить никакой паузы в боях. В ночь на 19 января после разведки боем и сформирования специальных штурмовых отрядов части генерала Орлова ворвались на станцию Можайск. Говоров решает и дальше вести бои ночью. Внезапность и смелость действий бойцов 82-й мотострелновой дивизии Позволяет ему не проводить плановую артиллерийскую подготовку и тем сберечь свою немногочисленную артиллерию. В ночь на 20 января 82-я дивизия атаковала противника в Можайске, и к утру весь гарнизон гитлеровцев был наголову разгромлен. Днем на городской площади состоялся массовый митинг жителей и воинов.
Леонид Александрович Говоров выступает на митинге в освобожденном Можайске
Части 5-й армии рвались дальше — к Бородинскому полю, где в октябре произошла их первая схватка с фашистскими оккупантами. Один из участников этих боев, бывший комиссар 27-го танкового батальона, А. Козинский привел в своих воспоминаниях[27] яркие примеры мастерского боя командиров, бойцов и политработников 82-й мотострелковой дивизии и частей усиления.
И опять-таки в ночном бою на 21 января Бородино и Бородинское поле были очищены от противника. Только в этом ночном штурме было уничтожено более 150 вражеских солдат и офицеров, взято 76 пленных, захвачено 8 орудий, танк, 2 самоходных орудия, 11 пулеметов и 9 машин с боеприпасами. Продолжая наступательные бои, части 5-й армии выходили на подступы к Гжатску. На рубеже от Ржева на юг к Юхнову войска Западного фронта начали переходить к обороне.
В личном деле Леонида Александровича Говорова есть краткая аттестация командующего Западным фронтом генерала армии Г. К. Жукова, написанная в ходе сражения. «Можайскую и Звенигородскую оборонительные операции провел успешно, — сказано там. — Хорошо ведет наступательные операции по разгрому можайско-гжатской группировки противника»[28]. Короче не оценишь труд военачальника в бою. Но тогда и не было времени для многословных реляций.
Леонид Александрович второй раз за период битвы под Москвой был награжден орденом Ленина.
И вот в апреле 1942 года он в осажденном Ленинграде.