— У них сила, а у нас — правда! — отвечал Александр. — И Господь рассудит нас. Место для битвы я выбрал.
Место для битвы нашёл князь — там, где Чудское озеро переходило в Псковское, у серой каменной скалы, торчащей из-подо льда.
Было раннее утро 5 апреля 1242 года. Князь построил свою рать так, чтобы восходящее низкое солнце било в глаза немецким рыцарям.
Немецкие рыцари были одеты в тяжёлые доспехи. Даже своих коней упрятали под латы — виднелись лишь глаза да ноздри.
— Помните, как я учил, — напутствовал ратников князь перед боем, — рыцари сильны, когда в строю, когда один защищает другого. Ломайте их строй, поодиночке с ними справиться легче.
На подтаявшем льду Чудского озера сходились две рати. Одна, немецкая, двигалась острым клином, который так пугал всех противников. Другая, русская, шла навстречу и охватывала этот клин по бокам. А с боков разбивать строй всегда легче.
Сначала могло показаться, что рыцари побеждают. Они били русских воинов копьями, и те, отбиваясь, понемногу пятились. То в одном месте, то в другом падал русский воин. И вражеское войско всё глубже входило внутрь русского. Все ждали команды князя.
— Пора и ударить! — наконец вскричал он.
И снова старинные друзья князя, с кем он играл на новгородских улицах в потешные бои, бросились в сечу. Одни врубались в рыцарский строй верхом и бились на мечах. Другие, пешие, зацепив рыцарей пиками с крючьями, сдёргивали их с лошадей. В тяжёлых доспехах им трудно было подняться. Ратники волокли их за ноги по льду и вязали путами. Рыцари неуклюже барахтались, но выпутаться уже не могли и лёжа следили за ходом битвы.
— Гоните остальных к берегу! — громко скомандовал князь.
Рыцари подумали, что на берегу-то они спасутся. Не знали, что там, вблизи каменного утёса, били подводные ключи и лёд был тонок. Одетые в тяжёлые металлические латы, они один за другим вместе с конями проваливались под лёд. Тогда, уже никаким не строем, а толпой, вразброд, бросились рыцари к другому берегу. Но здесь их встретил запасной полк Александра Невского. Лишь немногим из них удалось бежать. Остальные побросали оружие и, понурив головы, стали сдаваться.
Воины Александра сняли с них доспехи и повели в Псков. А там навстречу князю уже вышли священники и весь псковский народ с песнями во славу Господа и князя-освободителя.
— Этих рыцарей хватит, чтобы обменять на пленных псковитян, — сказал князь. — Забирайте их.
О победе князя над немецкими рыцарями скоро узнали во многих странах. Но особенно радовались в русских городах.
— Вторая победа подряд! — говорили счастливые жители. И чувствовали, как теплеет у них душа, как уходит страх перед захватчиками. — Однажды и мы поднакопим силы. И нас поведёт такой же князь на сечу с врагом, и мы тоже сбросим ненавистную ханскую власть.
Вечная память
Почти пять веков миновало с тех пор, как Александр Невский отстоял землю Русскую, одержав победы в битвах с врагами, которые наступали с северо-запада.
И пришло время, когда император Пётр Первый решил увековечить память великого воина Александра Невского.
Из города Владимира, где все годы сберегались останки князя, по сухому пути их сначала перевезли в город Новгород. В Новгороде их торжественно встречали горожане. После этого останки перенесли на яхту, и яхта прошла путь по реке Волхову, Ладожскому озеру и реке Неве до села Усть-Ижоры — тут и была одержана знаменитая победа над воинством Биргера. Здесь царь перенёс раку со святыми мощами в специальную празднично украшенную лодку. Лодка поплыла вниз по течению к Петербургу, и около Александро-Невской лавры её встретил ботик Петра Великого под императорским флагом, корабли Российского флота, вся императорская семья, гвардия, священники, народ. Император вместе с приближёнными поднял на руки святыню и перенёс в Благовещенскую церковь монастыря.
С тех пор в знак вечной и благодарной памяти последние три века святые останки великого князя-защитника покоятся там.
Дмитрий Донской
Дмитрий Донской стал первым человеком, который сумел объединить русских князей для борьбы против Золотой Орды и победил её. С этой победы началась новая история Государства Российского.
Трудные годы
В те годы Русь переживала тяжкие времена. Земли её поработили племена, пришедшие из далёких степей. Эти люди любили кочевую жизнь, простор, жили в юртах, а город и труд земледельцев презирали. Поэтому они не оставили на память о себе ни одного красивого здания, зато мы хорошо помним, как они вытоптали конницей поля, как пожгли города и селения, поубивали их жителей, а тех, кто не успел укрыться в лесах, превратили в рабов.
Великий князь Иван Данилович, внук Александра Невского, сумел договориться с ханами, чтобы они не посылали своих воинов на его княжество. Он сам привозил им дань. При нём Москва быстро богатела и строилась. И с других земель переселялись в Московское княжество простые землепашцы, ремесленники, а также знатные воины-бояре. Сам же Иван Данилович понемногу увеличивал княжество, прикупал новые земли, не зря его прозвали «кошелём с деньгами» — Калитой.
Внук Ивана Калиты, Дмитрий Донской, родился уже после смерти знаменитого деда. Случилось это во вторник, 12 октября 1350 года, когда осенние ветры срывали с деревьев рыжие листья, а по утрам лужи на земле покрывались тонким льдом. Через три года после его рождения на Русь пришло очередное страшное бедствие — чума. От этой болезни в Москве умерла половина жителей. Самому Дмитрию с отцом Иваном Ивановичем повезло: они попали в ту половину, что осталась жива, а вот их родственники почти все погибли.
После этого отец Дмитрия неожиданно для себя стал великим князем. И прозвали его за красоту лица Иваном Красным.
— Уж больно тих твой отец и незлобив, смиреннее овцы, а ну как оттеснят его другие князья! — говорили бояре Дмитрию, думая, что он мал и поэтому ничего не поймёт.
Только Дмитрий уже всё понимал. И запоминал.
Старшим среди бояр был его дядя, Василий Васильевич Вельяминов. Он числился тысяцким. Так тогда называли выборного градоначальника. Его сестра, Александра Васильевна, стала матерью Дмитрия. Только она тоже погибла во время страшной эпидемии. Поэтому, когда отец уезжал из Москвы, боярин Вельяминов сам каждый день проверял, как кормят и одевают слуги княжеского сына.
И ещё один взрослый заботился о Дмитрии, а потом заменил ему отца. Его звали Алексий. Был он митрополитом Московским и Всея Руси.
Подвиги митрополита Алексия
Митрополита Алексия называли на Руси чудотворцем. Своей мудростью, верой и способностью творить чудеса он не раз спасал Русь от жестокостей Золотой Орды. О подвигах его рассказывают такую историю.
Любимая жена хана Джанибека, Тайдула, тяжело заболела и ослепла. Её лечили лекари из разных стран, но зрение не вернулось. И тогда в Москву прибыло посольство от хана к великому князю. «Мы слышали, — писал хан, — что есть у вас служитель Божий, который, если о чём попросит Бога, Бог слушает его. Отпустите его к нам, чтобы его молитвами исцелилась моя царица». Митрополит смутился, когда отец Дмитрия передал ему ханскую грамоту.
— Просьба хана выше моих возможностей. Но если я откажусь ехать, хан станет врагом московской земли и разорит её. Если же поеду, но не сумею излечить Тайдулу, то назад живым не вернусь. Остаётся лишь верить в силу молитвы, — сказал Алексий.
С тревогой и надеждой провожали его из Москвы.
Пока святитель добирался до Орды, Тайдуле приснился сон: она увидела Алексия в архиерейском облачении в окружении священников. Когда же святитель въехал в их столицу, хан Джанибек встретил его и принял с большим почётом.
Алексий вошёл в шатёр, где сидела слепая Тайдула, поговорил с ней приветливо и начал служить молебен. Поставил икону, зажёг рядом свечечку и после долгих молитв окропил ханшу святой водой. А потом громко воскликнул:
— Открой же глаза и взгляни на нас!
Тайдула открыла глаза и увидела своего мужа, рядом святителя Алексия — точно таким он представлялся ей во сне, и ещё — икону, горящую свечечку, священников, которые замерли, поражённые чудом.
— Я снова вижу! — воскликнула она счастливо. — Не сон ли это?!
На радостях хан обещал не чинить обид великому князю Ивану и православному митрополиту Алексию. Жаль, прожил он недолго.
Успел всё же захватить богатый город Тебриз и вывезти оттуда несметные сокровища — для перевозки одних лишь вьюков с драгоценностями понадобилось четыреста верблюдов.
Это сказочное богатство помутило разум ханского сына Бердибека, и он злодейски убил отца, двенадцать братьев.
Святитель Алексий еле успел выехать из Орды. Но едва он вернулся в Москву, как следом за ним примчался гонец нового хана.
«Или ваши церкви и города пришлют мне всё, что есть в них дорогого, или я выхожу с войском, и головы ваши будут торчать на кольях вдоль дороги от Москвы до моей столицы», — грозил обезумевший от алчности новый ордынский владыка.
Великий князь Иван созвал на совет бояр и митрополита:
— Отдадим хану всё, что есть, — умрём с голоду. Не отдадим — перебьёт он нас и возьмёт всё сам.
Не знали бояре, что ответить, и обратились к митрополиту:
— Отче! Один ты спасёшь нас! Тебя чтит сама Тайдула. Поезжай в Орду снова, уговори её помочь нам. Она всё же мать новому хану.
Снова митрополит Алексий отправился знакомой дорогой. А все со страхом ждали, что выйдет из этого посольства.
В столице Орды святитель встретился сначала с матерью хана.
— Ты мой самый почётный гость, — сказала Тайдула. — Мой сын — человек странный. Иногда он весел и ластится ко мне, как котёнок, а порой злее шайтана. И тогда даже я боюсь его.
Всё-таки ханша смогла смирить лютый нрав сына, да и святитель тому помог — разговаривал с Бердибеком спокойно и мудро.
— Поезжай в свою Москву. Не обижу ваши земли. А если кто другой обидит — тому смерть, — такими словами закончил разговор хан.