— Горжусь тобой, милая, — Эрик дотронулся кончиками пальцев до ее волос. — И ты с ним разговаривала?
— Иногда. Молчала. В основном. Он говорил.
— О чем?
— Спросил про книгу. Он подарил. Бумажную.
— Что за книга?
Лиза не ответила.
«Ладно, не все сразу».
— Хорошо, девочка, что было дальше?
— Белобрысая, смотрела, будто убить хотела.
— Пришла какая-то женщина?
— И еще двое. Неприятные. Крупный и мелкий. Не важно, сели в углу. Белобрысая сначала ласково, пока Ма… он был.
— Он куда-то делся?
— В форме. Двое. Копы. Увели. Тварь будто с цепи сорвалась. Кричала, это из-за меня. Неприятные держали за руки. Ударила. По лицу. Вопила, что макияж, платье как у шлюхи. Отымеют прямо здесь. А платье хорошее, — с неожиданной обидой добавила Лиза, — я в нем красивая.
«Господи, во что же ты вляпалась, девочка?»
— Они что-то сделали с тобой?
Эрик старался говорить спокойно. Удавалось с трудом.
— Нет. Полковник пришел. Белобрысая сказала, частная территория, пусть жестянка проваливает, — Лиза заговорила вдруг низким голосом, удачно подражая речи Полковника, — «Барышня на моем попечении — несовершеннолетняя. Я транслирую происходящее в полицию». Неприятные отпустили. Белобрысая шипела, но Полковник взял меня за руку, увел. Я видела. Неприятный, крупный, удержал белобрысую за плечо.
— И вы улетели?
— Почти. Поднялись. Белобрысая выскочила, бросила что-то. Загорелись. Не помню. Саркофаг.
Эрик налил ей содовой, что хранил специально для нее в холодильнике в углу.
— Все позади, милая, все позади. Расскажи мне еще про маску.
2075.09.24. 11.00
Эрик и Лиза столкнулись в коридоре с капитаном. Бриз, испытывавший угрызения совести, за то, что допустил Стайловское «домашнее лечение», задал ей тот же вопрос, что и Эрик ранее: «Как ты себя чувствуешь, девочка?»
И Лиза ответила ему, как маленький робот:
— Я чувствую себя хорошо.
Стайл проводил капитана до выхода и собирался вернуться на совещание. Однако до переговорной ему добраться не удалось, появились новые гости, точнее гостья. В особняк Мо пожаловала Анна Райт. Она сильно изменилась со времен развода. Стройная черноволосая красавица умудрилась испортить себе обмен веществ и теперь весила сто восемьдесят пять килограмм. Передвигалась Анна исключительно на гравикресле. Эту модель создали на заводе, принадлежащем семье Райтов, кресло выдерживало вес до половины тонны и поднималось при этом на метр от любой твердой поверхности. Сиденье кресла постоянно чуть-чуть вибрировало, чтобы седалище клиента не затекало, с полными людьми такое происходит постоянно.
Лиза с первого взгляда окрестила устройство «тазиком», в доме Мо название прижилось. Чопорные Райты от такой вульгарности кривили физиономии.
Госпожа Райт гордо проплыла в «тазике» мимо встретившего ее Стайла. Первым делом она хотела навестить Лизу.
Анна оказалась еще более неумелым родителем, чем ее бывший муж. Она сунула дочке мягкую игрушку — огромного фиолетового слона, ростом почти с Лизу. Слон чудесным образом умещался в багажном отделении кресла. Если дернуть монстра за хобот, слон начинал трубить как настоящий — играла запись, сделанная в Индии «с натуры». Анна не преминула проделать этот трюк при Лизе.
После этого Анна спросила у Лизы надоевшее:
— Как ты себя чувствуешь, девочка?
Никакой маски для разговора с матерью у Лизы припасено не было. На девочку, уже утомленную беседами за утро, напал «повторяшка», как окрестил подобные приступы Эрик Фромм.
Матери Лиза ответила:
— Чувствую.
— У тебя ничего не болит? — спросила Анна.
— Не болит, — отозвалась Лиза.
Анне стало страшно и неуютно, однако она не унималась:
— Ты попала вчера в неприятности?
— Неприятности, — повторила Лиза.
Анну спас бывший муж. Хотя Стайлу-то казалось, что он выручает Лизу. Слишком многие люди требовали внимания девочки с самого утра, и все выпытывали у Лизы какие-то секреты.
Анна заявила, что хочет пообщаться с Эриком.
— Он слишком занят, — соврал Стайл.
— Почему бы мне не поговорить со своим психотерапевтом? — настаивала Анна.
— Он уже давно не твой терапевт.
Тут вмешался сам доктор Фромм. Он успокоил Стайла, похлопав по плечу:
— Не бойся, старик, твоя жена меня не обидит.
Помещение с саркофагом было для Анны такой же комнатой Синей Бороды, что и для Киры. Эрик отвел гостью на верхний этаж, в небольшую кухоньку, которой пользовались лаборанты, изредка помогавшие Гору. Фромм угостил даму кофе, а потом и бренди.
Между угощениями гостья завела разговор.
— Моя девочка попала в переделку?
Эрик медлил с ответом, и Анна продолжила:
— У папы есть уши в полиции. И не только там. Вы же не думали утаить что-то важное.
— Если вы затеяли возню вокруг опеки, то поздно спохватились. Ты сама от нее отказалась много лет назад, и любой суд…
Анна выставила вперед руку, будто отгораживаясь. С мгновенным опозданием Эрик понял, что это был знак примирения. Не слишком-то удобно жестикулировать, сидя в тазике.
— Я просто хочу убедиться, что с девочкой все в порядке.
— Ты сама видела, что она жива и здорова.
— Физически, да. Вы опять совершили привычное маленькое чудо, — Анна протянула Эрику опустевший бокал, и тот вернул его полным. — Но ее психическое состояние…
— И что с ним, по-твоему?
— Ты мне скажи, психоаналитик.
— Сама знаешь, я не стану раскрывать врачебные тайны. Твои я хранил и от прессы, и от папеньки, и от мужа.
— Ну конечно, Стайл прямо-таки извелся, пытаясь у тебя все выпытать, — пустила шпильку Анна.
— Не извелся, факт. Зато Август меня осаждал с редкой настойчивостью. И не только он. Чертов Каро так и вился надо мной.
— При чем тут Каро? Я — мать, имею право знать, что за демоны живут у нее в голове.
— Ее демоны под защитой врачебной тайны.
— Ты мне должен, — вкрадчиво сказала Анна.
— За что же? — искренне удивился Эрик.
— Ты предал меня десять лет назад. Как психолог, как доктор, как друг. Просто бросил в тот момент, когда мне было особенно тяжело.
— Я был не слишком хорошим психотерапевтом и уж вовсе тебе не помог, я-то знаю.
— Ну и что? Ты был мне нужен, но ушел к Стайлу. Ты — мой должник, Эрик. И ты не сможешь отказать матери, которая заботится о здоровье дочери. Да, у меня не вышло стать хорошей мамой. И все равно я волнуюсь.
— Ну ладно, ладно, — сдался Эрик. — Что конкретно ты хочешь узнать?
— Лиза не способна общаться с людьми, кроме как через сеть. Стайл ведь так считает?
— В этом плане Лиза не сильно отличается от некоторых знакомых мне сисадминов. Может быть, стоит радоваться, что девочка тратит время на программирование, а не на компьютерные игры.
— И ты не считаешь, что девочка отстает в развитии?
— Вот уж нет! Лиза умна не по годам.
— Я говорила с ней сегодня! Она двух слов связать не может! Это чертов аутизм, я не слепая.
— Анна, услышь меня. Я абсолютно уверен, что девочка не страдает аутизмом, синдромом Аспергера или, тем более, синдромом Ретта. Все проблемы Лизы — не более чем чрезмерная интроверсия. А считать интровертов людьми больными — мягко скажем, перебор. Это можно победить психологическими приемами, что мы с большим успехом и делаем.
Доктор Фромм не убедил Анну.
2075.09.24. 12:00
Август и Анна Райт пили чай. По сравнению с «Башней» Стайла Мо, дом Райтов казался дворцом. Стайл жил весьма скромно для своих доходов. И дело было не в каком-то отвращении к роскоши. Анна, пока они были женаты, привносила, как могла, уют в их обиталище, и Стайл ей вовсе не противился. После развода Стайл всем этим комфортом пользовался по инерции, но когда их покинула няня Истра, он разогнал всю прислугу и с тех пор не терпел чужих людей в доме. Партнеры Стайла, а позже и Кира, чужими не считались. Полностью изолироваться от внешнего мира оказалось сложно, потому что Стайл дома работал. И хотя большинство рабочих вопросов можно было решить по сети, приходилось иногда делать исключения. Так в дом был допущен полицейский капитан Бриз, а также крайне редко к Гору приезжали лаборанты.
Во дворце Августа Райта слуг водилось предостаточно, и живых людей, и роботов. Райтам принадлежала компания по производству протезов и механических людей, называлась она «Бионика». В свое время Стайл и Август основали эту компанию вместе. Когда их пути разошлись, Август допустил ошибку — он пренебрег разработками Гора, сочтя его просто самонадеянным молокососом. К Стайлу Август в то время относился так же. Причина заблуждения была проста: Август Райт плохо разбирался в людях. Возможно, но не обязательно, причина этого недостатка крылась в происхождении Августа. Множество поколений Райтов с успехом зарабатывало деньги. Нет сомнения, что далекие предки Августа, создавшие первоначальный капитал для грядущей империи, людей видели насквозь.
И Август Райт, и его дочь Анна родились богатыми. Империя Райтов работала как отлаженный механизм, это касалось и подбора персонала.
Стайл Мо никакого наследства не получал, его младенцем подкинули в детдом. Однако то ли талант, то ли везение позволяли ему не только встречать на своем пути людей одаренных, все они становились друзьями Стайла. Гением был и оставался Анджей Горак, который изобрел управляемую биомассу еще в бытность студентом. В университете Стайл познакомился и с Максом, который смог запрограммировать управление биомассой. Много позже в его жизни появился Эрик Фромм.
Биомасса, придуманная Гором и Стайлом, была напичкана наночипами, которые заставляли искусственную плоть делать все, что положено выполнять живому организму, от механических сокращений, до сложных химических процессов. Более сложные узловые схемы получали сигналы от нервной системы, чтобы передавать их по инстанции. Они же посылали «наверх» отчеты о проделанной работе.