В „DC“ каждый редактор был похож на самостоятельный бренд.
„С 1940-х по 1960-е редакторы „DC“ представляли собой независимые княжества, никогда не читали книги друг друга и редко обменивались опытом“, — говорит бывший редактор „DC“ Боб Гринбергер.
В результате книги каждого редактора жили как бы отдельно друг от друга и были не похожи.
В „Marvel“ все было по-другому. Так как Ли с самого начала один отвечал за всех супергероев, он смог создать нечто совершенно особенное.
Единую вселенную.
И эта вселенная обеспечивает „Marvel“ стабильно высокие продажи с 1960-х годов.
Конечно, концепция единого мира, где все герои существуют вместе, была не нова. Впервые за историю индустрии комиксов герои встретились в выпуске „Таинственных комиксов Марвел“ („Mystery Marvel Comics“) № 8 1940-х годов. В нем два оригинальных персонажа „Marvel“ — Человек-факел и Подводник — боролись на вершине Бруклинского моста. Рассказ получился настолько эпическим, что продолжился и в следующем выпуске.
В „DC“ герои тоже пересекались (хотя у редакторов часто проявлялось чувство собственности к своим персонажам и они не позволяли другим заходить на свою территорию).
Бэтмен и Человек из стали объединились в выпуске „Супермена“ („Superman“) № 76, а члены Лиги справедливости Америки времен Второй мировой войны сражались рука об руку в 1940-е годы. Но единой вселенной у „DC“ не было.
Как и у „Marvel“ тогда. Все изменилось с выходом „Фантастической четверки“ („Fantastic Four“) № 4 в 1962 году. В этом кардинально новом выпуске Джонни Шторм встретился в приюте для бездомных с таинственным незнакомцем, который оказался — угадайте кем? — Подводником. Этим нехитрым поворотом сюжета Ли и Кирби не только поразили старших читателей, которые еще помнили почти забытого старого героя Золотого века комиксов, но и впервые подкинули идею о том, что Фантастическая четверка — не единственные персонажи в этом мире, обладающие суперспособностями.
Ли и Кирби позаботились и о том, чтобы четырехцветный мир героев был как можно больше похож на наш. Они поселили Фантастическую четверку и других, более поздних героев в Нью-Йорк, в отличие от вымышленного Метрополиса, в котором разворачивались события в книгах „DC“.
Реалистичный пейзаж помог сделать рассказы „Marvel“ более живыми — будущий художник „Marvel“ Джон Бирн признался, что, когда в детстве в Канаде читал „Фантастическую четверку“, верил, что герои настоящие, — и расширить сюжетный спектр. Вскоре невероятный Халк уже дрался с Существом, а Спайди хотел присоединиться к Фантастической четверке в первом выпуске „Удивительного Человека-паука“ („Amazing Spider-man“). Самый крутой поворот сюжета оживил Капитана Америку в четвертом выпуске „Мстителей“ („The Avengers“) 1964 года, которого заморозило в ледяной глыбе на несколько десятков лет. Затем он вошел в современный мир „Marvel“ и стал одним из его главных персонажей. Сравните это с возрождением Лиги справедливости Америки „DC“ в 1960-е, ветераны которой провели все это время на карантине в параллельной вселенной, а затем вернулись обратно в мир, где уже обитали современные герои.
„Marvel“ также первыми придумали рассказы, которые продолжают друг друга. К 1962 году Стэн Ли был все больше загружен работой, и у него уже не было времени сочинять четкие законченные рассказы. Он схитрил и растянул один рассказ на несколько выпусков, каждый раз оставляя зацепку в конце. Эта идея противоречила стандартному процессу распространения книг, потому что он происходил совершенно беспорядочно, а это значит, что читатель мог не найти в магазине выпуск с продолжением рассказа, который начал читать.
Но из-за нового формата рассказов читатели не отвернулись от „Marvel“. Наоборот, расширяющийся вымышленный мир стал все сильнее их затягивать, и многие преданно скупали все книги компании „Marvel“.
Иллюстрации им тоже нравились, а большинство из них выполнял Кирби. Его рисунки были грубыми, нарисованные люди — грузными, с квадратными пальцами, и в целом иллюстрации выглядели более сырыми, чем у конкурентов „Marvel“.
„Всего через несколько месяцев я уже не мог смотреть на работы Инфантино, [Джила] Кейна, [Курта] Суона или любого другого художника „DC“ того времени, не ощущая при этом, что чего-то не хватает, — писал Алан Мур о своем знакомстве с иллюстрациями „Marvel“. — Не хватает резкости или вроде того“[25].
Помимо уникального художественного стиля Кирби создал узнаваемый изобразительный почерк „Marvel“. Его способ повествования скоро стал основным в этом издательстве, и Ли показывал работы Кирби другим художникам как образец для подражания. Кирби стал невероятно ценным сотрудником, и колорист Стэн Голдберг шутил, что, когда они втроем с Кирби и контуровщиком Франком Джайакойей идут на обед, то они с Франком идут по разные стороны от Кирби на пешеходном переходе, чтобы в случае чего защитить его от движущихся машин.
Графика Кирби напоминала немое кино, в котором выделены только важные драматические моменты. Всё было выкручено на максимум. Даже самые простые действия были преувеличены. Ничего не делалось вполсилы. Если кто-то бил кулаком, то художник изображал удар такой силы, что, казалось, рука должна выпасть из сустава. Когда персонаж злился, в его теле напрягалась каждая жилка.
Иллюстрации „Marvel“ передавали ощущение движения и драмы, в отличие от многих других книг того времени.
„Что мне нравилось в „Marvel“, так это чувство динамики, — сказал в 1985 году писатель Питер Гиллис, автор „Защитников“ („Defenders“) и „Доктора Стрэнджа“ („Doctor Strange“) „Marvel“ в 70–80-е годы. — Я взял выпуск „Тревожных сказок“, где был рассказ о Капитане Америке на 10 страниц, который нарисовал Джек Кирби, и в одном этом рассказе было больше действия, чем практически во всех комиксах „DC“, которые я прочел к тому моменту“[26].
„Это просто, но не думаю, что даже сегодня „DC“ полностью понимают разницу“[27], — сказал Ли в 2000 году.
Если сравнить комиксы „Marvel“ с двойным эспрессо, то комиксы „DC“ были как приятный зеленый чай. „DC“ отдавали предпочтение более четкому и техничному стилю, чем тот, который создавали Кирби, Дитко и другие в „Marvel“.
Художники „DC“ вынуждены были работать в рамках установленных концепций, которые предусматривали определенный вид разворота и графики. У редактора Джули Шварца был девиз: „Если рисунок нечистый, то он бесполезный“.
Несомненно, Кармайн Инфантино и другие главные художники „DC“ того времени были очень талантливы. Их произведения были прекрасны. Рисунки имели правильную композицию, а люди изображены с анатомической точностью. Просто им не хватало какой-то атмосферы, энергии, опасности, которая бы покорила сердца читателей.
Рисунки же „Marvel“ были резкими, несдержанными.
„Marvel“ — это фантазия, дикость, хулиганство, это побег от банальностей и стереотипов, — писал Ли о „Marvel“, и это наиболее точная характеристика их произведений. — Это… буквально праздник безудержного творчества в сочетании с бунтарством и дерзким желанием плюнуть дракону в глаз».
К середине 60-х плевки уже пошли в сторону «DC»[28].
Глава 3. «Вы поверите, что человек может летать»
«Вначале мы работали вдвоем. „DC“ были такими огромными, а мы такими маленькими. У них были Бэтмен и Супермен. Это словно небо и земля — маленькая компания по сравнению с огромной компанией».
К 1962 году лодка «DC» дала течь и стала набирать воду. Компания начала тонуть, но еще не знала об этом.
Пока исполнительные директора оставались в блаженном неведении, двое сотрудников почуяли неладное и попытались забить тревогу.
Боб Хани и Арнольд Дрейк писали рассказы для издателя с 1950-х годов. Хани был крупным человеком — когда он вошел в этот мир, он весил 5 кг, — и вырос в Гувервилле, одной из трущоб эпохи депрессии, недалеко от Филадельфии. В частности, он работал над военными комиксами «DC». Дрейк был коренным ньюйоркцем и исполнительным иудеем. Он писал антологии «DC» в жанре научной фантастики и мистики.
Однажды они работали допоздна и решили пробраться в офис «Индепендент ньюз» с другой стороны дома номер 575 по Лексингтон-авеню и полистать (и, возможно, украсть) несколько журналов, которые распространяла сестринская компания «DC».
И как раз тогда — всего через несколько месяцев после выхода первого выпуска «Фантастической четверки» — они получили первый намек на то, что скоро вся индустрия перевернется с ног на голову.
«Мы разглядывали комиксы „Marvel“ и говорили друг другу: „Ты только посмотри! — вспоминал Хани в 1997 году. — Кирби рисовал эти замечательные комиксы, а Стэн Ли писал и редактировал. И мы подумали: „Да они же отличные! Они такие необычные и смелые!““[29]
Хотя оба писателя уже разменяли четвертый десяток, что-то в юном задоре и энергии „Marvel“ их покорило. Дрейк и Хани схватили несколько журналов, а потом принесли показать их издателю „DC“ Ирвину Доненфелду. Они с уверенностью протянули ему книги „Marvel“ и попросили взглянуть. Это были, по словам писателей, „отличные комиксы“, и Доненфелду следовало знать, что на рынке появилось что-то новое.
Доненфелд не воспринял их всерьез. Он не видел того, что видели Хани и Дрейк. „Мы делаем 100 миллионов долларов в год, а они делают 35 миллионов“[30], — сказал он, как бы оправдываясь.
„В это самое время в мире комиксов происходила настоящая революция, а во главе ее стояли „Marvel“, и мы указали ему на это, — сказал Хани. — А он отказался это признать. Так что потом продажи „DC“ начали проседать… И вот „Дженерал Моторс“ уже не может продать все машины, которые сходят с конвейера“