вот так.
— Предлагаю забыть об этом, — я кивнул, принимая благодарность и своеобразное извинение.
С грохотом распахнулась дверь и в комнату влетел граф Зотов. Он спешно огляделся, после чего с облегчением выдохнул.
— Мария! — одновременно строго и с волнением воскликнул он.
Явно хотел отчитать, но не решился при мне. Беднягу аж перекосило, но граф сдержался. Опять вздохнул и с усилием мне улыбнулся:
— Александр Лукич, рад вас видеть. Всё ли в порядке?
— В полном, Алексей Романович. Я тоже безмерно рад нашей встрече. Ваша дочь была столь любезна, что поприветствовал меня в вашем доме.
Любезная тёмная снова вспыхнула от такого эпитета, но на родителя взглянула немного торжествующе. Уж не знаю, чего ожидал Зотов — что здесь всё превратится в прах?
Из-за этой сцены я по-иному посмотрел на ситуацию. Баталов предупреждал о нраве девушке, отец в первую очередь заподозрил её в дурном… Неудивительно, что она бунтует.
Снаружи раздался сигнал автомобиля. Приехал глава тайной канцелярии.
И я заметил ещё кое-что. Зотова обрадовалась визиту Романа Степановича. Вытянула шею, разглядывая того через окно, и глаза её загорелись.
— Прошу, — граф сделал приглашающий жест.
Беседа наша получилась весьма забавной.
Я не вмешивался, просто слушал, как Баталов зашёл издалека. Сначала были обычные светские вопросы о самочувствии, урожае, погоде и прочей ерунде. Затем какие-то не очень умелые намёки на достойное занятие. И лишь через час он всё же озвучил своё предложение.
Благо хоть меня не пытались втянуть в обсуждение.
Нет, что такое манеры я прекрасно знал. Но тут был какой-то цирк. И я не понимал, серьёзно это или игра для нового зрителя. Но судя по выражению лица Марии Алексеевны, стиль разговора был вполне обыденным.
Менталист осторожничал так, словно не владел даром, помогающим понять настроение собеседника.
Я аккуратно прощупал Баталова и всё понял. Чувство вины съедало мужчину и не давало трезво соображать. Такое давнее чувство, что вошло в привычку и сводило на нет все способности.
К тому же…
Ух ты!
На разуме Зотовой была защита. Магия смерти охраняла свою хозяйку от любого ментального вмешательства. Маг разума мог себе выжечь источник, сунься к ней. И девушка делала это не специально, так уж работал дар.
А я…
Чёрт побери, для меня это больше не было препятствием! Получив все начальные ранги, я стал тем, кого чужая магия не считает врагом. Я даже поперхнулся кофе от этого открытия.
Новая грань универсала меня удивила.
— Всё хорошо, ваше сиятельство? — тут же засуетился Роман Степанович.
К сожалению, мой кашель случился очень не вовремя. Как раз на главном вопросе, ради которого мы и приехали. И на меня навалились эмоции сразу всех присутствующих. Зотов был ошарашен, Мария восприняла мою реакцию как осуждающую, примерно то же самое испытал и менталист.
Так, нужно как-то ограждать себя от чужих настроений.
Мне хватало понимать людей и без магии, по жестам, мимике и даже подбором слов. Поток эмоций будет лишь мешать, по крайней мере, в такой острой форме.
— Всё хорошо, — заверил я. — Позволите мне сказать?
Баталов кивнул, и я обратился напрямую к тёмной:
— Мария Алексеевна, ситуация такова, что необходима ваша помощь. В академии несколько тёмных, обучать их некому. Да банально поддержать некому, будем честны. Ваше присутствие обстановку усугубит, но у ребят будет шанс.
Глава конторы так громко фыркнул, что из сахарницы по всему столу разлетелся сахар. Зато девушка расхохоталась.
— Вы не просто странный, ваше сиятельство. Вы… — она осеклась, стараясь удержать смех. — Вы оригинальны. Так что же, Роман Степанович, вы в полной заднице?
— Мария… — вяло возмутился её отец, рассеянно смахивая сахар со стола.
— Ну если честно — да, — сдался Баталов, бросив на меня обвиняющий взгляд.
— Так бы сразу и сказали, — поморщилась тёмная. — Что от меня требуется?
Влюбился бы, будь на то время. Так быстро переключиться на деловой разговор — не каждый умеет. Умничка.
И никаких обид, капризов и прочего. Зотова выслушала текущее положение дел, задала много вопросов, всё по существу, и показала нормальную заинтересованность.
Конечно, нюансов было бессчётное количество.
Начиная с официального статуса, который тоже ещё нужно было получить, заканчивая оборудованием кафедры. И в этом девушка ставила жёсткие условия.
Когда она озвучивала требования по материалам, я про себя довольно кивал, а Баталов пытался противиться и спорить. Ладно, гасители тёмной остаточной энергии, но наглядные пособия из анатомички?
— А как я, по-вашему, буду объяснять принципы некротических потоков и взаимодействия с ними? — спокойно спрашивала Мария. — Я же не прошу вас предоставить живой заражённый материал, чтобы его умерщвлять.
Роман Степанович хватался за сердце, переспрашивал и уступал буквально по вершку в час. Осознавал по мере разговора, во что ввязался, но отступать уже было некуда.
Борьба шла нешуточная, и страсти накалялись.
— Мария Алексеевна! Ну о каких тёмных реагентах может идти речь!
— О тех, что у вас в хранилище припасены, — с ласковой улыбкой отвечала тёмная. — Их там с лихвой хватит на сотню лет обучения, уж не говоря о том, для чего они в принципе предназначены.
— Это секретная информация!
— Ну так мы никому не скажем. Напишем на бочке, что это экскременты больной африканской летучей мыши. Для тёмной кафедры сгодится, никто и не усомнится, что нам это нужно.
— К-к-какой мыши? — менталист даже начал заикаться.
— Тварь та ещё, — отмахнулась Зотова. — Так вот, две бочки реагента. Далее…
Я был восхищен. После того как понаблюдал за вялыми требованиями глав других кафедр на общем собрании, то втройне. Вот у кого надо было поучиться выбивать себе условия. И ведь никаких угроз, мольбы и подобного. Надо, и всё.
В итоге переговоров граф Зотов успел заварить несколько чайников чая, а мне сварить четыре порции крепчайшего кофе. Мы уничтожили все пироги, сладости и остальное, что приносили к столу. А Мария всё перечисляла минимально необходимое.
И ведь ничего лишнего!
Самое потрясающее было в том, что девушка ни разу не повысила голос. В пиковые моменты она просто умолкала и улыбалась, глядя на Баталова с каким-то умилением. И тот, поорав, соглашался.
Нет, всё-таки страшный человек.
— Александр Лукич, — в процессе обратилась она и ко мне. — Вы сможете мне помочь артефактами? Ничего особенного, но очень пригодились бы отражатели и поглотители тёмной магии. Я, безусловно, поделюсь силой для их создания. Хотелось бы сделать кафедру безопасной, насколько это вообще возможно.
— Обсудим, — я уже к этой минуте улыбался как тот кот, что получил бочку сметаны.
Ну одно удовольствие было наблюдать за такой интересной деловой беседой.
— Вы только мне схемы потом покажите, — обречённо попросил глава конторы.
— Непременно.
— Вы не отвлекайтесь, Роман Степанович, — Мария хлопнула по столу. — Это мелочи, мы ещё практику не обсудили. Я предлагаю…
Казалось, менталист был готов взвыть. Но тоже с честью выдержал эту битву, пусть победителем из неё и не вышел.
Я предполагал, что полигонами для студентов станут места, уже обжитые служителями тайного порядка. Собственно, об этом мы раньше говорили. Но Зотова умудрилась выторговать обустройство подходящей территории возле академии. То есть тёмный полигон в центре столицы!
Аргумент при этом был неоспоримым.
— Вы сами рассудите, Роман Степанович. Будете студентов увозить куда-то — другие лишь сильнее станут подозревать и отдаляться. А если сделать это открытым, ну относительно открытым, таким, чтобы каждый мог понаблюдать, как тренируются тёмные маги, то какой эффект будет? Во-первых, все убедятся, что ничего ужасного мы не творим. Мы не будем, точнее. Во-вторых, это ещё раз подтвердит, что всё официально и законно. Иначе не позволили бы, верно?
Менталист только заворожённо внимал и невольно кивал.
— Ну и самое главное — у самих тёмных студентов больше доверия будет. А значит, и лояльности. Поверьте, — понизила голос девушка, — если их не станут скрывать от общественности, то им станет проще.
С этим было вообще не поспорить, поэтому организация тёмного полигона была утверждена. Пусть под кровные клятвы не навредить от всех участников, но тем не менее.
Я слушал и думал — а не мало ли я попросил для кафедры артефакторики?
Но мне было легче, и оборудования требовалось очень мало. В моих планах было учить пользоваться тем малым, что всегда есть под рукой. А уж потом… Но этот разговор с ректором будет.
Но кое-какие приёмы я запомнил.
Удивительно полезная беседа оказалась, пусть я в ней практически не участвовал.
Последним пунктом была проверка. Девушке нужно было прикоснуться к компасу желаний, чтобы доказать чистоту своих намерений. В присутствии попечительского совета как свидетелей. На это она, кстати, согласилась мгновенно и без возмущений. Мол, раз уж такие формальности, то пусть.
После того как всё было досконально оговорено, Баталов отозвал меня в сторону и предложил прогуляться по угодьям. Мы вышли на улицу и двинулись по дорожке к озеру.
— Александр Лукич, вы понимаете, что Мария Алексеевна может быть опасной?
Да боже мой, учитывая, как её боятся, что от неё постоянно ожидают чего-то ужасного и смотрят, как на догорающий фитиль, я удивлён, что у девушки такое самообладание. Да, у Зотовой свои проблемы, но, в конце концов, она просто девчонка.
Поразительно, что именно те два человека, которые ей близки, так и относятся. Из благих побуждений, но тем не менее…
Видимо, мой взгляд был настолько красноречивый, что Баталов нахмурился.
— Будьте осторожны, — подумав, всё же сдался он. — И прошу — присмотрите за ней.
Я хотел было возмутиться, что нянькой становиться не собираюсь, и вообще мне ещё за целым народом приглядывать, но просто усмехнулся. Нормальная она, сама справится. Тем более если не «присматривать». Вот в таком случае снова взбунтуется. Я сам был таким, так что хорошо понял, что она чувствует. Когда вокруг лишь недоверие, что ещё делать?