Католическая церковь, яростно боровшаяся за лидерство в среде средневековых феодалов, стремилась не замечать происходившие перемены, диктовавшие ей отказ от претензий на былое верховенство. Всякое посягательство на материальные интересы Церкви рассматривалось ею как ересь, как самое гнусное преступление в подлунном мире. Еретик заслуживал только смерти, причем самой мучительной и позорной.
Одни борцы против Церкви бежали в леса, другие создавали свои братства и общества. Организация изгоев-тамплиеров обладала большим опытом сношений с хитроумными политиками Византии, была знакома с тайнами ритуальных убийств, совершаемых фанатиками-мусульманами, сталкивалась с коварством исламских правителей, с которыми ее представители сражались то на ратном поле, то за столом переговоров, и тактика секретных операций масонов была доведена до совершенства. Церковь отвечала на неповиновение жестокими репрессиями, что с каждым новым столетием лишь множило ряды ее непримиримых противников.
Шесть веков минуло после разгрома рыцарей-тамплиеров, но они оставили наследников, объединившихся в таком широком братском союзе, какого еще не знала история. Эпизод с пытками рыцарей-крестоносцев, дикий бунт крестьян под руководством Тайлера и раскрытие забытых тайн масонства сложились в связную историю о самом успешном тайном сообществе из всех, когда-либо действовавших на Земле.
Часть IРыцари-тамплиеры
Глава 1Разгул смерти
В 1347 г. за тысячу с лишним миль от Лондона орды татаро-монголов осадили укрепленную генуэзскую торговую факторию в Крыму. Внезапно ряды штурмующих стала косить какая-то неизвестная страшно заразная болезнь. Наверное, тут впервые и зародилась идея бактериологической войны, потому что монголы стали катапультировать за стены осажденной крепости трупы умерших от этой заразной болезни людей и животных.
Несколько месяцев спустя в Мессину на Сицилии из осажденной крепости прибыли генуэзские галеры, за которыми тянулся целый шлейф из умерших на веслах и выброшенных в море гребцов. Власти запретили корабельщикам сходить на берег, но те нарушили запрет, и «черная смерть» начала свое шествие по Европе. На континент она сошла вместе с корабельными крысами в портах Неаполя и Марселя. Из Италии чума перебралась в Швейцарию и Восточную Европу, где сомкнулась с волной эпидемии, прошедшей через Францию и Германию. В Англию зараза проникла через порт Дорсет. За два года чума скосила от 35 до 40 процентов жителей Европы и Британских островов.
Как всегда и всюду, развитию эпидемии способствовал ослабленный иммунитет населения, вызванный если не голодом, то плохим питанием. Сказались и неблагоприятные климатические условия: затяжные зимы и холодное дождливое лето повсеместно нарушили порядок полевых работ. Все летнее время 1315–1318 гг. шли проливные дожди. С неурожаем пришел голод. Местами еще удавалось что-то собрать с полей, и это позволяло людям какое-то время продержаться. Но в 1340 г. урожая практически не было. Наступило самое страшное время, когда вымирали целые графства.
Даже в благоприятные годы большинство населения страдало от недоедания. Основу его рациона составляли зерновые культуры, позволить себе мясную и молочную пищу могли очень немногие. Мясной рацион могла бы пополнить дичь, но охота оставалась привилегией лордов. Охота в господских лесах на оленя или даже зайца наказывалась поркой, а порой и смертью.
Первыми жертвами «черной смерти» становились дети моложе десяти-одиннадцати лет с неокрепшей иммунной системой и старики, чье здоровье с годами становилось слабее. Конечно, умирали десятки тысяч людей всех возрастов, но дети и старики шли во главе трагической статистики. Население активного трудового возраста также неумолимо сокращалось.
Под названием «черная смерть» скрывалась не одна болезнь, а целых три, и разносчиком всех трех были блохи. Болезнетворные бациллы поселялись в желудке насекомого. Когда блоха кусала свою жертву, которой чаще всего оказывалась крыса, бациллы проникали в кровь животного и заражали его. Когда крысы передохли, блохи переселились на других животных и на человека.
Чаще всего болезнь поражала лимфатические узлы, и тогда на человеческом теле, главным образом в паху и под мышками, появлялись ужасные вздутия и нарывы, так называемые бубоны, от которых и пошло название «бубонная чума». А «черной смертью» болезнь именовали из-за черных пятен, которыми покрывался умирающий. Язык тоже делался черным. Смерть наступала обычно на третий день.
Другая форма чумы, септическая, развивалась как болезнь крови, и человек погибал неделей позже. Самая заразная форма, быстрее остальных сводившая в могилу, была связана с поражением горла и легких, которые быстро воспалялись; больной харкал кровью, его терзали зловонная рвота и жуткие боли.
Никаких научных знаний об истоках и признаках этих заболеваний, о переносчиках заразы в те времена еще не было. Это порождало нелепые толки и слухи, и самым распространенным было убеждение, что чума — это наказание Божье. Находились отчаявшиеся, что кляли Господа за ниспосланное несчастье, и французский король Филипп IV предпринял шаги, чтобы пресекать богохульников, которые могли прогневить Всевышнего еще больше. Появились законы, карающие всякое кощунство жестоким наказанием. За первый случай такого преступления у человека отрезали нижнюю губу; за второй он лишался верхней; в третий раз ему вырывали язык.
То там, то здесь появлялись люди, громогласно кающиеся в грехах, которые описывались ими самими довольно неопределенно, но которые наверняка прогневили Бога так, что Он решил извести род человеческий. Эти грехи можно было искупить только тяжкими страданиями. Самобичевание, применявшееся и до этого в качестве меры покаяния, теперь превратилось в групповое истязание и самоистязание: толпы людей, бродивших по городским улицам под предводительством священников, до крови хлестали себя и друг друга узловатыми веревками и кнутами с металлическими гирьками. Многие носили тяжелые кресты на спинах и терновые венцы на головах.
Другие же осуществляли самые дикие затеи и предавались разнузданным оргиям. Они считали, что, если уж близится конец света, нужно вкусить все мыслимые удовольствия. Третьи обращали свои взоры и надежды к Сатане, раз Господь оставил народ Своею милостью.
Как это часто случалось в Средние века, в ряде мест в несчастье винили единственных проживавших рядом иноверцев — евреев. Хотя те умирали от чумы наравне со всеми, их обвиняли в том, что они хотят извести всех христиан, для чего отравляют колодцы и насылают страшную болезнь посредством тайных обрядов и заклинаний. Кровавые еврейские погромы захлестнули Францию, Австрию и больше всего — Германию, как это уже бывало в периоды подготовки Крестовых походов. В Страсбурге живьем сожгли двести евреев. В одном городке на Рейне всех евреев перебили, закатали в бочки и пустили вниз по реке. Евреи немецкого городка Эслинген, пережившие уже один погром, решили, что для них самих наступил конец света, и собрались в синагоге. Они сами подожгли здание и сгорели вместе с ним. Избежавших гибели евреев изгоняли из собственных домов, и те разбредались по свету, разнося свою культуру, а часто и эпидемию чумы. В Польше тоже были еврейские погромы, но они происходили местами, и в целом Польша оказалась безопаснее Германии. Немецкие евреи хлынули туда. Они пришли со своим немецким языком, который стал впоследствии самым распространенным еврейским диалектом — идиш. Так появилась польская община евреев-ашкенази.
Ужаснее всего от чумы пострадали города, чему способствовала скученность населения и полное отсутствие санитарии. Горожане, спасавшиеся от чумы, разносили заразу по сельской местности. Деревни вымирали, поля зарастали сорняками, скот без присмотра бродил по окрестностям опустевших сел, пока не погибал следом за хозяевами. Каноник аббатства Святой Марии в Лестере насчитал на одном пастбище гниющие останки пяти тысяч овец. Когда чума пересекла проливы и достигла Англии, ее население составляло четыре миллиона человек. Ко времени затихания эпидемии число жителей там не достигало и двух с половиной миллионов.
Весть об опустошении Англии эпидемией чумы дошла до Шотландии. Шотландцы сразу поняли, что истребление их извечного врага, конечно же, является Божественным отмщением. Они решили помочь осуществлению карательных планов Всевышнего и напасть на ослабленного противника. Раздался клич о сборе боевых кланов в пограничном Селкеркском лесу, но не успело шотландское войско выступить в поход на врага, как чума поразила и их лагерь, унеся за пять дней жизни пяти тысяч воинов. От завоевательных планов пришлось отказаться, уцелевшие собрали больных и умерших в обозы и повернули назад. Но слух о намеченном нападении шотландцев дошел до англичан, они двинулись на север отразить готовящееся нападение и успели вовремя: шотландское войско было полностью истреблено и рассеяно.
Происходили невероятные вещи: в то время как смертность среди всего населения Европы достигала рекордного уровня, война Франции и Англии продолжалась. Каждая сторона рассчитывала на то, что противник окажется слабее. Войска нуждались в амуниции и припасах, которые производились ремесленниками и крестьянами, а треть их вымерла. Армиям нужны были деньги, но население и производство, откуда поступали налоги, сокращалось. Когда через несколько лет эпидемия чумы затихла, мир был уже совсем другим, непохожим на прежний: низшие классы почувствовали свою силу и значение.
Вступил в силу нерушимый закон спроса и предложения, поломать который без опасных последствий было невозможно. На этот раз он пошел во благо простому труженику — фермеру и ремесленнику. В темные годы Средневековья отдельный индивид был совершенно беспомощен. Главной заботой человека было поддержание жизни, и он добровольно шел в услужение к более сильному, стараясь получить его покровительство и защиту. Эти сильные, в свою очередь, искали защиты и покровительства у еще более сильных. Так выстраивалась феодальная система.