Наконец он рассмотрел впереди нечто черное. По периметру этого черного и необъятного едва заметной ртутной полоской играла вода. Кащеев осторожно вынырнул.
Все произошло, как и рассчитал Кащеев. Он выплыл у обращенного в сторону моря носа плавучего крана. Его корпус закрывал от Кащеева «Помпею», создавая густую тень. Григорий Васильевич прислушался.
Пузырьки воздуха, вырывавшиеся на поверхность из акваланга, могли привлечь внимание вахты. Однако ночная стояночная вахта «ПК-488», состоявшая всего из двух человек, была занята другим. Все побережье было наполнено музыкой, но на палубе плавучего крана играла своя музыка – персональная. Сквозь нее пробивались невнятные голоса. Убедившись, что застолье в разгаре, Кащеев двинулся влево вдоль борта судна.
Борт «ПК-488» был невысоким. Выбраться на него большой проблемы не составляло. Но если бы Кащеев выбрался на носу, его могла бы заметить вахта. Так что выбираться Григорий Васильевич решил по борту, обращенному к строящемуся пирсу. Строили его как-то странно. У берега торчали только фундаментные столбики, а дальше в море пирс был частично уже готов.
Используя пирс как прикрытие, Кащеев проплыл вдоль борта судна к корме. Когда он миновал надстройку, разносящиеся над палубой музыка и голоса стали практически неслышными. Кащеев остановился и не без труда снял акваланг. Сунув его в нишу недостроенного пирса, он снял ласты и по очереди забросил их следом.
Уже налегке Кащеев взобрался на борт «ПК-488», перевалился через него и по-пластунски дополз до надстройки. Иначе было нельзя, поскольку его могли заметить с берега. Нырнув в какой-то темный проем, Григорий Васильевич отцепил пристегнутую к поясу непромокаемую сумку.
В ней были пистолет, кроссовки и тонкий спортивный костюм – олимпийка и обтягивающие брюки. Быстро одевшись, Кащеев двинулся в обход надстройки. Приблизившись к ее углу, он услышал низкий голос:
– Меня пока за пьянку с торгового не поперли, я из кругосветок не вылазил! От Сингапура тошнило…
Кащеев нырнул за угол. Вахта расположилась в помещении, распахнутые двери которого выходили на палубу в сторону носа. Из проема выплывал сигаретный дым и доносилась музыка.
Кащеев скользнул под стенкой и быстро вошел. Говоривший о Сингапуре мужчина в возрасте замолк. Кащеев перевел взгляд на его совсем молодого собутыльника и сказал:
– Распитие спиртных напитков на рабочем месте! Нехорошо, ребята!
Те переглянулись, потом молодой окинул одежду Кащеева подозрительным взглядом и ломким голосом спросил:
– А ты кто вообще такой, а?..
– А вот это тебе знать необязательно, щенок! – сказал Кащеев.
Парень сжал кулаки, но Григорий Васильевич мгновенно выхватил и ткнул в его голову пистолетом:
– Сидеть!.. – При этом Кащеев контролировал и движения второго вахтенного. Тот сглотнул, но дергаться не стал. – Вот и молодцы… Короче, ребята, шабашка вам подвернулась. Работы на полчаса, а бабок срубите до фига, как на рейсе в Сингапур. Если, конечно, не будете дергаться. Понятно?..
– А что за шабашка?.. – наконец спросил бывший морской волк.
– Да с берега на катер нужно кое-что перекинуть…
– Так крановщик у нас только в дневную смену…
– Крановщик у меня свой. Ваше дело раскочегариться и к берегу чуток подойти. Только предупреждаю: кто дернется, того сразу пристрелю. Без разговоров. Осознали?
164
– «Помпея-Помпея-Помпея» – столица клубной жизни! – разнеслось над морем. Следом, начисто забив какой-то медляк в «Ибице», снова разразился, видимо, очень любимый диджеем Антонов: – «Мечты сбываются! И не сбываются!..»
Логинов с Женей невольно повернули головы. Над «Помпеей» заметались разноцветные огни, они, казалось, выплескивались из колодца концертной арены и затухающими брызгами разлетались в ночном небе. Справа вдруг дрогнула и медленно двинулась к берегу гигантская стрела плавучего крана…
– А ты танцуешь, Вить?.. – спросила Женя, лукаво посмотрев на Логинова.
– Я только не пою…
– Я серьезно!
– И я тоже.
– Проверим?
– Легко! – кивнул Виктор.
– Подъем! – донесся от пляжа громкий голос Горова. – Пора в «Помпею»! А то наш столик займут!
– Слышал? – потянула Логинова за руку Женя. – Идем, а то без мест останемся!
165
– Давай! – кивнул головой Кащеев.
Пожилой моторист дернул какой-то рычаг. В машинном отделении раздался звук, как будто чихнул динозавр, а потом все загрохотало так, что Кащеев невольно вздрогнул и вскинул пистолет. Однако моторист был абсолютно спокоен. Он, неотрывно глядя на какой-то прибор с прыгающей стрелкой, передвинул рычаг чуть вперед.
Грохот перешел в мерный лязгающий стук. Пару минут спустя моторист, окинув взглядом приборы, повернулся и крикнул:
– Можно!..
Кащеев кивнул:
– Звони!
Мобильной связи в стальном чреве плавучего крана не было, так что приходилось пользоваться штатной судовой. Моторист снял огромную трубку телефона и что-то прокричал. Сразу после того, как он ее повесил, ожил машинный телеграф. Сперва он зазвенел, осветившись лампочками по всем секторам, а потом стрелка прыгнула на надпись «Самый малый назад».
Моторист провернул ручку телеграфа, после чего взялся за рычаг управления главным двигателем. Тот застучал чуть чаще, и палуба под ногами Кащеева едва заметно качнулась. Около минуты не происходило вообще ничего, а потом машинный телеграф разразился оглушительной трелью. Стрелка на нем прыгнула на надпись «Стоп машина».
Моторист по очереди быстро дернул обе ручки – телеграфа и двигателя. Палуба снова качнулась. Кащеев вопросительно повернул голову. В это время зазвонил телефон. Моторист потянулся к нему, крикнул «Да!» и протянул трубку Кащееву. Тот одной рукой приложил ее к уху, а второй, с пистолетом, закрыл правое ухо.
– Да! – рявкнул Кащеев, но с первого раза ничего не расслышал и проорал: – Что-что?!
– Порядок, Григорий Васильевич! – пробился сквозь грохот голос Дрона. – Мы подошли!
– А стрела точно достанет?
– Да!.. Точно!
– Хорошо! – Кащеев протянул трубку мотористу и скрестил руки: – Все! Глуши свою музыку!
Моторист повесил трубку и повернулся к пульту. Он нажал какую-то кнопку, и грохот разом прекратился. Что-то с приглушенным лязгом по инерции провернулось, после чего в замкнутом пространстве машинного отделения наступила почти полная тишина. Дизель-генераторы в противоположном углу по-прежнему шумели, но в сравнении с грохотом главного двигателя это была райская музыка…
166
– Может, сюда?.. – остановилась у входа в «Ибицу» Женя.
– Да тут как-то места мало… Идем в «Помпею».
– Под Антонова танцевать?
– Ну не нравится Антонов, закажу тебе Боба Марли!
– Я вообще-то латинос люблю… – сказала Женя, наконец поворачиваясь. – Ладно, идем послушаем, что там…
Когда они подошли к «Помпее», там все сотрясалось от «It’s my life».
– Старье! – наморщила носик Женя и, несмотря на протесты Логинова, поволокла его дальше.
Дальше, у огромной непонятно чьей головы со светящейся пастью, толпились малолетки. За головой что-то пронзительно ухало, звенело и дребезжало.
– Кислота!.. – махнула головой Женя. – Ладно, идем в «Помпею»!
167
На палубе «ПК-488» на специальной площадке на носу лежали несколько навесных крановых приспособлений – разнокалиберные трапеции с крюками по углам, пара электромагнитов, а также два ковша вроде тех, что используются в землечерпалках. Один ковш был огромный, размером с небольшой грузовик. А вот второй в самый раз – чуть побольше письменного стола. На верхней поверхности одной из его захлопывающихся вниз челюстей имелся ремонтный лючок с откидной крышкой – достаточный для того, чтобы в него мог пролезть человек…
– Его подцепим! – оглянулся на Дрона Кащеев. – Понял?
Тот восхищенно кивнул – лучшую защиту от пуль трудно было придумать. Григорий Васильевич быстро прошел к пришвартованному у носа «ПК-488» катеру и спрыгнул в него, скрывшись в тени.
– Держи! – услышал Дрон. – Только не свети!
Парень наклонился и взял протянутые Кащеевым помповое и подводное ружья. После этого Кащеев забросил на борт крана сумку и быстро выбрался следом. У ковша он остановился, забрал у Дрона подводное ружье и протянул ему извлеченную из сумки пачку патронов к помповику.
Дрон вопросительно посмотрел на Григория Васильевича. Тот, небрежно забросив сумку в люк ковша, разогнулся и сказал:
– Они нас видели, Дрон… Ты же не хочешь, чтобы твою фотографию повесили в разыскном листе Интерпола?.. Идем! – доведя парня до надстройки, Кащеев хлопнул его по плечу: – Давай! Отведи их в самый низ… И там! Но гляди, чтоб наверняка, патронов не жалей! А я пока тут покараулю!
Дрон посмотрел в глаза Кащееву и понял, что спорить бесполезно. Вздохнув, он развернулся и, ссутулившись, двинулся к двери.
Когда Дрон исчез в надстройке, Григорий Васильевич какое-то время прислушивался. Лишь убедившись, что парень повел вахтенных «ПК-488» по трапу в трюм, он быстро направился к борту. Наклонившись, Кащеев сориентировался и вскоре оказался над нишей пирса, в которой лежал акваланг.
Спрыгнув, Григорий Васильевич сунул аппарат в заранее припасенный большой пакет, следом положил ласты. Подняв пакет на борт, Кащеев отнес его в ковш и прикрыл сверху сумкой. Теперь он был готов к любому развитию событий. Даже к тому, что на борт «ПК-488» ему возвращаться будет нельзя…
Чтобы не вызвать никаких подозрений, Григорий Васильевич тут же прошел к надстройке. Вскоре из двери вынырнул Дрон. Глаза парня были стеклянными, от него пахло порохом и кровью.
– Порядок?.. – спросил Кащеев.
– Да!.. – сказал Дрон, глядя куда-то поверх его плеча.
Он был слишком возбужден случившимся и ни о чем не догадывался: ни об акваланге, ни о том, что сегодня, пока Дрон ездил за своей «девяткой», Кащеев успел и доли Дрона с Димоном, и свои деньги перенести в стоящую на охраняемой стоянке неподалеку от Аркадии неприметную машину. Потому что, как бы ни прошла сегодняшняя операция, в свою одесскую квартиру Кащеев возвращаться уже не собирался. Когда ФСБ наступает тебе на пятки, долго засиживаться на одном месте вредно для здоровья…