— Тебе следует радоваться, Добрынин. Кажется, мы нашли то, что ты хотел, — его голос звучал бодро, как у человека, всегда добивающегося своего.
— И что же это? — спросил я с любопытством.
— Дом! — раскинув руки в стороны, провозгласил он, улыбаясь во весь рот.
— Но я хотел квартиру… — удивлённо поднял я брови. Дом… Нифига себе… А я вообще потяну? Нужен же безопасный дом, и квартиру безопасную легче найти, да и дешевле.
— Ерунда! Твоя квартира не идёт ни в какое сравнение. Сейчас сам всё увидишь, — отмахнулся Гриша.
Мы проехали с ним через весь город, отдаляясь от шумных улиц и ярких неоновых вывесок. Наконец мы прибыли в район, где дома выглядели словно сошедшие со страниц старинных романов — настоящий элитный райончик. Даже боюсь представить, сколько здесь стоят одни только участки.
Мощёные улицы, величественные особняки с изящными коваными заборами, стройные массивные деревья, искусно подстриженные. В общем, всё в стиле «дорого-богато» и по-аристократически.
Перед нами возвышалось здание из светлого камня с величавыми колоннами и массивной дверью, внушающее уважение своей монументальностью.
— Раньше здесь был небольшой частный банк, — пояснил Гриша. — Владелец его — картёжник и вечно в бегах. Не задерживается на одном месте, короче.
Для меня такое положение дел было на руку. Я решил для начала осмотреть весь дом полностью. Внутри здание поражало своим величием. Толстые стены, больше напоминающие крепостные, бронированные двери, окна с пуленепробиваемым стеклом — всё говорило о том, что это место создано для максимальной защиты. Это не дом, а целый сейф! Ну, если учесть, для каких нужд он служил, то всё становится понятно. И в стены были встроены мощные металлические блоки — дополнительный уровень безопасности.
— Идеальное место для тебя и твоей сестры, — подмигнул Распутин, ухмыльнувшись.
Я был с ним согласен: если подумать, то даже мне самому было бы нелегко разрушить это место. Так что выбор был очевиден.
Сам же владелец оказался нервным человеком, явно спешившим завершить сделку. Цена была высокой, но безопасность и спокойствие стоят немалых денег. Тем более, это место действительно могло стать для нас оплотом защиты.
После оформления всех бумаг мы с Гришей расположились в просторной гостиной. Высокие потолки, стены, украшенные изысканной резьбой, массивная мебель из тёмного дерева. Любоваться всем этим можно было бесконечно.
В этой роскошной обстановке Гриша разлил ароматное вино по сияющим хрустальным бокалам.
— За тех, кто с нами, и говна на лопату тем, кто против! — провозгласил он тоном, не терпящим возражений.
— Ага, выпьем за твои неожиданные окончания тостов, — усмехнулся я, чокаясь с ним.
Гриша, сделав пару глотков, внимательно посмотрел на меня и поинтересовался:
— Ты какой-то задумчивый…
Он был прав — мысли о неожиданной покупке дома не давали мне покоя.
— Думаю вот, как объяснить сестре, откуда у меня дом. Она точно начнёт подозревать что-нибудь неладное, — тяжело вздохнув, я потер переносицу.
— Ну, вот уж действительно проблема века! — не выдержал Распутин и расхохотался, откинувшись на спинку кресла. — Ты только что купил дом своей мечты, а переживаешь о том, как не попасться. Ты же уже засветился со своей роскошной машиной. Так что расслабься и не забивай голову лишним! Давай лучше отпразднуем как следует, — он хлопнул меня по плечу, и я поймал себя на мысли, что в чём-то с ним согласен. Я ведь не бухгалтер, чтобы отчитываться по каждому документу.
— Может, сказать, что взял в кредит… Или… Что ты подарил, — предположил я, отпивая глоток ароматного вина.
— Да, свали всё на старого друга, — ухмыльнулся он. — Но, может быть, и правда, пора ей открыть кое-какие истины?
— Не сейчас. Ей и так хватает забот, — покачал я головой, ощущая тяжесть на сердце.
— Как знаешь. Но помни: тайны имеют свойство всплывать на поверхность в самый неподходящий момент, — предупредил он, пристально глядя мне в глаза.
— Но твои ведь не всплывают, — заметил я, пытаясь сменить тему.
— Бывали случаи, и ты помнишь, чем это было чревато, — его лицо омрачилось воспоминаниями. — Мне, если честно, ошибаться даже опаснее, чем тебе. Сам понимаешь, что спрос с меня будет куда суровее, чем можно представить. Поэтому я всегда предельно осторожен и учусь на своих ошибках тщательно.
— Понимаю, дружище, понимаю, — вздохнул я с горечью. — У каждого своя плата за тайны.
Мы продолжили праздновать, беседуя обо всём на свете — от последних новостей до глубочайших философских вопросов бытия. Да что там, под хмельком мы способны обсуждать даже самые безумные идеи.
В какой-то момент я поймал себя на мысли, как же приятно просто расслабиться, забыв о преследующих меня проблемах.
Но глубоко внутри я знал: это лишь затишье перед бурей. Моя жизнь редко балует меня спокойствием, а значит, нужно быть готовым к любым неожиданностям. Что ж, по крайней мере, теперь у меня есть крепость, где можно всегда укрыться. И это уже немало…
Глава 2
Прошла неделя с тех пор, как мы купили дом, и за это время не произошло ровным счётом ничего. Если не считать того, что родители наконец соизволили выйти на связь и поинтересоваться, как мы с сестрой поживаем.
Меня всегда забавляло их равнодушное отношение к нам, своим детям: они даже не знают, что общага закрыта, и не имеют ни малейшего представления, где мы с Машей теперь живём. Такое ощущение, будто мама родила нас всех случайно, и никто не планировал наследников.
Ну разве что кроме самого старшего брата. В других боевых кланах принято рожать как можно больше детей — на случай их потери. Жестоко звучит? Но такова правда жизни: для многих нет ничего важнее, чем сохранить могущество своего Рода. Ещё рожают дополнительных наследников, если первенец не особенно отличился Даром.
Наш случай не похож на остальные, ведь отец уже давно дипломат, и не видел необходимости заводить запасных наследников. Хотя постойте, а как же налаживание связей через браки детей? Ну, хорошо, пусть меня утешает мысль, что мы хотя бы в какой-то степени были желанными детьми, точнее, нужными. Тем не менее, вопросы остаются.
— Мама, а вы с отцом нас действительно любите? — не выдержал я и спросил в трубку.
— Конечно, милый, — ответила она.
— А тогда скажи, какой у меня любимый сок? — задал я провокационный вопрос.
— Персиковый, конечно! Или ты думаешь, я не знаю, какие у моих детей любимые блюда и напитки? — На самом деле, я терпеть не могу персиковый сок, и говорил ей об этом тысячу раз. Но что ж, не буду судить о её заботе по этому ответу.
— Так-то не персиковый, мама, но не страшно, — вздохнул я, скрывая разочарование.
— Подожди, а к чему это ты спрашивал? На что намекаешь? Добрыня, довыделываешься — получишь, — голос мамы стал строгим.
— Вообще-то я уже взрослый, и твои угрозы меня нисколько не пугают, да и раньше не пугали. Хотя ты и не била никогда, — усмехнулся я и понял, что немного скучаю по ней. У мамы есть удивительное свойство создавать вокруг себя тёплую атмосферу.
— В том-то и дело, что не била — потому что люблю, — тут я уже был безоружен. Любовь видна всё же, но вот логика… Ох… Ну, семью не выбирают, так что будем работать с тем, что есть.
В итоге, переговорив с мамой и отцом, я сообщил им, что у нас с сестрой всё хорошо, и этого им оказалось вполне достаточно. Маша тоже предпочла промолчать. А всё почему? Да потому что наши родители под давлением войны с другими кланами склонны принимать опрометчивые решения. Маша, конечно, это прекрасно понимала и поддерживала меня в моём молчании.
Я тогда вспомнил слова моего старого друга Хабра из прошлой жизни — высокого, худощавого человека с пронзительным взглядом и вечной сигаретой в уголке рта. Он водил целые армии в битвы и говорил: «Отличный полководец на поле боя и отличный полководец в шатре — это два разных человека». Вот и наши родители такие же… Они всегда стремились к стабильности и никогда не лезли на рожон. Но когда стабильность полетела к чертям, им пришлось внезапно мыслить в критической обстановке, а это, увы, не их сильная сторона.
Единственный, кто сохранял здравомыслие, — это мой брат Артур. Он честно признался, что дела плохи, и что к Безруковым подтянулось подкрепление. Но я понимал, что сам сейчас мало что могу там сделать: ведь внимание всех кланов приковано к происходящему. И очевидно, что подкрепление не появляется из ниоткуда, и действовать открыто я не мог. А родители не позволили бы мне действовать, в любом случае: я уже пытался, но меня отправили обратно, как непослушного щенка.
После того разговора у каждого из нас жизнь потекла своим чередом, если это можно назвать нормальным течением. Хотя главное, что все члены нашей семьи до сих пор живы. Как говорил один философ: «Если тебя ещё не убили, значит, ты вовремя сбылил украденную самогонку». Стоп… А разве это не бомж Тёма возле магазина «Копеечка» говорил? И почему он всё ещё бомжует? Я же помог ему устроиться в малосемейку общагу. Кто знает, что у него в голове? Может, для него попрошайничество — личный бизнес.
Но и я не отставал от Тёмы: всё это время с помощью Распутина зарабатывал деньги на арене подпольных боёв, набирал силу, да ещё занимался ремонтными работами.
Дом, который я купил, в целом был в хорошем состоянии. Если закрыть глаза на шатающуюся лестницу и на скрипящие полы, то жилище действительно было уютным. От прошлого банка внутри почти ничего не осталось — всё было переделано для жилья. Только местами требовались некоторые доработки в интерьере. Обои, наверное, помнили времена Рюрика. Если бы они могли говорить, то обязательно пожаловались бы на тяжёлую долю декора прошлого века.
Для всех этих нужд Распутин подыскал бригаду: ребят с вечно недовольными рожами. Но работали они быстро и качественно, превращая дом в нормальное жилище.
Конечно, я не забывал и про пары в академии, на которые ходил с завидной регулярностью. Ведь скоро экзамены, а вылетать из альма-матер мне не хотелось, несмотря на то, что смысл учёбы казался мне таким же полезным, как пить по утрам чистую водку вместо сока.