После
Маркиз сидел в своем роскошном кабинете, обитый гобеленами и размышлял о том, до чего же он докатился… Его собственная дочь поучает его, главу древнего и благородного Рода, как ему поступать или не поступать!
Вчера эта смелая юная леди явилась к нему с гордо поднятой головой и поставила ультиматум: чтобы он, видите ли, не вмешивался в ее отношения с Добрыней, иначе его ждут последствия. Последствия! Как будто он не способен сам позаботиться о них.
Вика заявила, что не собирается выходить замуж за кого-либо по расчету, а будет сама выбирать сердцем. Будто сердце — надежный советник в делах семейных! Маркиз, однако, никогда не отнимал у нее этого права. Он лишь намекал, что каждого потенциального жениха намерен испытать лично и весьма серьезно. Что поделать, такая уж отцовская забота.
Взять хотя бы ее прошлого ухажера: того самого, который даже не удосужился поговорить с Викой, а сразу примчался к нему просить ее руки. И когда маркиз, испытывая его, предложил проявить храбрость и отправиться на войну, тот побледнел, как лунь, и воскликнул, что это безумие. Он, дескать, поэмы ей сочинять может или картину нарисовать, но никак не рискнуть своей жизнью. Ну что ж, подумал маркиз, поэтические таланты — это прекрасно, но без отваги дверь, как говорится, знает дорогу.
Однако в этом всем было нечто забавное. Маркиза порадовала непоколебимая уверенность и твердость, с которой дочь отстаивала свои намерения. Именно такой характер должна иметь будущая глава Рода! Ирония судьбы: сам воспитал бунтарку, а теперь недоумевает. Но с этим Добрыней пока все неоднозначно. Подходит ли он его дочери? Вопрос, как говорится, на миллион золотых.
С другой стороны, юноша не из робкого десятка и явно не трус — а это уже плюс. К тому же, Вика может попросту наиграться в эти отношения и сама его бросить. Молодость ведь дело такое — ветреное и непредсказуемое. Так что маркиз решил пока не вмешиваться, наблюдая за ними со стороны.
К тому же ему действительно любопытно было посмотреть, как Добрыня будет выпутываться из той, мягко говоря, «неприятной» ситуации, что сложилась в его Роду. Если у него получится, то маркиз решил, что, пожалуй, не будет возражать против такого зятя. В конце концов, даже его самого когда-то называли гением, когда в свои шестнадцать лет он принял бразды правления Рода после смерти отца и умудрился не развалить всё к чертям.
— Я умён, если уж не мудр, но даже я на месте этого паренька не знал бы, как всё урегулировать и спасти положение, — произнес он вслух, задумчиво поглаживая свою аккуратно подстриженную бороду. — Так что, кто знает, сгинет ли этот ненаглядный у моей дочурки или в нашем Роду появится еще один гений.
На следующее утро после моего откровенного разговора с маркизом наш дом взорвался настоящим скандалом века. Родители соизволили удостоить меня звонком, чтобы сообщить, что я не просто плохой сын, а ужасный, просто кошмарный.
Чтобы картина была полной, они добавили и про сестру: Маша должна немедленно явиться к ним. Но мелкая, как и следовало ожидать, наотрез отказалась — вся в меня, упрямая как осёл. В результате сестрёнка разругалась с родителями в пух и прах, а в конце их эпического диалога заявила во весь голос, что отправляется со мной обратно в Российскую Империю, и пусть только попробуют её остановить.
Что ж, семейные узы оказались крепче, чем когда-либо. Мне пришлось задуматься, что делать дальше. С одной стороны, здесь, в Пруссии, она была бы в безопасности — подальше от вечных интриг и злобных семейных кланов. С другой… Кто знает, что на уме у того графа, к которому родители так рьяно хотят отправить Машу?
Друг он нам или просто спутник до первой подлости? А вдруг в Пруссии нам вообще устроят силовой захват под шумок? В любом случае, каждый в нашей семье уже сделал свой выбор, и мне оставалось лишь придумать, как уберечь сестру в столице, куда мы отправляемся уже завтра.
Мы собирали вещи под аккомпанемент нервных вздохов и тихого бормотания проклятий. Лишь в самолёте, летящем в Империю, мы смогли немного успокоиться и вздремнуть в окружении храпящих пассажиров и плачущих младенцев — та самая «идиллия», о которой мечтает каждый путешественник.
Приземлившись благополучно, я, поддерживая Машу и Вику под руки, помогал им спускаться по трапу. И тут, какого чёрта, передо мной возникает…
Нас встречает настоящий оркестр, гремящий так, что барабанные перепонки пляшут, и красная ковровая дорожка, тянущаяся до самого горизонта. Не хватало только фейерверков и танцующих слонов. Лишь один человек мог устроить этот грандиозный цирк… Только один…
Из длинного чёрного лимузина вышел Гриша. Поправив свою неизменную шляпу, он помахал нам рукой и радостно прокричал на весь аэропорт:
— Рад, что вы решили вернуться! Здесь будет жарковато и опасно, но скучно точно не будет!
Что ж, если уж гореть в смертельном пламени, то хотя бы под звуки оркестра и в хорошей компании. Похоже, приключения только начинаются, а значит, будет что вспомнить… если, конечно, выживем.
Глава 16
Мы наконец-то с сестрой вернулись домой — в наш неприступный замок, напоминающий банковский сейф, где даже мышь без ключа не проскользнёт. Или, по крайней мере, не должна была…
Едва мы подошли к массивной двери, как я застыл на каменной дорожке, прищурившись, словно почуял неладное. Что-то явно было не так.
— Что встал, как вкопанный? — спросила Маша, поправляя рюкзак на плече. — Забыл, как дверь открывается?
— Просто любуюсь нашим уютным бастионом, — усмехнулся я.
Сейчас мне кажется, что зря переплачиваю за эту навороченную охранную систему. Все эти лазеры, датчики движения, электрошоковые ловушки… А толку? Куда надёжнее моя магия. Нет лучшей системы слежения, чем мои гравитационные волны. Они, между прочим, имеют форму и могут её сохранять, если я захочу.
Перед отъездом я пропитал каждый квадратный метр дома своей магией, и теперь отчётливо видел, что её целостность нарушена. Целые полосы следов тянулись по двору и исчезали за дверью. Кто-то здесь побывал, спокойно войдя прямо через входную дверь и вдоволь пошарив по дому.
Даже не заходя внутрь, я уже увидел эфемерные отпечатки шагов, разбросанные почти по всем комнатам. Из плюсов — у меня есть особенность Дара: могу отследить даже то, что произошло до моего появления, и эта способность не раз спасала мне жизнь.
А из минусов… Жаль, что охранную систему обошли. Но было бы куда неприятнее, если бы обошли мои гравитационные волны и сумели их считать — тогда это был бы, воистину, грандиозный соперник.
Я достал телефон и, вставляя ключ в замок одной рукой, другой быстро набрал сообщение сестре: «Ничего лишнего не говори, веди себя как обычно. В доме прослушка». Ну ещё бы, если бы её там не поставили, а иначе зачем было просто так приходить? На грабёж это вовсе не похоже.
Маша мельком взглянула на экран и мгновенно всё поняла. Её лицо озарилось ехидной улыбкой.
— Наконец-то мы дома! — громко воскликнула она, театрально потягиваясь. — Открывай скорее, я устала тащиться в этом самолёте и мечтаю снять эти чёртовы туфли!
Я открыл дверь, и мы вошли внутрь. Едва успели повесить лёгкие дорожные плащи на вешалку, как Маша, не сбавляя темпа, продолжила:
— Кстати, Добрыня, когда мы отправимся к Императору, чтобы о должниках с ним побеседовать? Ты же обещал не затягивать!
В её глазах сверкал азарт, и я тяжело вздохнул, глядя на неё. Но делать было нечего — придётся подыграть.
— Сегодня у меня встреча с одним человеком за городом, — ответил я непринуждённо. — Он точно сможет помочь нам с этим делом. А ещё мне нужно связаться с графом Ноевым. Тот утверждает, что у него есть важная информация для нас, но запросил за неё, конечно, целое состояние.
— Этот граф — настоящий вымогатель, — фыркнула Маша, хотя сама впервые слышала об этом графе. — Может, напомнить ему, что жадность — смертный грех?
— Ты, как всегда, радикальна, — усмехнулся я. — Но давай оставим наши криминальные замашки на потом. Сейчас хотелось бы просто отдохнуть.
— Как скажешь, братец, — проворчала Маша и, сбросив туфли, дотопала до холодильника.
Она вытащила свежую упаковку молока, открыла её и начала пить прямо из горлышка. Сделав несколько больших глотков, вытерла рот тыльной стороной ладони и написала мне смс: «Чё за чушь ты нес про какого-то графа и дела за городом?»
Я покрутил пальцем у виска и ответил: «А ты зачем сразу про поход к Императору сморозила?»
«Так про это и так скоро все узнают», — последовало мгновенное сообщение от неё.
Может, и так, но болтать при прослушке всё равно не стоило. Хотя ладно, что уж теперь: если валить наших недругов дальше, то валить. Ставки в этой игре уже сделаны, и пути назад нет.
— Кстати, мне тут Дамирчик на днях писал: спрашивал, схожу ли я с ним в кино. Как думаешь, что мне надеть — пышное синее платье или чёрное классическое? — Маша вырвала меня из раздумий, плюхнувшись на диван и засыпав неожиданным вопросом.
— С каких это пор он у нас не Дамир, а Дамирчик? — одна из моих бровей невольно поползла вверх.
— С тех самых, как подарил мне в интернете коллекцию стикеров с забавными пёсиками. Они просто умора! — Маша лучезарно улыбнулась.
— В таком случае, сходи с ним как-нибудь и надень что угодно, — пожал я плечами.
— Погоди, в смысле, сходи? — сестра округлила глаза. — Ты что, даже нотаций мне не прочитаешь о том, что он не смеет за мной ухаживать и что он всего лишь из Рода барона? И не запретишь мне с ним идти?
— Маш, если парень дарит девушке стикеры, а не цветы, то бояться отношений не стоит — их и так не будет, — усмехнулся я.
— А я смотрю, братик, ты зазнался: один раз своей Викуле букет подарил — и всё, решил, что знаешь об отношениях больше, чем я, — она фыркнула, скрестив руки на груди, и, отвернувшись от меня, включила телевизор.
Вообще-то, у меня в прошлом было отношений более чем достаточно, но есть одно золотое правило: «Не рассказывай про своих бывших, когда у тебя уже есть новые отношения». И второе правило: «Не сообщай, что ты не из этого мира, а то палата номер шесть тебе обеспечена».