— Шесть часов, двадцать минут и пятнадцать секунд, если быть точным, — ответил ему командир, взглянув на наручные часы.
— И ты хочешь сказать, что за всё это время ни один из жителей не покинул оцепленный район? — Мурин-младший больше не улыбался самодовольно, как это случалось, когда он излагал свой план отцу.
— Верно: никто не вышел за периметр и даже не проявил ни капли интереса, чтобы проверить ситуацию. Мы сами удивляемся: почему люди жертвуют своими жизнями в этой чуждой для них войне? Да и как нам быть, если там всё ещё мирные жители?
— Единственный ответ на этот вопрос, — сказал сын графа, уставившись вдаль, где между деревьями стелился туман, — в том, что в этом квартале уже нет мирных горожан, а это значит…
— Что нам капец! — резко сказал командир, но тут же замолчал под мрачным и строгим взглядом своего господина.
— Только попробуй ещё раз перебить меня, и я вздерну тебя на садовой изгороди, — предупредил Роберт и продолжил: — Это значит, что нам придётся не так легко, как изначально предполагалось. Ведь все, кто здесь живёт, на самом деле оказались его наёмниками под прикрытием.
— Но откуда у него средства, чтобы всё здесь выкупить? — спросил командир и задумался. — И когда он вообще успел?
Роберт примерно понимал, почему здесь дома обесценивались, но даже если так, чтобы купить всё, нужны немалые средства. И вероятно, с материальной помощью со стороны Распутиных.
— Это уже не имеет значения, — сказал сын графа Мурина, нервно поправив военный мундир. — У нас с собой приличное войско, и мы даже к такому готовы. Против нас всего лишь наёмники, а у нас профессиональные гвардейцы и маги.
— В таком случае, я жду только вашей команды, — выпрямился командир. — Будем действовать, как было оговорено изначально.
— Да, пусть занимают свои позиции: сразу сделаем натиск по всем фронтам, — кивнул Роберт и вновь обрел уверенность.
Про себя он подумал: «Кем бы ты там ни был, но до борьбы с таким Родом, как мы, у тебя всё же сил не хватит».
Во владениях Распутиных
Григорий нервно расхаживал по комнате из угла в угол, крепко сжимая телефон в руках. Его лицо выражало крайнюю озабоченность происходящим.
— Нет, тут без вмешательства семьи точно не обойтись, — рассуждал он вслух. — Надо срочно переговорить с отцом. Но сначала предупрежу Добрынина — пусть знает, что мы его в беде не оставим.
Не медля ни секунды, он набрал номер Добрыни. В трубке раздался расслабленный, с нотками зевоты голос.
— Ты что, дрыхнешь там? Твой район Мурины окружили, ты хоть в курсе? — встревоженно промолвил Гриша.
— Ага, заметил, — беспечно хмыкнул Добрынин. — Чего звонишь-то? Если в клуб зовёшь, то я пока занят.
— Знаешь, а вот сейчас уже совсем не до шуток: ты на самих Муриных нарвался! У них там целая армия. Я сейчас пойду договариваться насчёт подмоги. Не брошу тебя на растерзание!
— Включи голову, Гриша, — спокойно ответил Добрынин, словно речь шла о погоде. — Ты же не дурак, хоть и любишь прикидываться. Мурины ждут вашего вмешательства. Лучше ударьте по ним в другом месте. Ещё увидимся, — и отключился.
«Как же иначе, — Распутин закатил глаза. — Вот же попадалово! И пусть только попробует сдохнуть — будет должен коллекцию отличного вина. Хотя… Как он мне подарит её, если вдруг помрёт?»
Матерясь на ходу, Григорий поспешил к отцу на важный разговор.
Тишина обычно приносит умиротворение, но сегодня она вызывает у меня лишь предвкушение веселья. Туман укрыл всех своим плотным покрывалом — верный знак, что заварушка вот-вот начнется. Я давно ждал, когда до сынка Мурина дойдет, что здесь его ждут одни враги. За это время я успел и выспаться, и обговорить с людьми все детали предстоящего боя.
— Босс, когда начинаем? — прозвучал в рации голос командира наемников.
Подбрасывая металлическую биту в руке, я вышел из дома.
— Пусть подойдут ближе.
— До столкновения считанные минуты. Начнем с перестрелки на севере, на других направлениях постараемся действовать тихо: их слишком много для открытого боя, — снова затрещала рация.
— Действуй, Дмитриевич. Я иду на восток. Сидоров со своими на позиции?
— Так точно, босс!
Размяв плечи, я двинулся сквозь туман по центру улицы — мне, в отличие от моих людей, прятаться ни к чему. Вскоре показались два бесшумно движущихся танка. Решили начать с чего-то тяжелого? Что ж, я тоже не буду церемониться.
Подойдя ближе, чтобы меня заметили, я помахал рукой. Танковые орудия тут же развернулись в мою сторону, послышались крики среди врагов. Как засуетились, а ведь это только начало.
Сжав кулак, я смял своим Даром танки, словно пустые банки из-под газировки. Надо было видеть лица пехотинцев! А экипажи следующих машин буквально выпрыгивали из люков.
— Я так просто не сдамся, утырки! — показав средний палец, я нырнул в боковой переулок.
Сзади загрохотали выстрелы — теперь стреляли не только преследователи, но и люди Дмитриевича с севера.
Перемахнув через низкий забор, я перекатился, уходя от пуль. Часть врагов последовала за мной в длинный переулок — роковая ошибка. Стены начали сдвигаться, словно два дома решили слиться в один.
— Нет, нет! Я не умру в грязном переулке! — заорал один из них, пытаясь убежать.
— Вообще-то, у нас приличный район, — с укоризной заметил я, глядя на то, что осталось после того, как стены сомкнулись.
Основные же силы противника окружали здание с двух сторон — самое время сменить позицию. На бегу я услышал мощные взрывы с запада: сработали заложенные мины. И это далеко не все сюрпризы, которые ждут незваных гостей в нашем тихом районе.
Я чуть не ушел в занос на повороте из-за бешеной скорости, но вовремя скорректировал траекторию с помощью гравитации и вылетел на широкую улицу. Пришлось активировать защитный купол — враги палили по мне из всего, что у них было.
Бегу и не могу взять в толк: какого хрена они так долго не успокаиваются? Что-то здесь не так… Меня реально удивляло, что противники до сих пор пытаются меня подстрелить. Так быть не должно, особенно в мою смену.
— Так, стоп, мужики! — я остановился и развел руками. — Хватит играть в догонялки: пора подкорректировать ваши физиономии! — достал биту из-за плеча.
Если один облажался, это не значит, что вся операция должна пойти коту под хвост. Вспотевшие пехотинцы с оружием наготове пытались осторожно меня обойти. Но тут с верхних этажей зданий вдоль улицы выскочили наши наемники и открыли плотный огонь по пехоте внизу.
— Сидоров, какого хрена так долго? — крикнул я худощавому наемнику.
— Небольшая заминка была — их люди тоже хотели занять верхние позиции. Но мы их тихо убрали! — отрапортовал он.
— Ладно, заканчивай с этими — надо торопиться, — не дожидаясь ответа, я рванул к следующей точке.
Вдруг с газона донесся пронзительный женский крик. Какого черта? Откуда здесь вообще взялась женщина?
Недоумевая, я побежал на крик. Там стояла та самая блондинка в красном платье, зажав уши руками и крича от страха.
— Жанна, — обратился к ней по имени, которое она успела назвать мне в прошлый раз, подбегая ближе, — что вы здесь делаете?
— Я искала вас, чтобы поблагодарить за мое спасение, а тут такое творится. Неужели война добралась и до этого района? Кто здесь с кем воюет? Мне страшно, граф, очень страшно, — она испуганно посмотрела на меня.
А я размышлял, как она собиралась меня благодарить: при ней не было ни торта, ни пакета с едой, даже сумочки с деньгами.
— Слушайте, я в благодарностях не нуждаюсь, — сказал я твердо. — Любой уважающий себя мужик помог бы девушке. А сейчас извините — мне пора.
— Вы с ума сошли⁈ — её рот раскрылся от удивления. — Кругом стреляют, взрывы! Я не знаю куда идти, мне страшно. Не бросайте меня!
— Жанна, думаю, вы справитесь, — я приложил руку к груди. — Выход прямо и налево, должны быть указатели, если их не снесли. Правда, там могут быть мины…
Я развернулся и зашагал к цели, но она побежала за мной на каблуках, утопая в газоне.
— Вы себя слышите? Зачем тогда спасали меня в прошлый раз, если даете погибнуть сейчас? Какие мины⁈ — она разрыдалась.
Но я шел дальше: дел было полно.
— Граф! — Жанна догнала меня, вцепившись в руку. — Вы единственный, кто может помочь! Укройте хотя бы в своем доме! Разве много прошу?
— Да отцепись ты! — я вырвал руку. — Какая цепкая! У меня есть возлюбленная, так что не трогай меня, а то позвонит не вовремя — за твою безопасность не ручаюсь.
Я собирался окончательно отделаться от нее, как она заговорила другим голосом:
— А ты, Добрынин, выродок из нецивилизованной дыры: не умеешь обращаться с дамами, — теперь голос был мужской и зловещий.
— Во-первых, не стоит так называть Пермь, ведь это чудесный город. Во-вторых, не надоело комедию ломать долго, жалкий маг иллюзий?
— Что? — нахмурилась она.
Но боевая бита, парящая за её затылком, как птица, вышибла все мозги. Вернее, его мозги… После смерти сила улетучилась и иллюзия спала — это был толстый Одаренный маг. Враги хорошо следили за мной, но им все равно крышка.
— Геннадий, как дела у вас? — на бегу спросил я по рации.
— Нам сложно удерживать позиции. В наших рядах уже потери, — донесся его хриплый голос под звуки взрывов.
— Значит, отступим, — спокойно сказал я. — И ударим их в спину.
— Это как? — прокашлялся тот. — В этой части района нет тоннеля, ведущего к бункеру. Да даже если бы и был, то мы бы никак не смогли зайти через него сзади — он ведет в один конец.
— Зато там полно канализационных люков, так что действуйте. Дайте врагам пройти до южного фланга и зажмем их с двух сторон — так большую часть удастся уничтожить, — поспешно пояснил я ему.
— Босс, это не самая лучшая идея — в этой части ведь еще не выкачивали ничего, — Дмитриевич сразу выдумал отговорку.
— Я сказал, бери бойцов и полезайте сейчас же — это приказ! — но я не был настроен на глупую болтовню.