В моём прошлом мире один лилипут сумел ограбить королевское золотохранилище на одном острове. Правда, действовал он в составе целой банды. И их потом даже считали героями: во-первых, хранилище тщательно охранялось и регулярно проверялось, а во-вторых, король оказался ещё тем подлецом, обирал народ до нитки. Лилипуты же, напротив, тайно вкладывались в развитие королевских земель, и простой люд их не выдал. Впрочем, там была столь замысловатая схема, что мозги сломаешь.
Но суть в том, что их всё-таки не посадили, а вот меня снова заковали и доставили в следственный комитет.
— А вы что, уже заскучали тут без меня? — крикнул я тому же следователю, который стоял в коридоре и пил кофе. — Ведь недавно виделись.
— Добрынин, ты как раз тот человек, который не даёт нам заскучать, — отозвался тип в коричневом пиджаке с кислой миной.
— Да ладно, до вас мне ещё далеко, — усмехнулся я. — Кажется, это вы никак не можете спокойно усидеть на месте и устраиваете всем интересную жизнь.
Я бы сказал ему ещё что-нибудь, но меня пригласили в комнату для допросов. За огромным зеркалом, судя по всему, уже стояла целая группа представителей канцелярии и прочих ведомств, чтобы наблюдать за процессом. На этот раз вопросы задавали сразу трое: государственный детектив, следователь из какого-то мне непонятного отдела и представитель полиции.
Они налетели, как стервятники, требуя объяснить, почему тюрьмы больше нет, и выспрашивая все детали. Я только пожимал плечами и старался не уснуть.
— Да я почти ничего не знаю, — помотал я головой. — Пришли какие-то отмороженные хмыри и пытались меня грохнуть. Но, как видите, облажались, — ухмыльнулся я. — Единственное, что заметил: у них были мощные артефакты. На что они способны, вы и сами видите: тюрьмы-то больше нет.
Моя отговорка явно не произвела впечатления на этих людей. Двое уже откровенно злились, а только детектив сохранял относительное спокойствие, хотя по нему было видно, что и он не в восторге. Но именно он предложил меня отпустить, раз уж против меня нет никаких доказательств.
Полицейский же заорал, что таких, как я, надо сразу бросать за решетку, а следователь предложил допросить меня «более серьезными» методами, потому что дело важное и без жестких мер не обойтись.
— Вы же в курсе, что есть трупы, — не унимался следователь, сверля взглядом то детектива, то полицейского. — Те самые аристократы-уголовники, которые сидели в этой тюрьме умерли.
— Ты про маньяков и убийц? — полицейский скрестил руки на груди и уставился в пол.
— Именно про них, — кивнул следователь. — И за их смерть кто-то должен ответить. Нельзя просто взять и отпустить подозреваемого.
— Вот именно: сначала закрыть в камере, а потом допрашивай, сколько влезет, — ухмыльнулся полицейский.
— А вам не кажется, что все намного сложнее, чем вы себе напридумывали? — снова подал голос детектив. — Ни одной улики, а вы уже хотите упрятать человека за решетку. Абсурд!
На мой взгляд, детектив говорил вполне разумно. Но вся эта волынка ужасно затянулась. Мне было жутко скучно торчать здесь и слушать, как они спорят, будто моя судьба их личная игрушка.
И тут обстановка резко оживилась. Дверь комнаты для допросов распахнулась, и внутрь вошли двое воинов. Увидев их, я на миг ощутил себя героем старинной картины о роскошной жизни монархов: доспехи сверкали золотом, шлемы почти полностью скрывали лица, а с макушек свисали длинные золотистые хвосты. Судя по тому, как они держались, это были не простые солдаты, а аристократы с немалым Даром.
Таких ни с кем не спутаешь: официальные гонцы самого Императора. Во-первых, они умели за себя постоять так, что врагу не поздоровилось бы. А во-вторых, всегда безукоризненно выполняли поручения, в отличие от рядовых посыльных, которые дохли как мухи, да и зарплата у них была меньше.
Однако к их услугам прибегали крайне редко, обычно только по важнейшим государственным делам. Поэтому все в комнате — и я, и представители закона — изрядно удивились. Полицейский даже вскочил и отсалютовал им.
— Именем Его Императорского Величества приказываем немедленно освободить Добрынина Добрыню Валерьевича, — зачитал один из гонцов текст со свитка, запечатанного императорской артефактной печатью.
— Отлично, всем пока! — я улыбнулся, поднялся и хотел махнуть рукой на прощание, но наручники на мне так и оставались. Пришлось покоситься на них довольно красноречиво.
Полицейский тут же метнулся ко мне, лихорадочно перебирая связку ключей, и, в конце концов, все же снял браслеты.
Я уже собирался улизнуть, но второй гонец преградил мне путь своей мощной рукой в доспехе.
— Это еще не всё, Добрыня Валерьевич, — прогудел он басом. — Поскольку вас незаконно заключили в тюрьму, Империя выплачивает вам компенсацию в размере четырех тысяч рублей.
— Ну, ладно, — отозвался я с показным равнодушием.
После того как уладили несложные формальности, мне наконец выдали вещи. На выходе из комитета я заметил всё того же следователя в коричневом пиджаке. Судя по его ошарашенному виду, он не мог поверить, что я, без наручников, выхожу из этого места на свободу.
— Как это понимать? — выкрикнул он.
— Приказ Императора, — снисходительно глянул я на него напоследок.
Снаружи меня ждал целый кортеж. Джипы Распутиных стояли в одну линию, и каждый был при деле. Один из братьев Гриши с зализанными назад волосами и в черных очках лениво грыз зубочистку и держал в руке стакан с чаем, откинувшись на машину. Отец Гриши курил трубку, сидя в припаркованном авто с открытой дверью. А один из дядей спокойно жевал пирожок, словно разбил здесь привал посреди похода.
— Ну и где ты так долго пропадал? — возмутился Гриша, заметив меня. В руке он сжимал банку газировки.
— Судя по твоему тону, ты уже знаешь, что меня должны были отпустить, — ухмыльнулся я, спускаясь по длинной каменной лестнице.
— Ага, но я сначала решил, что мы опоздали, — друг недовольно закатил глаза. — Стоит только отвернуться, и ты уже устраиваешь какую-то дикую выходку. Все новостные ленты только о тебе и трезвонят!
— Завидуешь, что ли? — подмигнул я и дружески похлопал его по спине.
— С чего бы? Просто надоело каждый раз видеть твою физиономию в новостях: аппетит портится. Я бы предпочел смотреть на каких-нибудь певичек в купальниках, — Гриша наконец-то широко улыбнулся.
— Ну что, выяснили, что с твоим другом всё в порядке, — послышался сзади хриплый голос отца Гриши. — Но вопросов по-прежнему много. Добрыня, залезай в машину, надо поговорить. Объяснишь, что там случилось, и подумаем, как действовать дальше и чего ждать.
Я-то уже знал, чего стоило ожидать… Масштабы убийств будут расти.
На очередном этапе пути я в который раз поведал историю случившегося, на этот раз добавив заметно больше деталей.
— Всё было вполне предсказуемо, — потянулся к трубке граф.
— А я вот не удивился, когда меня вызвали на допрос и кинули в камеру, — поддержал тему я.
— А я, хоть и понимал, что станет только хуже, не думал, что зайдёт настолько далеко, — хмыкнул Гриша.
— Да брось, то, что они такой план замутили, — пустяки, — я открыл бар в джипе и достал холодный лимонад. Приоткрыл крышку, и баночка зашипела так, словно подбадривала меня. — Кстати, а зачем вы всей бригадой за мной приехали? Мне бы и одной машины хватило, или я бы такси вызвал, — отпил пару глотков.
Отец с сыном недоуменно переглянулись.
— Добрыня, ты совсем с ума сошёл? — Гриша вытаращил глаза. — Мы воевать ехали! Думали, там мясорубка начнётся и придётся тебя из самого пекла вытаскивать.
— Да там чуть ли не бойня была! — сообщил я, сделав очередной глоток лимонада. — На меня целую армию натравили. Огромную! Вы, получается, опоздали и самое интересное пропустили. А ведь вряд ли вам когда-нибудь доведется увидеть волколака, бегающего по потолку. В общем, ночка выдалась веселая, я развлекался как мог.
— Армия? — Гриша настороженно нахмурился. — Но ты вроде говорил, что их было двенадцать.
— Так и есть: двенадцать крупных и еще сотни мелких, — воспоминания до сих пор стояли перед глазами.
— Когда вернемся, надо будет тебя осмотреть и подлатать, — вздохнул друг. — Кажется, от многочисленных ран у тебя уже начались галлюцинации. А главное: эти сволочи в комитете держали тебя в таком состоянии и не оказали никакой помощи!
Я мельком взглянул на свою одежду — она вся пропиталась кровью. Пришлось незаметно воздействовать на поток красных телец под рубашкой, чтобы раны быстрее затянулись. Да и вообще, благодаря моей регенерации, все заживает довольно оперативно и не слишком меня отвлекает.
— Может, обойдемся без этого? — наморщил я лоб, надеясь, что Гриша отступится.
— Ты мне не доверяешь? — возмутился он. — Да я даже с пулей в голове умудрился выжить!
— Дело не в этом, — отмахнулся я. — Просто я в порядке и чувствую себя отлично.
— И хочешь сказать, что тебе совсем не больно? — хмыкнул Гриша с недоверием.
— Нет, — отрезал я. Если и щипало, то как будто в раны лимонную кислоту подлили, да и то несильно. Хватало в жизни и куда более жутких ощущений, так что с этим я справлюсь без проблем.
— Ладно, как хочешь, — Гриша пожал плечами и отвернулся к окну.
Мы спокойно доехали до имения графа. Распутины разбрелись по своим комнатам приводить себя в порядок — они сразу после войны приехали в комитет, и вид, конечно, имели соответствующий. Главное, что все живы. Мне тоже стоило помыться: выглядел я не лучше остальных, возможно даже хуже. Оказалось, что в имении и для меня нашелся костюм. Горничная принесла вещи, и я отправился в ванную.
— Что-нибудь еще понадобится, граф? — спросила она тонким голоском.
— Нет, спасибо, — я улыбнулся и направился в коридор.
Но едва я вышел, за спиной раздался оглушительный крик Гриши:
— Валите его на пол!
Родичи Распутина схватили меня за руки и повалили на пол.
— Ребята, я, конечно, знаю, что вы любите веселье, но неужели уже успели набухаться? Мы ведь только приехали, — с усилием повернул я голову, глядя через плечо.