Однако вскоре в его глазах вспыхнул азарт и появилась доля надежды — знаменитым Одарённым воинам удалось зажать в кольцо русского Императора с его малочисленной, но сильной свитой. И ситуация начала меняться — эстонские маги наносили атаку за атакой, и экран почти непрерывно озарялся яркими магическими вспышками.
— Давайте! Ну же! — взревел эстонский правитель, сжав кулаки. — Дожимайте его! Дожимайте!
Не прошло и десяти минут после его крика, как начало твориться что-то неладное… Боевая техника Эстонии — танки, броневики — стала попросту сжиматься в крошечные шарики. Император не поверил своим глазам. Он потёр их кулаками, проморгался и на всякий случай подошёл ближе к монитору, хлопнув по нему сбоку рукой. Но ему не почудилось — техника действительно сминалась, словно была сделана из бумаги.
Но ладно техника — это лишь начало. С его воинами начало творилось то же самое, а у некоторых прямо на глазах без видимой причины ломались конечности и отрывались головы. Эта чертовщина охватила всю часть поля, где располагались его солдаты. Враги же, напротив, оставались невредимыми, что вызывало ещё больший шок.
— Что за чертовщина происходит⁈ — взвыл Император, побагровев от ярости. Он затопал ногами, брызжа слюной. — Покажите! Покажите мне немедленно, что это всё значит!
Но камера и так вскоре переключилась на человека, который просто шёл вперёд. Вокруг него пространство дрожало и искажалось. Аура была прозрачной, но колебания воздуха заметны даже через экран — словно испарения, искривляющие реальность.
— Только не он, — прошептал Император. При виде этого человека он нервно дёрнулся и рухнул на пол, сжав кулаки до побелевших костяшек.
Одарённые Эстонии тем временем тоже заметили этого человека и, оставив правителя Российской Империи, переключились на новую цель. Они накинулись всем скопом, используя все свои силы. А тот лишь улыбался, принимая их атаки так, будто это были комариные укусы. Эстонскому государю это вообще не нравилось.
В какой-то момент он даже захотел закрыть глаза, чтобы не видеть этого кошмара. Но не пришлось — камера, снимавшая происходящее, внезапно уничтожилась неведомой силой. И государь догадался, кто её уничтожил. А ведь она парила высоко и была новейшей технологической разработкой.
Несколько минут Император Эстонии смотрел на чёрный монитор, почти не моргая и не двигаясь. Затем молча поднялся, подошёл к столу и откупорил бутылку с чем-то крепким.
Лицо и одежда пропитались вражеской кровью. А поле боя вокруг меня опустело. Тяжело было, не скрою, но эффективно и надёжно. Теперь даже союзники, кажется, боятся меня. Но что поделать — я вновь стал тем, кем был прежде.
И потому сегодня погибли тысячи, а ещё больше бежали. Хорошо это или плохо? Не могу пока сказать, ведь другие державы теперь узнают, какое «чудовище» обитает в Российской Империи. Они будут бояться, но страх порождает действия, часто ведущие к новым войнам. Однако я буду готов и пусть даже не надеются, что будет иначе.
От размышлений же меня отвлекла мощная энергия за спиной. Обернулся, а там… Ля-я-ять… Император Пётр Александрович преобразился до неузнаваемости. На голове — обруч из крови, тело облачено в кровавую магическую броню, алый плащ струится за плечами. Взгляд пустой, безжизненный. Не к добру.
Но догадываюсь, что будет. Он идёт убить меня, чтобы поглотить мою сильную кровь. Государь растворяется в своём даре, теряя контроль и рассудок.
Я же активирую подвижный щит и вовремя, так как император подлетает с жутким рычанием, бьёт кровавым кулаком мне в голову. Но ставлю блок и отталкиваю его гравитацией.
— Император, прекратите! — кричу ему.
Однако он снова бросается на меня, хватает за шею, пытаясь раздавить ее. Но моя защита держится, гравитация отталкивает его пальцы, словно пружина.
— Да придите же в себя, наконец! — рявкнул на него, пытаясь достучаться.
Всё тщетно — государь обрушивает на меня шквал ударов в грудь. От одного такого любой Одарённый, даже сильнейший, отправился бы к праотцам. Мне же ничего не делается. Уворачиваюсь дальше и бью его сбоку гравитационным молотом — концентрированной массой воздуха, сжатой до состояния сверхплотного вещества. Обрушиваю эту мощь на Императора с такой силой, что его кровавый доспех разлетается вдребезги.
А затем я сразу пригвоздил правителя к земле гравитацией, многократно увеличив его вес.
— Может ты и силен, — склонившись над ним, произнес я. — Но не для меня… Пора привести тебя в сознание. Я давал тебе шанс сделать это самому, но ты не справился. Теперь это сделаю я, и будет больно. Очень больно…
Не медля, я применил свой дар к его крови. Окутывающие его сгустки, которые должны были восстановить броню, разлетелись в стороны, не сумев соединиться. Брызги хлестали так обильно и мощно, словно я подорвал самого Императора и из него самого при этом вырывалась кровь. В итоге он не выдержал моего воздействия и потерял сознание.
Тут же подоспела императорская гвардия, вернее, её жалкие остатки. Командовал ими начальник гвардии. Они окружили государя полукругом, и начальник, осмотрев его, снял шлем и произнес.
— Теперь понятно, почему Его Императорское Величество не использовал свой дар в последние годы. Мудрое решение — последствия слишком опасны. Ведь сейчас он мертв из-за этого дара.
— Да успокойтесь вы, — привлек я его внимание. — Император, если что, ещё не умер — рано хороните. Собирайте людей, возвращаемся домой. И объявите наконец народу, что победа за нами!
Сам же я рухнул спиной на землю и уставился в сизое небо. Уф… Устал… Сейчас бы Викулиной запеканки…
Шесть месяцев спустя
Я стоял со скучающим видом в деловом костюме — никогда не питал любви к официальным мероприятиям. Под руку меня держала Викуля в шикарном голубом платье. Мы находились в Императорском дворце, который полностью отстроили заново. Выглядел он даже лучше прежнего. Но всё, что мы здесь пережили, явно того не стоило…
— Дорогой, тебе правда здесь не нравится? — Вика лукаво взглянула на меня.
— Если честно, я бы предпочёл сейчас быть дома с женой и гладить ей живот, — мой взгляд опустился на округлившееся пузико Вики. И нет, этот живот не от пива или чипсов…
Жена мило улыбнулась и погладила мою руку. Мы с ней присутствовали на важном мероприятии, где собрались аристократы не только из Империи, но и из других государств. Но меня они мало волновали — главное, что здесь была моя сестра и отец Вики. Мы уже перекусили на фуршете и теперь собрались перед сценой, где Пётр Александрович начал выступать перед тысячами камер, транслирующих его речь в прямом эфире.
Однако его слова были для меня предсказуемы. Он говорил о восстановлении Империи после войны, затронув все сферы — экономику, культуру, военное дело и прочее. Затем перешёл к радостным новостям и объявил, что один аристократ достиг S ранга. И мне пришлось слегка подтолкнуть сестру вперёд и шепнуть ей, чтобы не трусила.
Эта болтушка сейчас смущалась и с порозовевшими щеками вышла к микрофону после приглашения Императора, представившего её как аристократа S ранга. Я был горд за неё и рад — ведь тренировал её лично все эти месяцы.
Вика слушала речь Машки, а я думал, глядя на жену, что наконец-то смог перед кем-то раскрыться полностью. Вика теперь знает всё про меня и про мое прошлое. Так что со мной самые верные люди, от которых нечего скрывать — жена и сестра.
О других же членах «семьи» даже говорить не хочется. Матери, отца и братьев с нами не было, и это к лучшему. Мы оборвали с ними связь полностью, и на то были веские причины. Маша рассказала мне всё, когда мы увиделись с ней… Во время войны она втайне просила родителей помочь нам и Империи в сражениях против врагов. Сказала им прямо, мол Российская Империя — и их дом тоже, как они могут стоять в стороне?
Своим же ответом те перечеркнули последние остатки нашего терпения. И больше у нас ничего общего с ними нет. Они заявили, что у них теперь новый дом, и он гораздо лучше. Вот такие дела…
Но хватит о грустном — Машке уже вручили награду, и я аплодировал вместе со всем залом.
— Молодец, хорошо держалась! — похвалил я сестру, когда она, сияющая от счастья, вернулась к нам со сцены.
— Да, я такая, — кивнула она и вдруг дёрнула меня за рукав. — О, смотрите, Распутиных на сцену вызывают!
— Вижу, — я помахал другу, и он на ходу, сцепив руки над головой, ответил мне приветствием. — Сейчас ему орден за героизм вручат, как и всем членам его рода — они проявили себя настоящими героями.
И я оказался прав — через пару минут Император уже прикреплял на их груди ордена, а зал взорвался аплодисментами. Да и дальше чествовали ещё немало героев, и нам пришлось долго наблюдать за этой церемонией.
— Напоследок хочу объявить, — заговорил государь, когда у всех уже руки болели от аплодисментов, — что я выбрал, кого назначить на должность нового судьи.
В зале мгновенно воцарилась тишина. Все с любопытством запереглядывались, а кто-то с тревогой и волнением. Я же кивнул Императору и направился на сцену.
— Прошу любить и жаловать, — Пётр Александрович указал на меня рукой, а затем приобнял за плечо, — Добрынин Добрыня Валерьевич — герой войны за Империю и наш новый судья!
— Благодарю, Ваше Императорское Величество, — государь передал мне микрофон, и я окинул зал тяжёлым взглядом. — Думаю, вы все меня уже знаете. А значит, можете не сомневаться — судья у Империи не будет номинальным. И если кто-то задумает переворот, я уничтожу ваши имения вместе со всем прочим. Это касается всех заговорщиков и тех, кто попытается строить козни против Империи, — мой голос звучал жёстко и уверенно. После короткой паузы я продолжил. — И я не искал эту должность — она сама меня нашла. Но раз уж я здесь, то свою работу буду выполнять как следует. Надеюсь, это всем понятно?
Кто-то в зале действительно выкрикнул «Да!», хотя вопрос был риторическим. Но я видел страх в глазах многих присутствующих. Закончив же речь, я передал микрофон помощнику и дождался, пока Император прикрепит орден к моему пиджаку.