ию для отдыха генерал не имел права, ибо тем самым нарушил бы одно из неписаных, но от этого не менее строгих традиций Легиона.
Да и понял генерал уже давно, что первая ненависть к военной службе у ворона прошла. За последние годы слова «Легион — меч человечества» перестали для Мистивира звучать абстрактным патриотическим лозунгом. К тому же выполнять порученное ему дело халтурно и не до конца Мистивир не привык. Даже получи он возможность нелегально снять угольно-чёрные браслеты ворона, дезертировать бы не стал.
Едва совещание закончилось, Мистивир сразу направился в отдел кадров. Близкий уже отдых манил, нашёптывал. Виделись не стены и потолки станции — бескрайний купол неба над бесконечным простором моря. Мелькавшие в коридорах по пути, как в калейдоскопе, лица, обрывки приветствий и чужих разговоров скользили мимо сознания. Кто-то божился загнать нерадивых техников до макушки в палубу, другой радостно оповещал сослуживца, что график дежурств перестроили, и очистка главного ангара приходится теперь на чужую смену. Переступая порог нужного кабинета, Мистивир ощущал себя забитой девицей, которая, первый раз не спросясь мамы, пошла на пляж в открытом купальнике. Бледнел, краснел, ладони покрывались испариной, взгляд горел, сердце стучало как бешеное.
— Здравия желаю, лейтенант. Что с моей заявкой?
Ничего страшного случиться не могло, вариант ответа мог быть только один. Но почему-то Мистивир никак не мог успокоиться. Задрожали руки, спина покрылась потом.
— Здравия желаю, господин старший ворон. Вот.
Лейтенант отдал пластиковую карточку. Не желая считывать через общий канал, Мистивир приложил её к интерфейсу на руке. На сетчатку глаза спроецировалось изображение. «Отказать»… Дальше шло какое-то обоснование, вроде «в связи с существенным убытием комсостава на отдых». Это уже не имело значения.
— Спасибо, лейтенант.
Ровным и плавным движением, ничем не выдавая своего состояния, Мистивир вышел из кабинета. Огонь в душе погас, оставив после себя лишь пепельную пустыню.
Оказавшись на улице, Мистивир с силой рванул ворот форменной рубашки. Сейчас он душил, ощущался самым настоящим собачьим ошейником. Поступить так генерал мог только в том случае, если имел категоричный приказ не выпускать Мистивира на отдых за пределы системы. Значит, тот, кто загнал его в армию, ещё тогда докопался до главного источника силы молодого Мастера. Все знали, что Мастера искажений внутреннюю силу для переделки окружающего мира черпают из эмоций. Потому-то они завсегдатаи театров, просмотров новых иллюзор-фильмов, любители разнообразных соревнования, где азарт кипит вулканом. Для внутреннего пользования была информация про «особые источники». Некоторые действия вызывали особенно сильный резонанс, после которых Мастер мог гору своротить. Великие мастера свой источник особо не скрывали, они и без него могли любого стереть в порошок. Так, к примеру, ректор академии искажения любил поесть, а для этого стал великолепным поваром. Те же, кто послабее — таились.
Особенно такие, как Мистивир. Его особым источником были постельные утехи с девушками. Не просто секс. По мелочи пополнить запас сил можно и просто переспав. Но не так уж и много выходило, получалась хоть и сильная, но рядовая эмоция. А вот если партнёрша вся отдалась взаимному чувству, затрепетала на пике совместного удовольствия… Причём, её ответное чувство должно быть чистым, искренним. Вот тогда Мистивир мог по силе поспорить даже с Великими Мастерами.
В подобном состоянии заставить браслеты на руках умолкнуть, выгореть — сущий пустяк. Проблема была в том, что на станции найти себе подходящую девушку невозможно. С детства впитанный страх перед воронами мешал, не давал никому из встреченных на станции девчонок отдаться ему искренне и до конца. Зато на какой-нибудь густонаселённой планете отыскать любительницу экзотики — запросто. Хоть кто-то на миллион, да обязательно попадётся… Но тот, кто семь лет назад загнал Мистивира в Легион, про его источник знал и решил подстраховаться. И от этого Мистивир сейчас чувствовал себя чем-то средним между рабом и домашним животным. Остро как никогда захотелось бросить всё и сбежать.
Начальник смены КПП военного городка отдал честь и отрапортовал:
— Господин ворон, к вам гостья. Согласно инструкции ждёт в комнате при КПП, — после чего негромко добавил. — Господин ворон, вы, пожалуйста, если ждёте кого-то, предупреждайте. Мы его по-человечески встретим. Сами знаете, какие у нас неудобные комнаты для посетителей.
— Жду?
— Ну да. Пришла. Хороша… В паспорте отметка стоит, что вы хотите её видеть. И виза от безопасности, что допущена на закрытую территорию, кроме секретных объектов.
Мистивир невозмутимо кивнул. Одновременно попробовал вспомнить, кто это мог быть. В голову ничего не приходило. Впрочем, кто бы это ни был, не на КПП же им разговаривать?
— Хорошо. Проводите её до моей квартиры. Скажите, я подойду.
Сам же ленивым шагом направился сначала в гарнизонный магазинчик. Продукты он любил выбирать сам, а не по экрану монитора, доставку всегда оставлял на крайний случай. Но и возвращаться обратно к ближайшему супермаркету не хотелось. В холодильнике же, насколько он мог вспомнить, хоть шаром покати. А кто бы ни была гостья, разговаривать лучше за ужином.
Дверь с лёгким шорохом убралась в стену, открывая путь в комнатушку, служившую одновременно и прихожей, и гостиной. Гостья сидела на жёстком стуле в углу. Мистивир застыл на пороге. Лучи заходящего солнца из большого окна-имитатора на стене падали на гладко причёсанную девичью головку, золотили толстые косы цвета… Ему показалось, словно на космическую станцию заглянул кусочек спелого пшеничного поля. Мистивир моргнул, решив, что служба его окончательно довела до того, что начались провалы в памяти. Такую хорошенькую девушку он бы обязательно запомнил, даже встреться они мельком на улице. А она тут, если верить охране, вообще по личному приглашению.
Девушка при виде хозяина вскочила на ноги и теперь стояла, краснея и не зная, с чего начать. Мужчина как можно теплее улыбнулся. Приглашать гостью в спальню он пока не собирался, поэтому, повинуясь команде, из пола выдвинулся второй стул и небольшой столик. Туда Мистивир поставил бутылку лёгкого безалкогольного напитка, пару бокалов и конфеты.
— Прошу вас.
Сам тоже сел и уставился на незнакомку. Гостья под его взглядом ещё больше покраснела, опустила глаза в пол, комкая рукой дешёвую ткань платья.
— Вы присаживайтесь, присаживайтесь, в ногах правды нет, — кивнул Мистивир на стул, с которого девушка поднялась. — Я вас слушаю.
— Я хочу умереть, господин ворон, — вымолвила гостья неожиданно твёрдо, оставшись стоять. — Я знаю, вы имеете право палача. Там ещё заявление от руки надо? Скажете как надо, я напишу.
Первой мыслью Мистивира было выгнать дуру взашей и посоветовать выпить яду. Потом заметил ошейник. До этого его прикрывал шарфик, но сейчас он слегка сбился, обнажая ярко-алый обруч.
— Начитанная идиотка, — пробормотал он еле слышно. — Ну, за чем другим ко мне хорошенькие девушки ещё могут прийти?
Мистивир разлил напиток по бокалам. Подтолкнул один из них гостье и положил рядом конфету. Повинуясь его настойчивому взгляду, девушка села, выпила несколько глотков. Можно было просто посмотреть её досье в базе, уровня доступа Мистивира хватало. Но затылок будто обдало холодком, заставив остановиться. Предчувствие, которое несколько раз уже спасало ему шкуру во время десантов.
— Тебе так сильно хочется умереть? Чего ты вообще начудила, что тебя наградили этой штукой?
— Я… Понимаете, господин ворон… — она замялась, теребя в пальцах кончик золотой косы. — Я работаю официанткой в заведении некоего Салима. Его многие знают. Наверное, и вы.
— Салим? Салим-веселый? — Мистивир посмотрел на гостью уже совсем по-иному. — Хм, местечко ещё то. Приёмная одного из дорогих и экзотических публичных домов. Странно. Не похожа ты на тамошних девиц.
— Я потому и… — мучительно покраснела девушка. — У меня контракт по социальной адаптации, — она вскинула на мужчину полные слёз глаза. — А сегодня на меня повесили обманом крупную сумму. И вот это. Или пожизненно работай за еду, или иди шлюхой, — гостья закусила губу, видимо, чтоб не разреветься. — Лучше умереть.
— С ума они сошли в социальном центре, направлять в публичный дом! Голову отверну, честное слово. Я помогу с контрактом, уйдешь от Салима.
Про себя же Мистивир подумал, что смазливая мордашка на него действует расслабляюще. Иначе как объяснить внезапный приступ человеколюбия?
— Он всё равно меня достанет. Или не он, так другой. Я одна в вашем времени. Зачем вы меня тогда вытащили! Оставили бы подыхать в той тюрьме… — девушка зашмыгала носом.
Мистивир понял, что на пару секунд перестал дышать. К горлу подступил комок. Вот оно, его спасение! Красивая девушка, и главное — у неё нет впитанного с молоком матери страха перед воронами разрушения! Осталось подвести девушку к нужному варианту.
— Хорошо. Я исполню твоё желание. С тебя пятнадцать тысяч.
— Пятнадцать! — побелела гостья. — Да я и за год столько не заработаю…
Продолжить или вскочить и гордо хлопнуть дверью Мистивир ей не дал. С трудом подавил улыбку: пришла умереть, но стоило услышать сумму — как сразу вскипела. Правильно. Кажется, заметила и сообразила, что выглядит глупо.
— Всё имеет цену, ты сама это понимаешь. Особенно для меня: я нормально со станции в отпуск не могу съездить уже года три. Остаётся заказывать развлечения сюда, но это дорого, — Мистивир напустил на себя скучающий вид. — Хотя… Если согласишься, сможешь расплатиться по-другому.
— Как? — прошептала гостья.
Уже поняла: в глазах открыто читалось «всем вам мужикам только одно надо». И такое презрение, что Мистивир едва не отвёл взгляда.
— Натурой.
— Вы, господин ворон, и вправду меня хотите? — взглянула она прямо, опять затеребила кончик косы, в глазах — сомнение и ещё что-то непонятное. — Неужели с вашей зарплатой вы не можете себе позволить роскошную женщину, а не социально опасную нищенку?