Моя спутница заметно волновалась, как я понял, она беспокоилась, что нас вместе заметят соседи или обслуживающий персонал, и это приведет к сплетням или даже к семейной драме. Я конечно же не хотел подводить свою новую подругу, так что накинул ауру неприметности. К сожалению, в нынешнем ослабленном состоянии я не мог распространить ее на нас двоих, но и так на меня никто не обратит внимания.
Квартира показалась мне тесноватой для элитного жилья, но в обстановке чувствовался вкус. Хозяйка, торопливо захлопнув за нами дверь, положила мне руку на плечо и вдруг застыла, не решаясь двигаться дальше. Сказались комплексы, вдалбливаемые местным обществом.
Я-то с самого начала знал, к чему все идет, еще когда в машине дамочка положила мне руку на колено, впрочем, почти сразу отдернув. Новая для меня ситуация, обычно инициатива исходила от меня. С другой стороны, мне не привыкать, я знаю, как влияю на женщин, причем в любом облике.
Это не моя заслуга, или не совсем моя, как подсказало очередное внезапное воспоминание. Когда я только начал учиться у эльфов, то есть лет через пятьдесят после перерождения, меня похитили ведьмы, попытались превратить в инкуба. Копали они глубоко, влезли сразу и в ДНК, и в энергетический рисунок, уникальный для каждого мага. Закончить дело они не смогли, я уже тогда был слишком силен для них, но с тех пор женщины при виде меня делают стойку, не отдавая себе отчета, почему. Иногда это приятно, чаще — утомительно.
Я воспользовался паузой, чтобы как следует рассмотреть мою новую подругу. Брюнетка, волосы густые, до плеч. Не худышка, но и не полная — скорее все же «пышка», но стройная. Мягкие черты лица, умные карие глаза. «Вполне привлекательная», — вынес я вердикт.
Пора было помочь даме преодолеть затянувшуюся паузу. Я провел рукой по ее волосам, а затем слегка надавил на затылок. Дамочка охнула и, зажмурившись, потянулась ко мне губами. Целовалась она очень неплохо, но кое чему я ее научил, равно как и после — в постели, куда мы сразу же переместились, не отрываясь друг от друга.
Взаимное раздевание я считаю самой теплой и эротичной частью прелюдии. Обычно я смотрю не только и не столько глазами, но сейчас, оставаясь почти человеком, я мог наслаждаться чисто человеческими ощущениями.
Мы наслаждались друг другом долго, нежно и яростно. А в тот самый момент, когда истощенная красавица замерла на подушке, уснув, я почувствовал: свершилось! Открылась красная печать, первая и самая важная, снимающая блок с потока энергии, питающего все тело. Впереди еще шесть печатей, но начало положено.
Глава 4
Я заставил себя прочувствовать, как обжигающий поток энергии поднимается от ступней, заполняя пока слабенькие каналы, выше к кончикам пальцев рук и темечку. Приятное ощущение, и оно говорит о том, что я снова в деле.
Теперь мне стали доступны многие сложные и тонкие заклинания, воздействующие на других людей и прочих живых существ. Иногда даже и разумных. Один метод, очень сложный и очень тонкий, я и собирался применить прямо сейчас. Технология экспериментальная, было из-за чего волноваться. Я планировал изучить язык, главный для этой страны, выкачав его из красивой черноволосой головы на подушке рядом со мной.
Я разработал эту технологию не с нуля, конечно же. И раньше черпали знания напрямую от другого существа. Но задачу отделить нужные знания от прочей личности человека, включая его воспоминания, мнения, заблуждения, религию, дурной характер… ну вы поняли, никто толком не решил. Кто-то удалял вообще все, кроме словаря. А кто-то действовал наоборот: создавал у себя в голове копию личности, которую использовал как переводчика или эксперта. Последнее, на мой взгляд, невероятно жестоко и мало чем отличается от одиночного заключения без вины. А если даже и с ней, разве это меняет дело?
Так вот, я разработал метод фильтрации, на самом деле уникальный, и сейчас состоится главное его испытание. Стоит подчеркнуть, что я не собираюсь создавать переводчика с ее языка на какой-то свой, тем более что пока общей базы у нас и нет. Я просто впитаю ее понимание языка со всем понятийным аппаратом и словарем, узнав и осознав все, что знает она. Но ничего большего я от этой милой женщины не возьму. Не таким способом. Мне не нужно, чтобы ее мысли и чувства стали моими. Это только звучит романтично, на самом же деле ад кромешный.
Я убедился, что моя подруга спит крепко, и положил ладони на ее виски. Теоретически, мне не нужен физический контакт, достаточно визуального, да и он не обязателен. Но в первый раз мне хотелось подстраховаться. Итак, я прикоснулся к ее голове, закрыл глаза и нырнул в ее сознание.
Языковые модели у всех, абсолютно у всех разумных сплетаются в похожий узор. Мне предстояло найти ключевые узлы плетения, а потом уже, стартуя от них, находить верные нити. И, что важнее, игнорировать остальные. Первые шаги казались самыми трудными, но, когда модель начала формироваться, она сама начала искать подходящие схемы.
Закончил я через час. Это довольно долго, у заклинаний ментальной магии субъективное время течет медленнее, чем объективное. Обычное дело потратить минуту на процесс, который, кажется, длился сутки.
На самом деле формирование модели — половина дела. Теперь необходимо ее интегрировать в свое сознание, сжиться с ней, сделать частью себя. Методика тут такая же, что и при любом изучении языка. Надо общаться с людьми, читать книги, смотреть спектакли. Или тот вид искусства, который в такой форме не прижился в магических мирах — кинематограф. Что-то подобное я встречал у технократов, но я там давно не жил, так что отвык.
Отдельная проблема — произношение. В принципе оно должно быть не хуже, чем у донора модели. Но не дай бог у девушки есть дефекты речи, если я буду их копировать, а я пока не умею говорить иначе, чем она, это будет звучать как пародия. Решения тут два. Первое я уже озвучил, надо больше общаться и впитывать речь других людей. Второй — обогащать модель. Мне надо провести ритуал с кем-то еще, желательно привлекать людей разных социальных групп и разных интересов. Писатели, ученые, гопники и аристократы, люди с уникальным словарным запасом. К нелюдям все это также относится, но утомительно поправлять себя каждый раз, так что я привычно называю людьми всех разумных.
Сейчас пришла пора инспектировать, что же я выучил. Язык не зря показался мне смутно знакомым. Из глубин всплыли похороненные воспоминания о том, как давным-давно я учил его с переменным успехом. В стране, где я оказался, в Америке, я никогда не был, но любил их искусство, не все, конечно, но уже упомянутый кинематограф и некоторые книги. К государству я относился скорее плохо, но не так однозначно, с политикой мне еще предстояло разобраться. На самом деле воспоминания оживали дергано и скудно. Мне предстояло вспомнить себя в те годы и родной язык. Но хотя бы я осознал, что я родом из России, куда мне и следует вернуться. Изучать русский язык таким же методом, что и английский, я не хотел. Сам должен вспомнить.
Самый быстрый способ проверить, что у меня получилось — пройтись по квартире. Я глядел на предмет и пока еще слышал, точнее «думал», его название и предназначение. Но по крайней мере я смог разобраться со всем, что увидел, включая специфическую кухонную утварь и тем более приборы. Например, я смотрел на плиту, и понимал, что это, но как ею пользоваться, я узнавал, делая специальное усилие, ту самую магию постижения. Или наоборот: я брал в руки какое-то хитрое механическое приспособление, знал для чего оно нужно, но название не всплывало, как бы я не старался. Скорее всего девушка и сама его не знала.
Пока я разбирался с квартирой и своими знаниями, проснулась моя подруга. Она вышла на кухню, облаченная в легкий халатик.
— Доброе утро! — сказал я не слишком уверенно, все же это были первые мои слова на новом языке.
— Ты заговорил! — довольно искренне удивилась девушка.
— Я быстро учусь, — улыбнулся я как можно более мило.
— Меня, кстати, Моника зовут, — сообщила она, протянув мне руку.
Я охотно пожал ее, задумавшись на миг, как представиться самому. Ну раз я выбрал свое «родное» лицо, то имя из тез времен также подойдет.
— Джейкоб, — на самом деле звали меня чуть по-другому, но английская версия имени подошла как нельзя лучше.
— Ты не думай, — вдруг застеснялась Моника. — У меня нет привычки тащить в постель незнакомцев.
— Я ничего такого и не думаю, успокоил я даму. — Это было прекрасное приключение, и оно еще не кончилось, если ты не против, конечно.
— Какие у тебя планы? — осторожно поинтересовалась Моника.
— Прямо сейчас я бы хотел принять душ. Не хочешь составить мне компанию?
Моника была не против. Под струями воды она неожиданно разговорилась, продолжили беседу мы и после, когда я с ее позволения начал готовить нам завтрак. Я бы не сказал, что ее холодильник был забит битком, но уж яичницу «по-эритийски» на двоих я смог сварганить.
Я немного влиял на нее, даже без ментальной магии, а просто подпустив немного ауры доверия. В итоге я узнал, что Монике тридцать восемь лет, она замужем, муж в очень долгой командировке, но я должен понимать, что она вовсе не склонна изменять ему направо и налево, просто так вышло! Я понимал, о чем тут же сообщил ей.
Муж ее чем-то торговал, но в таких масштабах, что это уже называется даже не бизнес, а политика.
Моника опять задала неприятный вопрос, всерьез надеясь получить искренний ответ. Она спросила, как так вышло, что вчера я двух слов связать не мог, а сейчас уже вполне сносно болтаю. А ведь у меня в планах пара просьб, которые вызовут еще большее недоумение. Например, как пользоваться компьютером, а также информационной сетью, как устроено общество и работает денежная система.
Врать я не хотел, обижать молчанием или как-то еще девушку я не хотел. Пришлось играть не совсем честно, зато ради общей пользы. Я ввел Монику в легкий транс и начал откровенно все рассказывать о себе, не вдаваясь в подробности. Что я прибыл из другого мира, хотя родом из этого. Нет, я не инопланетянин, хотя в целом ситуация схожа. И уж точно не шпион и не диверсант. Тут мне пришлось покляться, что не желаю Земле Сорок Два вреда. Когда я выведу девушку из транса, она не запомнит, что именно я рассказал, но будет помнить, что с ней происходит интересное приключение «как в кино», и что я вполне удовлетворил ее любопытство. И что надо относиться терпимее к моим маленьким странностям, они вполне оправданы.