Серхио Даэрон, младший брат кузнеца из Призрачного Холма, не стерпел оскорбления. Завязалась драка, но её быстро пресекли сержанты.
— В карцер обоих! — рявкнул полковник Стеффон Фрей. — И запомните раз и навсегда: здесь нет дорнийцев, северян или речников. Есть только солдаты королевской армии!
Наказание подействовало. Солдаты поняли, что региональные различия больше не имеют значения. Они служили не своим родным лордам, а единому королю.
Постепенно между легионерами из разных провинций возникали дружеские связи. Дорнийцы учили северян фехтованию на коротких мечах, северяне показывали, как выживать в холоде. Западники делились секретами изготовления доспехов, речники — навыками переправы через реки.
Мизинец лично следил за процессом интеграции войск. В его кабинете висела большая карта с цветными флажками, показывавшими дислокацию легионов.
— Превосходно, — сказал он мейстеру Тимону, изучая свежие донесения. — Через год у нас будет единая армия без региональных предрассудков. Солдаты будут верны только короне.
— А что, если начнётся восстание в какой-то провинции? — спросил Тимон.
— Тогда его будут подавлять солдаты из других регионов, — усмехнулся Мизинец. — Дорнийцы не пощадят северных мятежников, а северяне не пожалеют дорнийских бунтовщиков. Региональная солидарность исчезнет навсегда.
Система работала безотказно. В Старом городе дорнийские копейщики охраняли Цитадель рядом с северными мечниками. В Ланниспорте западные арбалетчики патрулировали доки вместе с речными пехотинцами. На Севере, в восстановленном Винтерфелле, смешанный гарнизон из всех провинций охранял новую резиденцию королевского наместника.
Солдаты начинали жениться на девушках из тех мест, где служили. Дорнийский легионер Педро Джордейн взял в жёны дочь северного кузнеца в Белой Гавани. Северянин Джон Старк (дальний родственник бывших лордов Винтерфелла) женился на дорнийской торговке пряностями в Солнечном Копье.
— Смотрите, — говорил Мизинец своим помощникам, — через поколение их дети не будут знать, кто они — северяне или дорнийцы. Они будут просто подданными короны.
Офицерский корпус также подвергся перемешиванию. Способные командиры продвигались по службе независимо от происхождения. Дорниец Манфред Мартелл стал полковником северного легиона. Северянин Коттер Пайк получил командование дорнийским флотом. Западник Роланд Крекехолл возглавил речной легион.
— В старой армии лорды командовали своими вассалами, — объяснял генерал Кеван Ланнистер, назначенный главнокомандующим сухопутными силами. — В новой армии командуют лучшие, независимо от рождения.
Эта система меритократии привлекала талантливых людей из всех слоёв общества. Сын кузнеца мог стать генералом, если проявил способности. Бастард мог получить важную должность, если доказал преданность короне.
К концу года региональные различия в армии практически исчезли. Солдаты носили единую форму, выполняли единые уставы, молились единым богам — Семерым, признанным официальной религией королевства.
— Мы создали новый тип человека, — размышлял Мизинец, читая донесения о настроениях в войсках. — Солдата-космополита, который служит не земле, а идее. Это основа любой великой империи.
Старые лорды с ужасом наблюдали, как исчезает их власть над подданными. Их бывшие вассалы теперь служили в далёких провинциях и считали родиной не родовые замки, а военные каструмы.
Принц Доран получил письмо от своего племянника, служившего в северном легионе: "Дядя, я полюбил эти суровые земли. Здесь люди ценят мужество и честность. Думаю остаться на Севере навсегда. Передайте матери, что её сын стал настоящим воином короны."
Дорн потерял не только политическую независимость, но и своих лучших сыновей. Они растворились в имперской армии, став частью новой общности — подданных единого королевства.
Глава 11
Заседание Малого совета в Красном замке проходило в привычной атмосфере взаимных упрёков и бессмысленных споров. Великий мейстер Пицель дремал в своём кресле, лорд-командующий Мерин Трент рассказывал о мнимых заговорах, а королева Серсея требовала казнить всех подряд за оскорбление величества.
— Торговцы из Браавоса подают жалобы на новые пошлины, — монотонно докладывал мейстер Пицель. — Они угрожают прекратить поставки...
— Казнить их! — перебила Серсея. — Как смеют угрожать королеве!
Мизинец сидел в углу, наблюдая за этим фарсом с лёгкой улыбкой. Малый совет давно превратился в сборище немощных стариков и придворных льстецов. Реальные решения принимались в других местах — в его кабинете, в канцеляриях министерств, в штабах легионов.
— Ваше величество, — обратился он к королю Джоффри, который скучающе ковырял в зубах золотой зубочисткой, — не кажется ли вам, что нынешняя система управления устарела?
Джоффри поднял голову с выражением лёгкого интереса. Политика его не увлекала, но он любил нововведения, особенно если они подчёркивали его величие.
— Что ты предлагаешь, Мизинец? — спросил король.
— Создать новую систему — Кабинет королевских министров, — объяснил Петир. — Вместо архаичного Малого совета, где заседают по праву рождения, сформировать правительство из лучших специалистов королевства.
Серсея нахмурилась. Она смутно чувствовала подвох, но не могла понять, в чём он заключается.
— А что станет с нами? — спросила королева. — С членами Малого совета?
— Вы останетесь при дворе с почётными титулами, — заверил Мизинец. — Но реальное управление будет осуществлять профессиональное правительство.
Через месяц указ о роспуске Малого совета и создании Кабинета министров был подписан. Король Джоффри лично зачитал его в тронном зале перед собравшейся знатью.
— Отныне королевством будут управлять министры, назначаемые по способностям, а не по происхождению, — торжественно объявил он. — Это новая эра в истории Вестероса!
Первым министром-председателем стал сам Мизинец, сохранив за собой контроль над финансами. Министром внутренних дел назначили Кевана Ланнистера — единственного компетентного представителя старой знати. Министром военных дел стал Рендилл Тарли, помилованный и переведённый из тюрьмы в кабинет за свои организационные способности.
— Странная милость, — пробормотал Тарли во время первого заседания кабинета. — Вчера я был заключённым, сегодня — министром.
— Королевство нуждается в ваших талантах, лорд Рендилл, — улыбнулся Мизинец. — Прошлые разногласия забыты. Важно только служить короне.
Министром юстиции назначили мейстера Крессена — молодого выпускника Цитадели, прославившегося составлением нового свода законов. Министром торговли стал Илирио Мопатис, бывший союзник Вариса, который перешёл на сторону Мизинца в обмен на амнистию.
— Удивительно, — заметил Кеван Ланнистер после заседания, — половина кабинета состоит из вчерашних врагов короны.
— Именно поэтому они будут служить особенно усердно, — объяснил Мизинец. — Человек, получивший прощение, ценит его больше, чем тот, кто никогда не падал.
Новая система управления работала с невиданной эффективностью. Министры были профессионалами, знавшими своё дело. Они не тратили время на придворные интриги, а сосредотачивались на конкретных задачах.
Министерство внутренних дел под руководством Кевана Ланнистера реорганизовало всю административную систему. Вместо сотен мелких лордов с их архаичными привилегиями была создана чёткая вертикаль власти от столицы до самых отдалённых деревень.
— Каждый чиновник теперь получает жалованье от короны, — докладывал Кеван на заседании кабинета. — Коррупция сократилась в разы, эффективность выросла втрое.
Министерство юстиции ввело единое законодательство для всего королевства. Прежние региональные различия в правовых системах были устранены. Теперь от Винтерфелла до Солнечного Копья действовали одни и те же законы.
— Справедливость не должна зависеть от места рождения, — объяснял мейстер Крессен новый принцип. — Закон един для всех подданных короны.
Тем временем король Джоффри всё больше погружался в мир развлечений. Освобождённый от бремени управления, он проводил дни в пирах, турнирах и охотах.
— Зачем мне вникать в скучные отчёты? — говорил он своим придворным. — У меня есть министры, пусть они и занимаются этими делами.
Королева Серсея жила в собственном мире иллюзий. Она по-прежнему считала себя правительницей королевства, не понимая, что реальная власть давно ускользнула из её рук.
— Я по-прежнему королева-мать, — убеждала она своих немногочисленных сторонников. — Джоффри прислушивается к моим советам.
На деле король давно перестал советоваться с матерью. Все важные решения принимались в кабинете министров, где Серсея не имела ни голоса, ни влияния.
— Ваше величество, — обратился к ней однажды Мизинец во время аудиенции, — не желаете ли возглавить новый Совет по благотворительности? Это очень важная должность.
Серсея с готовностью согласилась, не понимая, что её просто отстраняют от реальной власти. Совет по благотворительности занимался организацией праздников для бедноты и раздачей милостыни — важными, но сугубо декоративными функциями.
Новая система позволила привлечь к управлению талантливых людей из всех слоёв общества. Министром образования стал бывший септон Мейгор, разработавший программу всеобщей грамотности. Министром здравоохранения назначили архимейстера Куирена, создателя новой системы больниц.
— Мы строим государство будущего, — говорил Мизинец на заседаниях кабинета. — Государство, где правят не традиции, а разум.
Старая знать с ужасом наблюдала за изменениями. Их привилегии исчезали одна за другой. Наследственные должности упразднялись, родовые земли подвергались принудительному выкупу для государственных нужд.
— Это конец нашего мира, — жаловался лорд Мейс Тирелл своей матери, леди Оленне. — Скоро дворянство превратится в музейные экспонаты.
— Умный человек приспосабливается к переменам, — философски отвечала Королева Шипов. — Глупый сопротивляется им и гибнет.