— Вы угрожаете мне?
— Я даю вам мудрый совет. В Королевской Гавани погибает много людей. Несчастные случаи, болезни, нападения разбойников... Этот город опасен для тех, кто не умеет играть в игры.
Я смотрел на эту красивую женщину и понимал, что передо мной настоящий враг. Не злобный, не безумный — просто абсолютно беспринципный в достижении своих целей.
— Я не боюсь угроз, Ваше Величество, — сказал я, хотя холодок страха уже пробежал по спине. — И я выполню свой долг.
— Ваш долг? — Серсея рассмеялась. — Лорд Старк, в этом мире выживают не самые честные, а самые умные. Вы честны, но глупы. И это ваша беда.
Я направился к выходу, чувствуя на себе её взгляд. У дверей обернулся:
— У вас есть время до возвращения короля, чтобы всё обдумать. Надеюсь, вы примете правильное решение.
— О, лорд Старк, — сказала она мне вслед, — решение я уже приняла. Давным-давно.
Выйдя из её покоев, я почувствовал себя так, словно только что выпустил из клетки голодного льва. Серсея Ланнистер не собиралась сдаваться без боя. Более того, она уже готовилась к войне.
Мне следовало бы немедленно написать Кэтилин, предупредить Санси, отправить девочек домой. Но я всё ещё надеялся, что здравый смысл возобладает, что королева поймёт безвыходность своего положения.
Как же я ошибался. В Винтерфелле, когда волк загнан в угол, он либо сдаётся, либо умирает. Здесь же, в Королевской Гавани, загнанные в угол львы нападают первыми.
И я только что дал львице знать, что охота началась.
Следующие дни прошли в томительном ожидании. Роберт всё ещё был на охоте, а я чувствовал себя человеком, стоящим на краю пропасти. Серсея вела себя как ни в чём не бывало — улыбалась на пирах, играла с детьми, исполняла обязанности королевы. Но я видел в её глазах холодный расчёт хищницы, выжидающей момент для удара.
Сир Барристан Селми, лорд-командующий Королевской гвардии, заметил моё беспокойство.
— Лорд Старк, — сказал он мне после очередного заседания совета, — вы выглядите встревоженным. Что-то случилось?
Старый рыцарь был воплощением чести и преданности долгу. Если кто и мог понять мою дилемму, то именно он. Но как рассказать ему, что королевские дети — бастарды? Что весь королевский дом построен на лжи?
— Сир Барристан, — начал я осторожно, — скажите, что бы вы сделали, если бы узнали нечто, что могло бы потрясти основы королевства?
Он внимательно посмотрел на меня своими проницательными глазами.
— Я бы исполнил свой долг, лорд Старк. Какими бы ни были последствия. Правда — основа справедливости, а справедливость — основа мира.
Его слова укрепили мою решимость. Да, я должен был рассказать Роберту правду, несмотря ни на что.
Но Петир Бейлиш, казалось, думал иначе. Он появлялся рядом всё чаще, предлагая альтернативные решения, намекая на компромиссы.
— Лорд Старк, — сказал он мне в один из вечеров, — я размышлял о нашем разговоре. Возможно, есть способ решить проблему менее... радикально.
— О чём вы говорите?
— Принц Джоффри молод, поддаётся влиянию. При правильном совете он мог бы стать достойным королём. А королева... ну, королева прагматична. Она понимает ценность союзов.
Я смотрел на него с недоумением.
— Вы предлагаете мне замолчать правду в обмен на влияние при дворе?
— Я предлагаю вам подумать о благе королевства, — мягко ответил он. — Иногда малая ложь предотвращает большую трагедию.
— Нет, — сказал я твёрдо. — Ложь остаётся ложью, независимо от её размера. А правда остаётся правдой.
Бейлиш вздохнул, словно сожалея о моём упрямстве.
— Как пожелаете, лорд Старк. Но помните — в этой игре побеждают не самые честные, а самые живые.
Его слова эхом отозвались в памяти. Слишком похоже на то, что говорила королева. Неужели все в этом городе думают одинаково?
На следующий день пришла весть о том, что король возвращается с охоты. Роберт был ранен кабаном, но раны не казались смертельными. Я почувствовал облегчение — наконец-то я смогу рассказать ему правду и снять с себя этот груз.
Но когда я увидел короля, мой оптимизм испарился. Роберт лежал бледный, дыша тяжело и прерывисто. Маэстер Пицель суетился вокруг него, но даже в его обычно спокойном лице читалась тревога.
— Эд, — прохрипел Роберт, увидев меня. — Друг мой... подойди ближе.
Я приблизился к постели. Король выглядел ужасно — рана на животе была глубокой, а лицо приобрело нездоровый серый оттенок.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил я, хотя ответ был очевиден.
— Как человек, которого проткнул кабан, — усмехнулся он слабо. — Эд, мне нужно поговорить с тобой. Наедине.
Я кивнул маэстеру Пицелю, и старик покинул покои, оставив нас одних.
— Роберт, — начал я, — мне нужно сказать тебе нечто важное. О твоих детях...
— Знаю, — перебил он меня. — Знаю, о чём ты хочешь сказать.
Я застыл в изумлении.
— Знаешь?
— Я не слепой, Эд. Золотые волосы, зелёные глаза... Они все похожи на Ланнистеров, а не на Баратеонов. Я догадывался уже давно, но не хотел в это верить.
— Тогда почему...
— Потому что проще было притворяться, — сказал он горько. — Потому что признание означало бы войну. А я устал от войн, Эд. Устал от крови и смерти.
Его честность поразила меня. Роберт всегда был прямолинейным, но такой откровенности я от него не ожидал.
— Что ты собираешься делать? — спросил я.
— Умирать, — просто ответил он. — А ты... ты должен будешь разобраться с этим беспорядком.
— Роберт...
— Слушай меня внимательно, — его голос стал тверже. — Джоффри не может стать королём. Он жесток, безумен, в нём нет ни капли милосердия. Если он сядет на Железный трон, королевство утонет в крови.
Я кивнул. Принц действительно внушал мне отвращение своей жестокостью.
— Что ты предлагаешь?
— Станнис, — сказал Роберт. — Мой брат Станнис — законный наследник. Он справедлив, силён, честен. Он будет хорошим королём.
— А Серсея и её дети?
Роберт закрыл глаза.
— Пощади их, если сможешь. Дети не виноваты в грехах матери. Но если они станут угрозой королевству... делай то, что должен.
Он протянул мне руку, и я сжал её.
— Обещай мне, Эд. Обещай, что защитишь королевство.
— Обещаю, — сказал я торжественно.
Король улыбнулся слабо.
— Хорошо. Теперь позови писца. Мне нужно составить завещание.
Но когда утром я пришёл к Роберту, он уже не мог говорить. Маэстер Пицель покачал головой.
— Лорд Старк, король при смерти. Остались часы, не больше.
Я сидел рядом с умирающим другом и думал о том бремени, которое он на меня возложил. Признать детей королевы бастардами, передать престол Станнису, защитить королевство от гражданской войны...
Роберт умер к вечеру, так и не увидев результатов моих решений.
А я остался один лицом к лицу с выбором, который определит судьбу Семи Королевств.
И всё ещё наивно верил, что честь и правда восторжествуют над ложью и коварством.
Смерть короля изменила всё. Красный замок превратился в улей, где каждый знал свою роль в предстоящей борьбе за власть. Я же остался единственным человеком, который, казалось, не понимал правил игры.
Серсея действовала быстро и решительно. Едва весть о смерти Роберта разошлась по замку, как принц Джоффри был провозглашён королём. Никого не интересовало завещание, которое я так и не успел помочь составить Роберту. Никого не волновала законность наследования.
— Лорд Старк, — обратилась ко мне королева-регентша на первом же заседании совета, — надеюсь, вы поддержите законного короля в эти трудные времена?
Все присутствующие смотрели на меня. Лорд Варис с его неизменной улыбкой, маэстер Пицель, прикрывавший глаза, словно дремавший, лорд Ренли с его насмешливым выражением лица. И Петир Бейлиш, который изучал меня так внимательно, словно я был шахматной доской, а он обдумывал следующий ход.
— Законный наследник покойного короля — лорд Станнис, — сказал я твёрдо. — Он старший из оставшихся братьев.
Воцарилась тишина. Лорд Ренли хмыкнул, маэстер Пицель внезапно «проснулся», а Варис лишь качнул головой с выражением сожаления.
— Лорд Старк, — произнесла Серсея ледяным тоном, — принц Джоффри — сын короля Роберта. Его права на престол неоспоримы.
— Его права основаны на лжи, — ответил я, и эти слова прозвучали в зале, как удар молота.
Лорд Ренли поднялся со своего места.
— Лорд Старк, боюсь, я не могу поддержать претензии своего брата. Станнис... он слишком суров, слишком непреклонен. Королевству нужен более... гибкий правитель.
Он говорил о себе, конечно. Ещё один претендент на трон, ещё одна трещина в единстве королевства.
— А вы, лорд Бейлиш? — спросил я. — Какова ваша позиция?
Петир медленно встал, и в его движениях читалась какая-то кошачья грация.
— Я поддерживаю того, кто может обеспечить стабильность королевства, — сказал он осторожно. — И того, кто понимает важность... прагматичных решений.
Эти слова можно было интерпретировать по-разному, но я понимал их суть. Бейлиш поддержит того, кто даст ему больше власти.
После заседания он подошёл ко мне.
— Лорд Старк, нам нужно поговорить наедине.
Мы прошли в его покои, и я заметил, как роскошно они обставлены для человека, который когда-то был всего лишь младшим сыном мелкого лорда.
— Эддард, — сказал он, и обращение по имени прозвучало странно фамильярно, — вы загнали себя в угол. Королева не простит вам ваших слов на совете.
— Я сказал правду.
— Правда — роскошь, которую могут позволить себе мёртвые, — ответил он с горькой улыбкой. — Живым же приходится довольствоваться компромиссами.
— Что вы предлагаете?
Бейлиш подошёл к окну, глядя на суетящийся внизу двор.
— У вас есть козыри, которых вы не замечаете. Городская стража, например. Её командир, Янос Слинт, человек... практичный. За соответствующую плату он поддержит любого, кого вы сочтёте нужным.